Владимир Владимирович - Не дай мне упасть

По японской привычке разуваясь и ставя обувь у двери, Мегуми услышала, как в соседнем номере зашелестел душ. Все тело внезапно зачесалось и показалось чудовищно грязным. Канзаки обожала водные процедуры. Омыться теплой водой, смыть с себя все нервы и неприятности прошедших дней, слегка расслабиться... Но право первой помывки ненавязчиво узурпировала Винтерс. Постоянно держать ее в поле зрения Мегуми, конечно, не собиралась, но и проявлять беспечность в таком месте, как опасная террористическая Ливия, шпионке не следовало.

Кэтрин мылась долго и явно основательно. Когда она, окутанная паром, вышла в свою комнату, Канзаки заметила с дружелюбным ехидством:

- Я думала, ты израсходуешь весь водный запас Ливии.

- Ничего не могу с собой поделать, - облегченно выдохнула певица, и японка сразу заметила, насколько она посвежела. - Когда я добираюсь до ванной, можно объявлять ее моим личным государством.

- Как хорошо, что у нас их две, - Канзаки засмеялась, потянувшись на диване. - А то мне пришлось бы вести захватническую войну.

- Я бы применила оружие массового поражения! - страшно выпучила глаза Кэтрин и сразу же осеклась. - Стоп... Слушай, у нас же багажа нет?

- Ага, я тоже заметила, - Мегуми пожала плечами.

- Так вроде же должен был быть.

- Откуда?

- Так... Сэм мне сказал, что сумел добыть нам кое-какой одежды. Еще там, в Сиэтле.

- Да ну?! - если бы Канзаки не сидела, она бы упала. По какой-то причине мысль о заботливости Ватанабэ показалась дикой. И неприятной.

- Он сказал, что путешествующие без багажа люди вызывают слишком много подозрений.

Тут Винтерс была права. Однако правота ее не приносила им в номера те самые чемоданы. Минутой позже это сделал горбоносый парнишка-носильщик, вежливо постучавшийся в дверь номера Канзаки. Приняв у него большой чемодан и маленькую сумку, Мегуми, смущенная тем, что не может дать чаевых, втащила якобы их с Кэтрин пожитки в соседнюю комнату. Там замотанная в полотенце певица прилегла на диван, приходившийся мягкому счастью Канзаки родным братом. Помимо собственной воли японка украдкой бросила взгляд на стройные ноги американки. Полотенце, едва прикрывавшее бедра, позволяло как следует разглядеть спортивные икры, аккуратные колени, приятные ступни. Винтерс была любима природой, наградившей женщину настоящей красотой. В голове возникла мысль: Ватанабэ явно был бы в восторге.

Что за черт?! Девушка мотнула головой, ставя чемодан в угол. Какого дьявола она разглядывает другую женщину как какая-нибудь извращенка? И какого дьявола и в этот раз выскакивает чертов Ватанабэ?!

- Кхм... - слегка нервно кашлянула японка. - Получается, вот они, вещи.

- Ага-а-а... - Кэтрин блаженно обмякла на диване. - Надо посмотреть, что там.

- Надо, - согласилась Мегуми. - Но я умру, если следом за тобой не вымоюсь.

Вид блаженствующей спутницы был настолько дразнящим, что у Канзаки снова зачесалось все тело, просясь в душ. Она шагнула к двери между номерами.

- Оставляю пока сокровища Али-Бабы тебе.

- Ладушки, - мурлыкнула Винтерс, поворачиваясь на бок. С нее и впрямь будто смысли все то изнеможение, что никак не пропадало с самого Сиэтла. По крайней мере, так могло показаться.

Ванная почему-то отдавала серым цветом в сознании Канзаки. Возможно, из-за оттенка плитки, возможно, из-за отсутствия яркого освещения. Раздевшись, девушка задернула занавеску, заменявшую здесь дверцу несуществующей кабинки, и пустила воду.

Тугие теплые струйки ласково ударили в тело, мгновенно начав размывать царившее в душе Мегуми напряженное смятение. Бешеные прыжки с одного конца континента на другой, погони, перестрелки, смертельная опасность - все потекло вниз, смываемое вместе с потом. Уходила и острота неприязни к окружению - к неприятной стране, к наемникам, которых она привыкла презирать. Под душем, в объятиях воды, все мысли словно погружались в глубокое спокойное озеро, где любая внутренняя буря отражалась лишь легкой рябью на поверхности. Вот только ее озеро не было холодным и отчужденным, как случается у некоторых людей. Канзаки не хотела злиться. А потому размышления, окрасившиеся в умиротворенный тон, были вполне миролюбивы.

В самом деле, подумаешь, наемники. В конце концов, они работают с правительством Союза, а значит, выполняют миссию по принуждению к миру. Чем плохо охранять спокойствие в таком опасном месте? Да, они получают за это деньги. Ну и что?

Нет, убеждение самой себя не работало. Мегуми знала, каково бывает странам, где хозяйничали наемники. Этим людям не было никакого дела до мира. Все они приходили в "бизнес" с окровавленными руками и запятнанной репутацией. Война за деньги никак не могла привлекать к себе благородство. Поэтому приписывать его наемникам девушке не позволяли принципы. К тому же, пообщавшись с Ватанабэ, Мегуми начала понимать, что далеко не все, что делал Союз, мотивировалось благими намерениями и любовью к ближнему. Она старательно избегала подобных размышлений, но внутренняя честность заставляла признать: "истинно христианское объединение" мало чем отличалось от правительств прежних времен. Они готовы были запачкаться, если этого требовало дело. И наемники были далеко не самым страшным из возможного списка грехов.

Но черт бы с ними, с наемниками. В голове снова возник образ мерзкого Ватанабэ. В который раз, ничего не сказав, он таскал ее за собой куда попало. А теперь еще и выдал в довесок свою старую... знакомую? Подругу?.. Любовницу?

В самом деле, она так до конца и не поняла, какие отношения связывали Кэтрин Винтерс с Сэмом Ватанабэ. Вроде бы все было ясно. Вряд ли они являлись "просто друзьями". Но что-то засело у Мегуми в печенках. Что-то неясное, едва ощутимое. Что-то, что подзуживало допытываться дальше. Какой-то чертенок нагло расселся у Канзаки на плече и нашептывал в ухо: не надо лишней вежливости, поговори с ней, вызнай. Чертенок почему-то представился ей уменьшенной копией Ватанабэ, с его неизменными очками и черным костюмом, на рукав которого был намотан хрестоматийный красный хвост.

Почему она все-таки никак не могла найти себе места из-за Ватанабэ с Винтерс? Конечно, они оба были главной причиной всего, что сейчас происходило. Все эти дикие прыжки из Америки в Африку и прочая захватывающая дребедень... Но ведь не только и не столько загадка их связей с террористами занимала Мегуми. Девушке было куда интересней, являлись ли Сэм и Кэтрин любовниками. Настоящими, страстными и страдающими. Чертенок радостно хихикал в ее мыслях. Такое любопытство было очень неприличным. И, в конце концов, не ее это дело.

Однако недосказанность никак не желала вымываться из мыслей, даже в душе. Образ Ватанабэ, целующего Кэтрин на крыше отеля, так и вставал перед глазами, сколько ни силилась Мегуми его отогнать.