Владимир Владимирович - Ноябрьский дождь

- Самое опасное при встрече с трикстером - это промедление, - сказал старший. - Стоит лишь чуть-чуть затормозить, и он разберет вас на запчасти. Стрелять, бить, жечь и взрывать надо первыми. Запомните раз и навсегда. Это несложно, тут никаких особых хитростей нет. Мочите, пока можете. Тогда шансы выжить будут заметно выше. Особенно, если вам встретился не просто трикстер, а альфа-трикстер. Фукс, ты знаешь, что за звери альфы?

- Это... - теперь неуверенно мямлил неопределенной национальности бледный хлыщ слева. - Это трикстеры, которые сильнее обычных.

- Ты почти угадал. Альфы - это не просто очень сильные трикстеры. Каждый альфа стоит взвода обычных трикстеров. И если кто-то выжил, столкнувшись с ним - это либо потому, что альфа поленился бить в полную силу, либо от неожиданности. И вот тут мы дошли до маленького фактика, который ни в одном пособии из секретных архивов не укажут.

Старший внимательно оглядел затихшую троицу. Мегуми на миг показалось, будто он задержал на ней взгляд, как бы говоря: "А ты слушай особенно внимательно и не забывай судьбу славить, раз так повезло". Но, скорее всего, всего лишь показалось. Ее никогда не выделяли среди других курсантов, имевших похожие, а то и более интересные боевые биографии. С улицы Восьмой отдел не рекрутировал.

- Альфы обожают играться. Обычные трикстеры тоже, но альфы просто жить без этого не могут. Они всегда, всегда сами затягивают процесс расчленения вас, курепчиков, чтобы попинать всласть или еще чего сотворить. Официально о подобном явлении никто не скажет, но альфы стабильно занимаются таким вот дро... Пардон. В общем, умирать вы будете медленно. Но в то же время можете успеть вывернуться. Никогда, впрочем, не рассчитывайте на желание кошки поиграть с мышкой. Как я уже сказал, мочите первыми.

Старший почесал подбородок и чуть заметно улыбнулся.

- Но не надо думать, что вам каждый день предстоит биться с трикстерами. Они - наивысшая опасность, поджидающая вас на службе. Потенциально. Насчет остального я вас уже просветил и еще буду. А пока что у нас легкая практика. В этот раз по метро лазить не будем, в канализацию тоже не погоню. Будете сопровождать вот эту девочку.

Дюбуа поднял руку и, когда наставник кивнул, спросил:

- Простите, а разве это безопасно?

- Безопасно, безопасно, - успокоил старший. - Я с вами пойду. С тобой и с Фуксом. Канзаки получит отдельное задание. В следующий раз она будет учиться сопровождению в другой тройке.

- Простите, - снова поднял руку Дюбуа. - Но разве безопасно охранять трикстера всего тремя людьми?

- Во-первых, не просто тремя людьми, а тремя специалистами, пусть и будущими. А во-вторых, она не буйная. Девочка сдалась сама и сегодня выходит из карантина. Я решил, что вам будет полезно понюхать живого трикстера и заодно поучиться сопровождению в городских условиях.

- Спасибо, - притих француз.

- Вот и хорошо, - старший поднялся с вертящегося стула и скомандовал. - Дюбуа и Фукс идут к комнате семь и ждут меня. Канзаки идет в нашу библиотеку и готовит мне доклад.

Метнув в сторону Мегуми по сочувственному взгляду, мужчины поднялись и вышли. Проводив их с невозмутимым видом, наставник тихо произнес:

- А тема у вас будет такая: "Ближний бой с трикстером".

- Простите, сэр, - она помялась. - Но мы уже знаем то единственное пособие наизусть.

- Правильно, - кивнул старший. - Вот вы будете сидеть и дополнять. У нас, Канзаки, нет толстых многотомников по трикстерам. Я вам троим в пять минут рассказал почти все, что можно. Так что ищем на ходу. Кто бы вас ни притащил - молодец он. Мы ведь все жить хотим. Так что идите и накатайте мне трактат. А я вам плюшку какую-нибудь.

"Плюшками" он называл поощрения, столь редко оказываемые подопечным в процессе учебы. Перспектива получить какую-нибудь поблажку и впрямь манила. Но ведь Мегуми понятия не имела, о чем писать.

- Да вы не переживайте, - безошибочно угадав ее мысли, сказал наставник. - Вы попробуйте. Все, идите. Мне еще вашу старую знакомую конвоировать.

Пока автобус добирался до нужной Учики остановки, салон успел порядком набиться пассажирами, и юноша, которого немилосердно затолкали в угол, подумал, что шоколадка в кармане непременно расплющится и все измажет. Едва заметный за потоком спин, он старался разглядеть в окно, не виднеется ли впереди по дороге высокий забор академии.

Воздух в салоне постепенно густел и начинал нехорошо отдавать дыханием толпы. Учики всегда в душе терпеть не мог больших сборищ людей в ограниченном пространстве. Он даже нарочито задерживался в школе иногда, когда свои и чужие дела не держали, чтобы проехаться в пустом вагоне метро, когда толпа спешащих домой схлынет. Но сейчас выбирать не приходилось.

Страдая в компании упакованных в большую железку людских консервов, молодой человек молча и незаметно пытался дожить до своей остановки. И вот, наконец, она показалась. В окне, за спинами и головами пассажиров, мелькнул угол бетонной ограды, охранявшей академию от чужих глаз. Вскоре они затормозят. Неловко протискиваясь сквозь густую рощу человеческих тушек, Учики принялся пробираться к задней двери, в которую влетел на всех парах, едва успев взять под контроль собственное тело.

Неожиданное применение новообретенных сил юношу не на шутку напугало, стоит заметить. Учики до сих пор не мог свыкнуться с тем, что оказался особенным. И не просто особенным, а весьма востребованным в кругах сильных мира сего. Собственно говоря, именно поэтому семнадцатилетний японец попал в Европу. Он был Наследником.

Никто не удосужился объяснить юному Отоко, как появляются на свете Наследники. Со слов обнаружившего его врожденный дар человека Учики знал лишь, что с давних времен на свете рождаются люди, чей организм способен вступать в симбиоз с секретнейшими технологиями в мире. Эти технологии тот тип, Ватанабэ, называл наномашинами, но в его рассказе имелось множество неувязок и недоговорок, наводивших на мысль о наглом вранье. Это не удивляло - не далее, чем через час после рассказа о наномашинах и Наследниках, Ватанабэ усыпил его и похитил. А после закрутилось, завертелось... Чего только не пережил Отоко в те несколько дней. Но вот он здесь, живой, здоровый. Юношу определили в академию "Эклипс", закрытое учебное заведение, в котором содержались другие такие же, как он, Наследники. Находясь под постоянным наблюдением, но не стесненные в передвижениях, они обучались владеть собой. А молодые, вроде Учики - еще и получали образование. Вдали от родных семей. Объявленные мертвыми без права переписки.

Иногда у него щемило сердце при мысли о доме, столь сумбурно оставленном позади. Ведь там, в Токио, жила мама. Вместе с алкоголиком-отцом. Как она дальше?