Илья Сомов - Солнечный Остров

- Прости, друг мой, но тут не о чем думать, - вкрадчиво протянул первый кнут. – Я просто обыщу это корыто, с твоего согласия или без.

Великан, склонив голову, посмотрел на старшину карателей, словно впервые увидев. Надо сказать, на его фоне Волемир выглядел довольно жалко. Но что такое мускулы против оружия?!

- Рад, что ты пытаешься снять бремя ответственности с моих плеч, - тепло улыбнулся Петр. – Но я, пожалуй, все же отвечу. Нет, друг мой, ни один маскирующийся под человека паразит вроде тебя и близко не подойдет к имуществу его святейшества.

Сперва ошеломленный Ормат подумал, что ослышался. То же самое, видно, подумали и застывшие столбами каратели.

- Кажется, мысль оказалась слишком сложной для твоего понимания. Объясню попроще. Ни один швиетовый червяк, такой как ты, или твои приятели, и близко не подойдет к моему грузолету. Так понятно?

Великан легонько ткнул Волемира в грудь, тот отлетел на несколько шагов и рухнул на руки своих бойцов. Справившись с удивлением, каратели резко вскинули оружие. Топтавшийся за спинами чернорясников таможенник рыбкой нырнул в придорожные кусты. Петр, сверкнув зубами, расхохотался. Да он сумасшедший, что ли?!

Над головой Ормата, что-то загудело и застонало, так что задрожал весь грузолет. Стукнувшийся затылком он на миг потерял дорогу из вида, а когда выглянул снова, каратели с вытянутыми лицами глядели в сторону «гусеницы». На ужасный миг Ормату показалось, что смотрят на него, но он быстро сообразил, что взгляды направлены много выше его логова.

- Вы правильно поняли, - пропел своим музыкальным голосом великан, - это пушки. А за пультом сидит смиренный брат, который никогда не промахивается. Хотя в нашем случае это неважно. Мудрено промахнуться в такую большую навозную кучу.

- Мы представляем здесь князя Сабана! – заорал побелевший Волемир.

- Передайте ему привет. Если, конечно, уйдете отсюда живыми. У вас времени – пока я досчитаю до пяти.

- Ах ты, скотина… - дрожащая рука старшины карателей вцепилась в оружейный пояс. – Тебе это даром не пройдет.

- Раз, - невозмутимо загнул палец великан, - два…

Длинно выругавшись, первый кнут махнул рукой бойцам. Постоянно оглядываясь на пушки, отряд быстро погрузился на плосколет. Задрожав, машина поднялась в воздух.

- Еще увидимся, - донеслось сверху.

- С нетерпением жду, - усмехнулся Петр.

- Вы напрасно говорили с ними так резко, - нервно сказал выбравшийся из кустов таможенник. – Люди Сабана такого не прощают.

Протянув огромную ладонь, Петр аккуратно снял нежный зеленый листочек с сиренового плеча:

- Как говорил мой наставник в делах духовного просветления, мужчина, боящийся зубов, теряет половину удовольствия, - растерев листок между пальцами великан поднёс руку к носу и вдохнул аромат. – Но в одном вы действительно правы, лейтенант, мы слишком злоупотребили вашим гостеприимством.

Сказав это, Пётр так звонко хлопнул, что таможенник даже вздрогнул:

– Собираемся!

Чернорясники споро засуетились. Контейнер захлопнули и быстро загрузили в трюм грузолета, только чудом не замуровав съежившегося в своей щели Ормата. Тихо шипя, секции опустились, подняв в трюме волну горячего, пахнущего металлом воздуха. Ормат испугался, что всю дорогу придется провести в совершенной темноте, но почти сразу же на потолке зажглись маленькие холодные точки светильников.

Под днищем грузолета что-то протяжно загудело, запах горячего металла стал сильней, его на миг придавило к полу. Тяжесть быстро ушла, и Ормат с восторгом понял, что впервые в жизни поднялся в воздух. Пусть даже и внутри этой бочки.

Он устало прикрыл глаза. Все складывалось так удачно, что трудно было в это поверить. Еда у него есть, значит осталось просто сидеть тихо и ждать когда секции снова поднимут...

В дальнем конце трюма что-то громыхнуло и зашипело. Он догадался, что это открылась дверь. Гулко застучали тяжелые шаги, потом все стихло, словно человек вошел в трюм и просто встал посередине.

Что же это может значить?

Не в силах сдержать нервное любопытство Ормат осторожно выглянул из убежища. В четырех шагах от контейнера, за которым он прятался, стоял тот самый великан – Петр. В бледном свете трюма беглец заметил еще одну удивительную подробность – глаза гиганта были поразительного янтарного цвета. На твердых губах играла неприятная улыбка, словно великан забавляется только ему понятной шуткой.

«Чего же он ждет? - занервничал нырнувший обратно в щель Ормат. – Неужели что-то заметил и пришел проверить? Вот и вся удача! С этой летучей лоханки никуда не сбежишь. Сбросят на землю, и весь разговор.

Беглец сильнее вжался спиной в холодную стенку контейнера.

«Да что же он…»

- Не надоело прятаться, разбойник? - сильный певучий голос великана, буквально пригвоздил его к месту. – Давай, вылазь уже поскорее. Я и так тебя слишком долго ждал.

Украшенная блестящими бронзовыми шишечками дверь гулко захлопнулась за спиной Лео. Войдя в Стружкосниматель, князь невольно огляделся, он никак не мог привыкнуть к тому, насколько изменился зал с тех пор, как год назад мастер оружейник после тяжелых боев отбил его у мастера изящных искусств.

Исчезли пюпитры, музыкальные инструменты на стойках, массивные резные шкафы, хранящие коллекцию масок… Теперь небольшой квадратный зал был почти пуст, только кофейного цвета деревянные панели, которыми когда-то обшили стены для лучшей акустики, по-прежнему тепло блестели полировкой.

В центре выстроилось вкруг имущество нового хозяина зала. Двенадцать похожих на пешки роботов с безликими шарами голов и тренировочными фиореттами в руках. Самого оружейника нигде не было видно.

- Не любит он, когда, другие опаздывают, - проворчал Лео, направляясь к кольцу машин, - И с чего это он назначил здесь встречу? У меня был договор на поединок с Циклопом, а не с его дрессированными болванами.

Леомир с неприязнью коснулся клинка, зажатого в пластиковой лапе «пешки». Тренировочный-то он тренировочный, а как ударит – даже в защитной броне такие синяки остаются, что не дай Всеблагой.

Вздохнув, Лео бросил взгляд на окруженную роботами площадку, сплошь исчерченную неглубокими серебристыми желобками. Простая игра – ученик должен двигаться так, чтобы скользящие по своим руслам боевые «пешки» не дотянулись до него клинками. «Чувство удара», так это называет Циклоп.

Рекорд Лео – минута против трех роботов. Эви однажды продержался столько же против пяти.

Он тряхнул головой, отгоняя бесполезные мысли. Хорошо, конечно, улучшить координацию и глазомер, а еще лучше было бы отрастить крылья и порхать над Палестрой, как птичка.