Александр Афанасьев - Время героев ч4

И я, и полковник — в одно мгновение оказались у рации

— С кем? С кем связь!?

— Сэр, похоже, это связь с одним из североамериканских самолетов — разведчиков. Связь очень неустойчивая, с помехами. Они глушат частоту.

Полковник взял гарнитуру рации.

— Всем кто меня слышит, всем кто меня слышит. Я группа Кобра, Чарли Оскар Браво Ромео Альфа. Нахожусь в прямом подчинении у Чарли-Чарли-Новембер, код Альфа-активный. Нахожусь в глубоком тылу противника, примерные координаты эхо-чарли-лима-чарли-виски-сьерра-чарли-виски-лима-эхо — раздел. Нуждаюсь в поддержке, повторяю — нуждаюсь в немедленной поддержке. На меня крепко насели кузены, прошу сообщить Чарли — чарли — новембер или любым дружественным силам, раздел.

Первая мина проломила крышу и разорвалась в доме, но пол подвала не пробила и мы остались целы. Дом вздрогнул как живой, получивший ранение человек, на нас посыпалась пыль.

— Вот и все — отчетливо сказал кто-то

— На позиции! — закричал я, потому что в ситуации паники самое лучшее, это стрелять, орать… все что угодно, только действовать — сейчас кузены попытаются задать нам трепку! На позиции, стрелкам — прикрывающий огонь!

Еще одна мина упала прямо перед домом, подняв столб земли…

Четверка Сикорских-59, черного цвета, с уродливыми наростами радаров и систем прицеливания на носу — шли над самой землей клином, повторяя маршрут выжившего конвертоплана, которому все-таки удалось вернуться на авианосец. На сей раз — если у британцев и оставались какие-то силы, то разделаться с русскими им было бы не так-то просто. Четыре вертолета поисково — спасательной службы прикрывало двадцать два летательных аппарата различных типов и классов, начиная от БПЛА и заканчивая «гориллой» — группой борьбы с системами ПВО, включающей в себя два самолета РЭБ и четыре самолетами с крылатыми ракетами и ПРР [44] Противорадиолокационные ракеты. . В отличие от воевавшей уже две недели Великобритании — Россия вступила в бой лишь час назад и могла отправить на прикрытие сил ПСС целую эскадрилью…

Пилоты были еще на полпути к месту катастрофы, когда реактивный беспилотник достиг места крушения и передал картинку, из которой следовало, что никого кроме группы полицейских констеблей — на месте падения конвертоплана нет. Командир спасательных сил перенацелил беспилотник на свободный поиск с увеличивающейся зоной поиска и запросил информацию спутниковой разведки. Через несколько минут один из пилотов сил прикрытия доложил, что наблюдает бой на земле, в нескольких километрах от места крушения вертолета…

— Монолит, я Ударник, наблюдаю огневой бой, координаты… Прошу разрешения на применение силы, прием.

— Ударник, я Монолит. Зеленый свет, повторяю — зеленый свет. Сделайте их.

Парящая на высоте одиннадцать тысяч метров ударная тройка самолетов — один тяжелый истребитель — бомбардировщик типа С-34 и два легких типа С-56 — прекрасно видели все, что происходило на земле. Тяжелый бомбардировщик нес станцию разведки и целеуказания, размером с противокорабельную ракету, на подвесках пятьдесят шестых — были только ракеты и управляемые бомбы, общий вес бомбового груза составлял девять тонн. Станция разведки выдавала данные для точного бомбометания не только своему самолету — но и другим самолетам в связке.

— Ударник, я Монолит. Птичка достигла объекта, птичка достигла объекта. Ваши данные подтверждены, работайте по целеуказаниям Птички.

Это значило, что указанной цели достиг и беспилотник, на борту которого тоже имелась система прицеливания — но она замыкалась на БИУС — боевую информационно-управляющую систему — самого авианосца.

— Монолит, я Ударник, вас понял. Ударник один — всей группе Ударника, работать по моим целеуказаниям. Оператор, установить контакт.

— Контакт установлен, получаю данные — ответил оператор вооружений, сидящий бок о бок с пилотом, а не сзади как на других подобных самолетах — есть цель, есть готовность, есть разрешение. Пять секунд до сброса — четыре — три — два — одна… сброс!

Самолет «вспух» освободившись от значительной части бомбового груза — и управлявший бомбардировщиком майор парировал вспухание управлением, возвращая самолет на курс. За спиной — освобождались от своего бомбового груза и самолеты сопровождения.

— Бомбы пошли, время над целью минута сорок.

— Монолит, я Ударник, отработал по цели, отхожу назад, курс сто пятьдесят.

— Ударник, принято.

— Внимание, Дрофа один всем Дрофам, прямо по курсу наблюдаю дым, дымовую завесу, пламя, расстояние — примерно два километра, сокращается. Идем на цель.

— Дрофа, Сапсан три на связи — радиус чист.

— Сапсан три, вас понял.

Пилоту головного вертолета не пришлось искать цель — по сигналу радиомаяка, по красящей шашке на воде, по свету фонаря. Цель отмечал дым и пламя, бушующие после бомбового удара по группе целей — британской технике. Больше всего было дыма — столько, что не было видно вообще ничего.

— Дрофа — всем, захожу на посадку. Видимость близкая к нулю.

Если обычно спасательные вертолеты принимали пилотов по тросу и тут же направлялись к авианосцу — то здесь, судя по тому, что они видели, придется задержаться. А топлива в обрез.

Четыре вертолета зависли над закрытым дымом фермерским полем — все равно, что садиться в преисподнюю, не видно даже куда садишься. Адская жара… пожар вовсю, кажется, горит пшеница…

— Десант на сброс. Мы приземлимся южнее.

Спасатели — скользнули вниз по тросам.

— Дрофа… я Охотник, здесь все в дыму, ни хрена не видно. Садиться нельзя, повторяю — садиться нельзя, все горит.

— Охотник, пробивайтесь направлением на юг, отметка от цели в этом направлении. Вопрос… вам нужна помощь?

— Дрофа, помощь не нужна, сюда огонь почти не добрался… Просто дымно и дышать нечем… черт…

Командир спасательной группы никогда не видел такого. Его учили противостоять любому врагу, отбивать сбитого пилота у прочесывающих местность поисковых отрядов, вести бой в окружении. Но тут его врагом был не столько огонь, сколько дым. Пламя от горящей британской техники перебросилось на поле со спелой высокоостной пшеницей, и пшеница вспыхнула. Они были на самом краю пылающего ада — но огонь приближался, они чувствовали его пылающий жар. Дышать было невозможно — только тем, что было в их спасательных комплектах.

— Ориентироваться по мне! Использовать ПНВ! За мной!

У каждого бойца на рукаве — что-то вроде повязки из ткани, пропитанной специальной фосфоресцирующей краской. Она прекрасно видна в прибор ночного видения, она видна пилотам боевых вертолетов и бомбардировщиков — так своих отличают от чужих.