Владимир Владимирович - Не дай мне упасть

- Меня зовут Роджер. Я только что перевелся. Я Наследник.

Машина, блестящий электрический циммер новой модели, остывала на соседней улице. Несчастный автомобиль примчал его сюда, выложившись на полную катушку, и заслужил отдых. Дойти до места следовало пешком.

Вечернее небо было затянуто неприятными грязно-серыми тучами, в которые превратились набухшие после утра облака. Мелкие капли дождя падали густой острой стеной, почти не осязаемые, но превращающие дорогу в блестящее скользкое полотно, а одежду - в тяжелые потемневшие тряпки. Мужчина в длинном черном плаще, отливавшем эбонитом в свете рано включившихся фонарей, шагал по тротуару в сторону доков. Непокрытая голова с коротким ежиком волос влажно блестела, омываемая водой с неба. Несмотря на пасмурные сумерки, глаза закрывали широкие черные очки.

Сэм шел размеренной походкой человека, который никуда не спешит. Торопливости он не терпел в принципе и всячески порицал суету. Если бы сверху так противно не капало, Ватанабэ с удовольствием закурил бы на ходу.

Клуб, которым владел Элиссон, носил столь гордое наименование явно незаслуженно. Небольшой бар с бильярдом, стриптизом, номерами и обеденным залом, походил, скорее, на классический бандитский кабак. И собирались здесь вполне подходящие социальные элементы: байкеры, мошенники, хлыщеватые хитрецы из портовой администрации, вороватые рабочие побогаче, бандиты из контролирующей этот район группировки. Простых честных людей вряд ли можно было заманить за бильярдный стол в компанию лиц, сильно смахивавших на вурдалачьи хари. Клуб и примыкавшие к нему территории, преимущественно занятые складами, были очень трудным участком работы для нью-йоркской полиции. Портовый район сам по себе всегда был и будет опасным местом в любой стране. Это темное пятно на всякой карте, и толща грязных вод с каждым годом становится покрывалом для огромного числа грязных дел. Однако Сэма нехорошая репутация места назначения радовала. Он любил подонков. Ведь что с ними ни сделай - совесть не замучает, как говорил один герой комиксов.

Здание притона располагалось на месте бывшего склада и отгораживалось от окружающего мира забором, отхватившим вдобавок к самому клубу целый заасфальтированный двор. Перед центральным входом оставляли машины, так что на парковку можно было не тратиться. Сэму, однако же, вовсе не хотелось демонстрировать автомобиль, выбивавшийся из ансамбля потрепанных широкомордых железных коней. Да и за ворота, виденные на записях, его никто бы не пустил.

Очередной поворот вывел Ватанабэ к цели. Огороженный забором в мелкую сетку бетонный прямоугольник в два этажа флегматично серел под дождем. Дальше по улице виднелись ворота, которые меньше часа назад пропустили человека в красном. Но Сэм не пошел к ним. Он чуть ускорил шаг, огибая клуб сбоку. Перейдя через дорогу, толстяк оказался возле забора и двинулся к левому углу, что был ближе.

Улица в честь дождя была пустынна. Только несколько машин с визгом прокатили мимо, разбрызгивая грязные лужи. От угла толстяк прошел метров тридцать, когда увидел искомую решетчатую калитку. Врезанная в забор посреди улицы, она почти не выделялась, и только внимательный глаз отличил бы более крупные ячейки решетки. Сэм остановился и пригляделся. С той стороны калитку удерживал запертой простой навесной замок, который, однако, был недосягаем снаружи. Вроде бы недосягаем.

Ватанабэ оглянулся и, убедившись, что в округе нет ненужных свидетелей, положил руку на решетку. Пальцы коснулись узких полосок металла, составлявших мелкую серую сетку. Сэм убедился, что взялся там, где нужно, и напряг кисть. Пальцы принялись давить на ячейки калитки. Болезненно заскрипев, прочный металл начал гнуться. Ни один мускул не дрогнул на лице Ватанабэ, когда стройные металлические ячейки превратились в пучок кривых мятых ниток. В калитке образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы Сэм смог просунуть руку на ту сторону и взяться за замок. Все так же спокойно мужчина потянул кургузое стальное тельце на себя, развернул вверх и резко рванул. С неприятным хрустом замок туго порвался.

Совершив физическое усилие, невозможное для человека, Ватанабэ небрежно вынул руку из дыры и, не глядя, кинул сломанный замок через плечо. Он даже не запыхался. Отворив скрипнувшую калитку, толстяк шагнул на территорию клуба.

Через главный вход пробираться не стоило. Если его предположения были верны, без внимания хозяева нового гостя и так не оставят. Но лучше, если внимание начнется уже внутри. Ватанабэ осторожно и беззвучно подобрался к зданию клуба и пошел вдоль стены. Оказавшись в глухом переулке, с дальней стороны загороженном какими-то ящиками, Сэм увидел дверь, к которой стремился. Служебный вход отпирался ключом-картой старого образца. И один такой образец он прихватил с собой, чтобы не злоупотреблять вандализмом.

За дверью оказался полутемный коридор, освещенный редкими голыми лампами, свисавшими с потолка. На задворках служебных помещений не очень-то заботились о технике безопасности. Сэм прикрыл за собой входную дверь и двинулся вперед по коридору. Согласно планам внутренних помещений, кабинет Элиссона располагался на втором этаже, над бильярдной. Лестницы наверх имелись возле центрального входа, за кладовыми и рядом с туалетами. Ближе всего к Сэму сейчас были туалеты. А еще с Ватанабэ капала вода, голова промокла, и вообще хотелось освежиться.

Нужный коридор вплотную примыкал к бильярдной, широкому и не слишком чистому помещению, сейчас гудевшему музыкой и голосами. Барабаны в песне, по мнению Сэма, звучали простовато. Осторожно вскрыв дверь ключом-картой, он шагнул вперед и оказался в темном дальнем углу зала. Увлеченные вечерним отдыхом посетители не услышали и не увидели появления человека в черном. Ватанабэ беззвучной тенью скользнул в сторону крохотной коридорной кишки, что вела к туалетам. Миновав табличку с женской фигурой, толстяк распахнул дверь мужской уборной.

Музыка звучала отдаленно и глухо. В кабинках, у писсуаров и возле раковин не наблюдалось ни души. Холодный свет ламп казался сухим и жестким. Напротив умывальников имелись вешалки, на одну из которых Сэм повесил вымокший плащ. Вымыв руки и вытерев их бумажным полотенцем, мужчина поправил сбившийся галстук и шагнул к средней из трех зеленых кабинок для вдумчивых размышлений на унитазе.

Зайдя внутрь и притворив, не запирая, дверь, Сэм повел себя весьма странно. Опустив стульчак, он даже не подумал расстегивать штаны, вместо этого поставив на ободок ногу в грязном ботинке. Забравшись на унитаз, толстяк опустился на сливной бачок и поерзал, устраиваясь. К счастью, ручка слива здесь располагалась сбоку. Наклонившись вперед, чтобы голова не торчала выше перегородок под потолком, Ватанабэ аккуратно тронул свои неуместные черные очки.