Илья Сомов - Солнечный Остров

Расческа, жалобно звякнув, упала на стоящий в центре комнаты стол, покрытый черным, слегка потрескавшимся лаком. Отодвинув громоздящееся на пути кресло, обитое зеленой тканью в мелкий белый цветочек, Лео прошел в единственный по-настоящему свой угол комнаты. Остальная обстановка была во много раз старше его и досталась, можно сказать, по наследству. Лео удалось отвоевать только несколько квадратных метров, чтобы обставить их по своему вкусу. Металлические полки, нависшие над трехногим пластиковым столиком, матово блестели, будто смазанные. Механические игрушки, собранные схемы, модели двигателей и прочие свидетельства неподобающего для князя увлечения, выстроившись в ряд, весело смотрели на аристократа. Леомир мягкой тряпочкой протер своих любимцев. Взгляд больших темно-синих глаз постоянно возвращался небольшой прямоугольной коробке. На той ее стороне, что была обращена к Лео, важно серебрились расставленные по кругу цифры. В центре круга медленно вращались два стеклянных цилиндрика – длинный и короткий. Предмет тайной гордости Лео. Многие, видевшие этот механизм впервые, долго не могли поверить, что это часы, и еще дольше не верили, что неказистый аппарат действительно точно показывает время. Сейчас стрелки остановились на двадцати минутах восьмого.

Пожалуй, еще слишком рано, тем более для первого дня того, что в дворцовой Палестре называют каникулами. То есть, времени, когда основные занятия закончены, и ученики в оставшиеся до праздника Солнцестояния два месяца выполняют самостоятельные задания, ходят на факультативы и закрывают «хвосты». Нет, все нормальные люди еще сладко спят.

Лео еще раз прошелся тряпочкой по карусели, на которой хромовый зубач вечно гонится за удирающим древесным зайцем. Длинная стрелка сдвинулась на одно деление. Он раздраженно стукнул кулаком по раскрытой ладони.

Ему нужно с кем-нибудь поговорить. Итай наверняка уже встал. В крайнем случае, можно извиниться.

Приняв решение, Лео белокурым смерчем пронесся по комнате. Остановившись перед темно-коричневым резным шкафом, потянул на себя украшенные медью дверцы. Тихо звякнул «счастливый» колокольчик. Вдохнув пряный запах старого дерева, Леомир нырнул в мягкие шуршащие недра. Вынырнул он с винно-красным пиджаком в руках. Быстро накинув его на плечи, Лео поджал губы и посмотрел на секцию перчаток. Выбор непростой. Пальцы на миг коснулись серебристой пары с вышитым знаком лунного быка на тыльной стороне. Нет, слишком претенциозно, в самый раз для какого-нибудь Эвиаша Донжая. Лучше эти – зеленые с птицей скоморохом.

Покончив с гардеробом, он щелкнул пальцами. Перед ним возникла льдистая поверхность зеркала. Если не идеально, то близко к тому – усмехнулся Лео, кивнув отражению. Угольно черные брюки лишены даже намека на морщинки, атласный, влажно блестящий пиджак сидит точно по фигуре, кружевной водопад воротника спадает ровно до середины груди. Даже мастер этикета не нашел бы к чему придраться, разве что лицо слишком бледное. В этом году во дворце в моде умеренный загар. Увы, в комплекте с белыми волосами загар делал его похожим на подземного духа опаленного Вечным Пламенем. Ну да пусть все считают, что он не идет на поводу у дворцовых психозов. Улыбнувшись самому себе, Лео направился к двери. Белая панель начала с мягким шорохом открываться, Леомир шагнул вперед… и чуть не отдавил ногу высокому худому мужчине в зеленой военной форме. Охнув, он поспешно вернул свою конечность на исходную позицию. Вот был бы конфуз, оттопчи он ноги капитану стражи Палестры! И кстати, что этот капитан делает здесь ни свет ни заря?

Капитан Клавдий, похоже, тоже был слегка ошеломлен такими замысловатыми маневрами подопечного, но быстро взял себя в руки. На худом треугольном лице блеснула знаменитая, лучащаяся обаянием улыбка, делавшая его горгульеобразную физиономию почти красивой. Капитан быстро поклонился, тряхнув короткой военной косичкой:

- Я почему-то так и думал, что сегодня вы рано встанете, Леомир.

Лео покраснел, проклятая особенность его кожи менять окраску под действием эмоций. Вот сейчас он смутился от того, что капитан так легко его раскусил, догадался, что беспокойный зуд не даст воспитаннику проваляться в постели, и пожалуйста – результат, как говорится, на лицо. И ничего с этим не поделаешь, остается только выдохнуть, поклониться в ответ и как можно спокойней спросить:

- Чем обязан счастью видеть вас?

- Ну уж, счастью… Пожалуйста, не пытайтесь походить на дворцовых шаркунов, Леомир. Вам это совершенно не идет. А пришел я… - худая длиннопалая рука скользнула за отворот мундира, - передать вам вот это.

На свет показался плоский прямоугольный предмет, обернутый в хрустящую коричневую бумагу.

- Смиренно прошу, принять сей недостойный дар, - Клавдий с улыбкой произнес предписанную этикетом формулу дарения.

Округлив глаза Лео, вертел в руках сверток:

- Но позвольте узнать, в честь чего...

- А, одна глупость. Моя мать была, как вы, наверное, знаете, иномирянкой. На ее родине было принято отмечать не только начало годового цикла, но и устраивать для каждого человека отдельный праздник в день, когда он появился на свет.

Между круто изогнутых бровей Лео залегла глубокая морщинка.

- День, когда появился на свет… Простите, но я не уверен…

- Зато я уверен. Посмотрел документы. Торжественно сообщаю, что сегодня вам исполнилось шестнадцать.

- Почтительно благодарю, - неуверенно пробормотал Лео, шагая в коридор, - щедрый дар согревает мне сердце.

- Загляните хотя бы внутрь, если, конечно, вы еще не научились судить о щедрости дара сквозь упаковку, – теперь капитан уже откровенно смеялся.

Его веселье было так заразительно, что Лео и сам, преодолев смущение, ответил мужчине широкой искренней улыбкой. Подбадриваемый Клавдием, он разорвал тугую обертку. Заглянув внутрь, Лео на миг онемел.

- Как вы догадались? - наконец выговорил он.

- Ах, сколь низко вы меня цените, - сверкнул улыбкой воин, - неужели для капитана стражи так трудно узнать о том, что один молодой человек по всему дворцу разыскивает некую деталь… э-э-э… системную панель для микродвигателя. Я правильно сказал?

- Да, совершенно верно, - машинально ответил Лео, пожирая глазами свое сокровище. Он всегда знал, что капитан – один из немногих в Палестре, кто одобряет его увлечение техникой, но даже представить не мог, что Клавдий в свой поддержке зайдет так далеко.

- Но это действительно щедрый дар, не знаю, могу ли я его принять.

- Ну, раз я вам его дарю, то, наверное, можете, – отозвался офицер, дружески хлопая Леомира по плечу. – Уверен, вы придумаете, как им распорядится, а сейчас меня, увы, ждут дела.