Александр Афанасьев - Время героев ч4

Тогда…

Пресвятой Господь…

Фанатики! Те, кто играет в такие игры — должны сами быть фанатиками и иметь под рукой фанатиков, которые готовы пойти на смерть за то, во что они верят. Те, кто играет в игру в Латинской Америке — должны иметь под рукой что-то, что позволит им выиграть. Можно выгнать оттуда САСШ — но что будет потом?

Кто — придет потом?

Только они, больше — некому.

Нужно оружие… пистолет… да, нужен пистолет.

Карл Первый решительно направился к высоким дубовым дверям, за которыми застыли два его стражника из личной охраны — но время остановился. Пистолет ему не дадут, как бы он не просил — подумают, что он решил покончить с собой, в то время как он всего лишь решил покончить с этим кошмаром.

Пистолета ему не дадут. И пистолет ему — добыть негде.

Тогда…

Король обратил свой взор на стену, где висело что-то вроде охотничьего панно, прославляющего подвиги владельцев замка на славном поле охоты. В числе прочего там висело что-то вроде герба — два скрещенных коротких охотничьих меча, с которыми рыцари выходили на вепря и медведя, и острый охотничий кинжал, чем то похожий на грозный горский дирк, метательный нож для пробивания рыцарских доспехов. Возможно, это он и был.

Со второй попытки королю удалось добыть это панно, не наделав шума. Конечно же, это было старинное панно, совсем не то, что сейчас продают в дорогих магазинах. Оружие, хоть и не точилось лет двести с гаком — было настоящим, совсем не современные сувенирные поделки с лезвием из мягкой стали.

Карл Третий первым делом взял в руку охотничий меч с широким лезвием, сделал пару пробных взмахов, с сожалением отмечая слабость своей руки. Да… совсем не те настали времена… раньше с одним этим мечом в руке шли на разъяренного вепря, сейчас…

Сейчас он проиграл страну в орлянку.

Король отложил меч в сторону, взял нож. Прикоснулся к серой стали лезвия, провел по нему ногтем. На ногте остался неровный след.

Сойдет.

Король оттащил панно, лишенное двух его предметов в сторону так, чтобы не слишком было видно. Охотничий меч замаскировал за креслом. Самое сложное было — куда то деть охотничий кинжал, современная одежда не слишком подходила для этого, он экспериментировал несколько минут, а потом — не нашел ничего лучшего как прятать нож за пояс подобно заурядному бандиту. Вооружившись, он подошел к двери и трижды стукнул в нее.

— Сир!? — на пороге возник один из его телохранителей

— Найдите Прайса. Он мне нужен и срочно. И пусть он принесет с собой бумагу и письменные принадлежности.

— Будет исполнено, сир.

Напоследок Карл Третий подумал, что он должен был сразу обо всем догадаться. Прайс, в переводе — цена. Это — цена Англии, которую он продал. Цена престола.

— Разрешите, сир?

Кембридж Прайс вошел в выстуженный зал привычной пружинистой походкой. Несмотря на экстраординарные обстоятельства — он был чисто выбрит и видимо, даже сменил костюм после полета. Идеальный джентльмен, что ни говорить.

— Вызывали, сир?

— Я хочу посоветоваться — сказал король — подойди ближе

— Сир, полагаю не в моем праве давать советы монарху — заявил Кембридж Прайс, подходя ближе — в моем праве лишь честно и нелицемерно служить вам.

— Мои подданные, которые должны были мне служить, покинули меня. Остался один ты.

— Сир, обстоятельства были таковы, что…

— Не перебивай, Прайс. Обстоятельства — не оправдание измены. Вот я и думаю, чем тебя… наградить.

— Сир, я не достоин никакой…

— Достоин, достоин…

Король выбросил вперед руку с ножом — и холодная сталь коснулась горла предателя.

— Такие как ты, Прайс, достойны самого лучшей награды. Раньше с такими как ты разбирался палач Тауэра: он их вешал, потом вынимал из петли, вспарывал живот и оставлял так умирать. Палачей больше нет, и вороны покинули Тауэр. Но остался я, Прайс, и клянусь Богом, я исполню свой долг, если ты прямо сейчас не скажешь мне: кто заставил тебя предать. Жизнь — вот твоя награда, презренный мерзавец и ты ее получишь, если сдашь остальных…

— Сэр Джеффри Ровен?

На Прайса было страшно смотреть. Заговорщик из него был никудышный — раньше шли на четвертование молча, не выдавая друзей. Измельчали короли… но измельчали и заговорщики.

— Клянусь, милорд, это было так!

Тонкая полоска крови текла по кадыку заговорщика, начинаясь там, где старинное лезвие касалось шеи.

— Ты лжешь, мерзавец! Ты не способен сказать правду даже сейчас, стоя перед могилой! Сэр Джеффри Ровен давно мертв!

— Он мертв, сир, но дело его живо!

— Как это?! Выражайся яснее, сукин ты сын!

— После того… после того, как он… я думал что все… Но ко мне пришли и сказали… пришли и сказали, что… все в нужном месте. Что ничего не закончилось. Что все — только начинается!

— Кто? Кто к тебе пришел? Ради кого ты предал Англию?

— Я не знаю! Клянусь Богом, я не знаю…

Король чуть надавил — и кровь потекла веселее.

— Вот в это я никогда не поверю, мерзавец. Долгие годы я доверял тебе… ты собирал всю грязь, какая только была в Лондоне… ты думаешь, я поверю, что ты не узнал, кто к тебе ходит? Не лги!

— Я не лгу, сир! Каждый раз приходили новые! Но я знаю, откуда приходили деньги… я проследил это, сир!

— И откуда же тебе приходили твои тридцать сребреников?

Пламя тысяч свечей, поставленных на асфальт дрожало на ледяном, не летнем ветру, накрывшему Лондон. Некоторые магазины закрылись вовсе, повсюду висели флаги Великобритании с траурной черной каймой. Страна погрузилась в траур, скорбя о «народной принцессе», ставшей королевой и погибшей столь нелепо и страшно.

Жизнь — как пламя свечи. Вот она есть, а вот мимолетное дуновение ветерка — и ее не стало.

Империя скорбила.

Принцесса Мария, супруга Наследника престола, мать двоих принцев погибла в совершенно нелепой автомобильной катастрофе, когда ее машину на скорости — отчего-то развернуло и начало бросать по шоссе. Потом — следователи установят, что тяжелобронированный Даймлер, который стоял на дороге как танк — перевернуло на шоссе аж два раза. И будь принцесса Мария пристегнута ремнем безопасности — скорее всего, она бы ушла с места происшествия на своих двоих. Но, увы — в тот роковой день она оказалась непристегнутой на заднем сидении слоноподобного Даймлера, и шея ее — оказалась сломанной от сильнейшего удара. Она скончалась мгновенно.

Королевский двор объявил семидневный траур. Королева — мать, Ее Величество — вернулись из замка в Уэльсе, в котором они отдыхали. Наследник срочно прервал визит в Британскую Индию. Детей срочно вернули из поездки в Норвегию…

Говорят, что когда на Сицилии мафия убивает кого-то из влиятельных: желая отвлечь внимание, они устраивают жертве пышные похороны, самые пышные, какие только можно представить. И на этом — внимание публики к делу исчерпывается, общественное мнение получило все, что хотело и самый главный вопрос — а кто убийца — больше никого не интересует.