Ол Гот - Остров

С неведомым ранее смущением она вдруг призналась самой себе, что все прошлое пренебрежение к мужчинам основывалось на простой истине. Секс стал так же привычен, как утреннее умывание, а смена партнеров вызывала скуку. Ей никогда еще не встречался мужчина, который не пошел бы в ее постель по первому же зову и все, что касалось другой половины рода человеческого, было окрашено для нее ореолом высокомерного презрения. Шок насилия, предательство любовника, казалось, совсем загасили огонек желания в душе юной красавицы. Однако чистое бескорыстие мальчика-пилота, полное безразличие его брата-моряка впервые заставили усомниться в том, что для нее было непреложной истиной, а романтическая связь сестры, сделала Дика объектом вполне определенных грез. Томление плоти, в эти дни, вдруг снова вспыхнуло с остротой знакомой лишь только в ранней юности.

Ненасытное тело опять желало. Пригрезившийся любовник был недосягаем, а ждать было не выносимо. Любовные игры с подругами не могли дать всего, что ей было необходимо, но и этого было довольно для того, чтобы умерить страсть. И Лиз хотела прикосновений, прекрасных тел, ласки чутких девичьих рук, горячих губ. Подруги, которые все это могли дать были рядом. Она видела обнявшихся во сне Тессу и Речел, чувствовала тепло обнаженного тела Саэко. Слышала спокойное дыхание Ети, сумевшей прошлым вечером в очередной раз удивить ее своим изощренным искусством и знанием самых сокровенных тайн женского тела.

Воспоминание было настолько новым и острым, что она почти поддалась искушению и руки, уже лаская, блуждали по обнаженному телу, когда порыв теплого ветра принес через распахнутую дверь террасы острый аромат ночного великолепия умытого дождями сада.

Запах растений. Звон цикад. Отвлекли, позвали в открытую дверь террасы. Не утруждая себя поисками одежды, Лиз осторожно выскользнула к перилам балюстрады. Шторм окончился. Ночь разогнала пелену надоевшего дождя. Опрокинула над головой бездонную черноту небосвода. Ночь расцветила его драгоценными россыпями звезд. Сплела из них гирлянды созвездий, казавшиеся особенно яркими, умытыми после прошедших ливней. Волшебница Ночь призвала южный ветер. Смерила его рожденное африканскими пустынями знойное дыхание. Ночь напоила его дуновения благодатными испарениями, проснувшейся от влаги земли, ароматами оживших растений, смолистыми запахами кипарисов и средиземноморской сосны, благоуханием цветущих розовых кустов. И над всем великолепием этой Ночи гремел, славящий ее хор цикад.

Лиз замерла в немом изумлении и не могла отвести глаз от чарующей картины, открывшейся перед ней. Неровный край скалистой гряды, растения сада, освещал лишь неверный свет звезд. Луна еще не взошла или уже успела скрыться за горизонт. И все казалось особенно призрачным, околдованным магией великой кудесницы Ночи.

Пробудило ее от грезы острое чувство опасности. Отчетливое ощущение странной смеси сырой свежести, даже холода и едкого запаха горящей серы и смолы. Глаза ничего не видели, пока в ближнем углу террасы не возник зыбкий кокон, такого же призрачного, как все вокруг света, из которого сложился полупрозрачный призрак мертвеца.

Кошмары, мучившие Речел, добрались, наконец, и до нее. Девушка не видела лица покойника, но не сомневалась в том, кто посетил ее. Любимая ученица и помощница Георга, она сохранила хладнокровие и даже с удивлением отметила, что воспринимает происходящее, как один из спектаклей, участвовать в которых ей приходилось не раз. Хорошо зная все приемы крестного и его подручных, она деловито прикидывала, каким образом добились столь интересного эффекта, как вдруг приведение исчезло и явилось ближе к входу в комнату. Призрак явно преграждал ей дорогу к подругам, но самое главное он был ближе к ней, и она могла отчетливо видеть пятна тления на его ухмылявшемся лице. На изуродованном, безглазом лице, но отнюдь не Рона. Лиз посетил призрак Джона. Предательский озноб страха начал сокрушать привычный цинизм опытной актрисы. Призрак был полупрозрачен, явно имел объем и мог перемещаться в пространстве - делом рук человеческих это быть не могло. В душе, всегда верившей только в одно божество, поднималась паника и когда призрак, возник в очередной раз почти рядом, с протянутыми к ней руками, крик ужаса застрял в горле. Ноги стали ватными, и сознание предательски начало мутиться.

Холод каменных плит террасы заставил Лиз прийти в себя, но еще наполнявший каждую клеточку ее существа ужас, предостерег от поспешных движений. Волна сернистого угара ушла, и опять пьянил аромат цветущих роз. Ни каких посторонних звуков, кроме неумолчного стрекота цикад, слышно не было. Беспокоила неудачно подвернутая рука и разбитое при падении колено. К ней, похоже, никто не прикоснулся, и Лиз рискнула раздвинуть веки.

Терраса была пуста. Призрак испарился вместе с отвратительным запахом, но облегчения больному сознанию это не принесло. Видения, терзавшие Речел, настигли и ее. Хотя лицо призрака было сильно изуродовано, но в том, что это был Джон, сомневаться не приходилось. Мертвец нашел своих мучителей и это не сулило ничего доброго, но малодушная надежда, что ее не постигнет возмездие большее, чем Речел и нежелание признаться в проявленной слабости, заставили Лиз сохранить происшедшее в тайне.

Следующее утро было солнечным и ласковым. Море успокоилось совершенно и с высоты казалось гладким как стекло. С удивлением Лиз отметила, что короткий сон прогнал ночные страхи и угрызения совести, в голове даже мелькнула шальная мысль о ночном госте:

- А как бы это было с ним? Речел явно дорожила своими воспоминаниями и, между прочим, после тех ночей совсем отшила Дика.

Посетивший ее призрак, похоже, был из той же «компании», бередил скрытые желания и буйное воображение, почему-то рисовало сцену группового соития, в котором роль Джона была отнюдь не главной. Два сатира сделали то, о чем не додумались даже насильники в ту ночь на яхте. Они грубо поделили ее между собой и заставили не забывать отдавать должное уже оказавшемуся в стороне Джону. Лиз представила себе все это так ярко, что для того чтобы получить удовлетворение не понадобилось много времени.

Как только желание было удовлетворено, Лиз сама испугалась своих мыслей. Разозлилась на себя и, вздорное настроение тут же заставило перескочить в размышлениях к более реальному объекту вожделений:

- Тесса права. Пусть только Дик появиться. Мальчишку не отдам никому.

Да и тревоги, от которых она спасалась в последнее время в любовных играх с сестрой и подругами вдруг оставили ее, и она охотно присоединилась к общему решению сегодня же возобновить раскопки и поиски в бухте. К тому же отсутствие моряка, само собой сделало ее главой всего предприятия. Лиз без церемоний взяла руководство раскопками на себя и начала обсуждать планы работ на ближайшие дни с Саэко, считая, что только японка, сможет возглавить морскую часть поисковой экспедиции.