Сергей Шкенев - Чертобой. Свой среди чужих

«Я сам только что вспомнил. Раньше как-то не приходилось ставить такие гуманные задачи. Послать проглотов на фиг?»

— Наверное, не нужно. Лучше скажу им речь.

Девушка прокашлялась, нахмурила брови, придавая лицу суровое выражение, и подняла сжатый кулак:

— Солдаты! Тысячи веков смотрели когда-то на вас с вершин пирамид…

Звери в строю начали неуверенно переглядываться, а Васька прокомментировал:

«Чего ты несешь? Какие солдаты, какие пирамиды?»

«Заткнись! — ответила так же мысленно. — Должны же быть на вашей планете хоть самые завалящие пирамиды? И потом, как-то их надо называть, не ублюдками же?»

«Логично».

«Вот и не мешай!»

Лена перевела дыхание:

— Солдаты! Перед вами город, в котором полно всяческих вкусностей! Повторяю — вкусностей, а не людей. Их как раз есть нельзя! Жрите все, война должна сама себя кормить, но люди там абсолютно несъедобные. Это приказ! Нарушение будет караться по всей строгости революционных законов! Утоплю, как слепых котят! Шкуру с живых спущу и натяну на барабаны! Всем понятно?

По мере перевода строй становился все ровнее и ровнее, и если бы не падающие в обморок особо впечатлительные твареныши… Ну да, идеальный порядок, хоть сейчас на парад выпускай.

Санек одобрительно заметил:

— Хорошую речугу задвинула, Лен. Мощную. Сама придумала?

— Нет, блин, в журнале «Мурзилка» за восьмидесятый год подсмотрела. Книжки нужно правильные читать, деревня!

— Ага, почитаешь, как же… Их же папка почти все в печку бросает. Вот скажи, чем ему Корчмович с Темновым не понравились?

— Дурак ты, Саня, ей-богу. Чему может научить книга, если читатель чувствует себя гораздо умнее автора? Пожалуй, только завышенной самооценке умственных способностей. Нет, дорогой мой, папа в этом вопросе абсолютно прав.

— А сама Кирпичева читала! — не удержался младший брат от подколки.

— Молодая была и глупая.

Санька промолчал, но, скорее всего, остался при своем мнении. И на лице читалось непонимание — ну как же эта дылда может ругать такие клевые книжки? Наверное, завидует авторам.

«Товарищи командиры, — деликатно напомнил Васька. — Мы не слишком отвлеклись? Армия ждет дальнейших распоряжений».

— Точно, — согласилась Лена и отвесила брату подзатыльник. — И не говори больше под руку.

— А чего я-то? Вот их лупи! — Саня ткнул пальцем в сторону мгновенно напрягшихся тваренышей.

— Если заслужат — отлуплю! — Строй затаил дыхание. — Все, хватит болтать, всем отправляться в разведку!

— Всем-то зачем?

— Представления не имею! Но папа говорил, что разведка — это глаза и уши любой армии. Хочешь поспорить?

Через полчаса в низинке уютно потрескивал бездымный костерок, на очищенных от коры ивовых прутьях жарились чуть подсоленные подберезовики — война войной, а обед начальника по распорядку. То и дело прибегавшие с докладом звери завистливо косились на Ваську, раздували ноздри, пытаясь как можно глубже внюхаться в приятные запахи, но ни один еще не принес интересующие командиров новости. Одноглазый, правда, отличился — притащил метрового ужа. И теперь крутился поодаль, надеясь на поощрение.

— Слезай с дерева, змея уже уползла! — крикнул Санек, задрав голову.

— Я ее не боюсь! — ответила Лена, сидевшая на верхушке тонкой березы.

— Тогда спускайся побыстрее, а то подчиненные стали как-то странно посматривать. Как бы, того, не взбунтовались.

«Нет, — не согласился Васька. — Они, наоборот, еще больше уважать станут. Думают, что ты дубину потолще выбираешь».

— Зачем?

«Наказывать».

— Нет, я не про это. Думают зачем? Что, больше заняться нечем?

«А вот слезай и спрашивай».

— Змея точно уползла?

Василий, ковыряющий когтем в зубах, сыто рыгнул и подтвердил:

«Точнее не бывает. Она больше не вернется. Если только завтра выйдет».

Лена осторожно спустилась и тут же отпихнула ногой бросившегося с докладом твареныша:

— Кыш, проклятый!

— Погоди. — Санек остановил полет зверька. — Так какой, говоришь, там подземный ход? Что? Да ладно врать-то…

«Они врать не умеют — опция отключена, — пояснил Васька. — А подземный ход из города есть».

— И что мы с этого имеем?

Зверь-разведчик состроил умильную рожу и выдал яркую и четкую мысленную картинку — из дырки в земле один за другим выплывают молочные поросята на подносах, хорошо пропеченные, у каждого в пасти яблоко, а в боку — здоровенный нож. И все это укропчиком сверху… В овраге явственно потянуло ароматом жареного мяса.

— Фу, какая мерзость! — скривился Саня.

— Да ты что? — удивилась старшая сестра. — Поросята не мерзость!

— Это твой мозг перерабатывает в привычные образы, а я напрямую принимаю.

— И что там?

Брат с трудом сдержал тошноту и ответил коротко:

— Для нас это несъедобно.

— Вот же скотина! — И этот зверь отхватил заслуженное, улетев в бурьян. Картинка пропала. — Знаешь, нужно самим посмотреть, а не то эти озабоченные желудки такого натворят… Веди, Сусанин, нас скорее в бой!

Подземный ход существовал на самом деле и не являлся, как поначалу предполагала Лена, бредовым видением измученного голодом твареныша. Он, ход, разумеется, а не жертва голодомора, находился почти у самой стены и прятался от нескромных взглядов в густых кустах. От скромных, впрочем, тоже — если бы девушке не показали его издалека, то нипочем бы не разглядела. Замаскированный люк выглядел, как… да никак он не выглядел — на короткой жесткой траве не было абсолютно никаких следов. Видимо, не слишком часто здесь ходят, если примятые стебельки успевают подняться. Что же, придется подождать.

Запасливый Санек достал из сумки моток тонкого стального тросика в ПВХ изоляции, который еще вчера прихватил по случаю в разграбленном магазинчике по дороге сюда. Достал и, высунув язык от усердия, принялся делать петлю.

— Я как ковбой буду. В кино видел. В детстве, в очень раннем детстве.

Спорить с ним не стали — если чувствует себя умудренным жизнью взрослым мужчиной, значит, так тому и быть.

— Лассо, конечно, штука хорошая. — Лена в задумчивости смотрела на приготовления брата. — Только…

— Никаких только! У настоящего ниндзя случайностей не бывает.

— Ты еще и ниндзя?

— Ну дык… — Сашка шмыгнул носом, вспомнив про спрятанную когда-то на чердаке сгоревшего дома толстую стопку комиксов, и добавил: — Бывший.

Следом за тросом из бездонной сумки появился кожаный чехол с дротиками для дартса. Настоящими, сборными, с оскаленной кошачьей мордой на оперении.

— Вася, иди сюда.

«Я уже здесь».

— Ну-ка, поплюй на дротики.

«Зачем?»

— Будем пользоваться отравленным оружием. Мы же не подписывали Гаагскую конвенцию?

Василий мечтательно прищурил глаза и вздохнул: