Владислав Выставной - Карантин

— Высокочтимый Трибунал, почтенные горожане! История этого преступления началась не сегодня. Это история целого мира — мира, порождающего зло!

Сделав эффектную паузу, обвинитель продолжил:

— Сразу же оговорюсь: я против того, чтобы записывать в преступники целую расу. Лагор славится своим гостеприимством и терпимостью. В том числе, по отношению к слабым и низшим расам — вроде тех же саргов. Даже для них никогда не закрывались ворота Анарана, и сарги, наравне со всеми, пользовались нашим радушием. И, наконец, коварно злоупотребили им…

Голос инквизитора звучал проникновенно и убедительно. И даже Гильза не мог оторваться от этой речи, понимая к своему удивлению, что сам начинает верить в услышанное.

Инквизитор же продолжал:

— Сарги сами убили свой мир. Возможно, он еще агонизирует — где-то там, за надежным Барьером. Чудовищная зараза, которую они взрастили, готова была перекинуться и в наш мир. Но стараниями бдительной Инквизиции опасность была вовремя обнаружена, а проклятый мир — отгорожен от нас безопасным Барьером. Не хвастаясь, замечу, что немалая заслуга в обнаружении и санации этой заразы принадлежит вашему покорному слуге…

В зале раздались одобрительные возгласы и даже аплодисменты.

— Но все не так! — не выдержал Гильза. — Это ложь! Земля еще жива и совсем не агонизирует! И опасность — она тоже преувеличена! Мы нашли…

— Подсудимый! — стукнув молотком, грозно прикрикнул судья. — Вам не давали слова! Дождитесь своей очереди!

Хитрук дернул курьера за рукав, прошипел ему в ухо:

— Куда ты лезешь?! Не болтай лишнего! Говорить буду я, понял?!

— Понял! — сердито буркнул Гильза.

Он, все же, не мог согласиться с тем, чтобы проклятый инквизитор нес ложь и клевету. Все его существо восставало протии этого.

Между тем, отец Пемброук продолжал свою обличительную речь:

— Вы все слышали, что сказал этот молодой сарг. Понятно его желание заткнуть голос правды. А все потому, что этот юноша — вор и убийца!

Инквизитор, эффектно всколыхнув драпировку своего одеяния, указал на Гильзу. Зал зашумел снова.

— В свое время я имел возможность пообщаться с ним, и уже тогда заметил в нем неуклонно растущие преступные наклонности, — со зловещей улыбкой сказал инквизитор. — И вы поймете всю опасность его преступной деятельности, если я скажу вам, что у себя на Земле он — регистратор!

— Я всего лишь курьер! — сжав кулаки, выкрикнул Гильза. И получил в бок удар локтем от детектива.

— Должен покаяться, — с сожалением сказал инквизитор. — Я сам виноват в том, что возвысил его из простого мальчишки на побегушках. И теперь остановить его сможет только высокое правосудие Лагора…

— Защита протестует! — пискнул знакомый уже адвокат. Сидел он напротив отца Пемброука — аккурат через пропасть над головами обвиняемых. — Говорите по существу, инквизитор! В чем суть обвинения?

— Действительно, обвинитель, говорите конкретнее, — благосклонно сказал судья.

— Итак, мы подошли к собственно преступлению, — сказал отец Пемброук. И снова указал на Гильзу. — Этот молодой сарг проник в Лагор уже после постановки Барьера. А стало быть, нарушил прямой запрет на пребывание саргов в нашем мире. Более того — мне стало известно, что эти двое собираются снять Барьер, установленный по прямому указанию Верховного Инквизитора…

Зал взорвался криками. И на этот раз судья позволил публике излить эмоции, которые, впрочем, быстро улеглись.

— Это серьезное обвинение, — признал судья. — Посягательство на Барьер со стороны правителей — равносильно объявлению войны. Посягательство со стороны частных лиц — равносильно враждебной вылазке и шпионажу.

— К сожалению, это еще не все, — печально сказал инквизитор. — Мне так же стало известно, что этот молодой сарг воспользовался разовым Проходом, предназначенным для эвакуации с земли наблюдателя Инквизиции. Который, а точнее, которая, приходится племянницей самому Верховному Инквизитору. Несчастная осталась на Земле, в проклятом Создателем мире, брошенная этим преступником на верную смерть! Сердце доброго правителя нашего обливается кровью…

Волна ропота пронеслась по залу.

— Вот так и рождаются сплетни, — поведал Хитрук товарищу по несчастью. — Скоро по всему Анарану будут блуждать байки о бурном романе племяшки Верховного с молодым необузданным саргом. В финале юная красавица сгинет гиене огненной, а незадачливого мачо повесят перед рыдающей от умиления толпой. Как тебе такая история?

— Чудесно… — пробормотал Гильза.

— Зарываю талант в землю, — вздохнул детектив. — Мне бы саги писать — озолотился бы…

Отец Пемброук продолжал, повышая голос. Теперь он обращался непосредственно к толпе:

— Я бы мог привести множество свидетельств того, что сарги проявили преступное легкомыслие и погубили свой мир. Но, думаю, и без этого вы слышали рассказы тех, кто был вынужден бежать из обреченного мира. А сколько разумных сгинуло там, не успев преодолеть Барьер!

Толпа свирепо зарычала, и инквизитор продолжил:

— Вот один из множества несчастных беглецов — почтенный мэтр, которого многие из вас знают под прозвищем Слизень…

Гильза с изумлением наблюдал, как седовласый господин со знакомыми чертами лица степенно взошел на небольшой помост, окруженный перилами. На этот раз он был одет по местной моде, но так же богато и со вкусом.

— Поклянитесь говорить правду — и излагайте! — приказал судья.

— Клянусь Создателем, — произнес Слизень, прикладывая руку к глуди. — Скажу лишь чистейшую правду!

Он деликатно кашлянул в кулак и заговорил:

— Долго время я проживал в мире, именуемом Землей. У меня было небольшое дело, я вел торговлю и держал ряд крупных факторий. Много, очень много я сделал для этого бедного и глупого мира! И как эти сарги отблагодарили меня? Отняли мои предприятия и изгнали! Да, еще выпустили на волю разъяренных эфирных монстров, которые едва не погубили меня!

Гильза почувствовал, как ярость захлестывает все его существо. У него даже потемнело в глазах от ненависти. Он закричал:

— Ты лжешь, Слизень! Это же были твои монстры! Ты их разводил, ты выпустил их из-под контроля! Это из-за тебя гибнет Земля!

— Прошу занести в протокол! — крикнул Слизень. — Этот тип приходил ко мне домой и пытался убить меня! Он даже прострелил мне личину — я еле успел спастись!

— Ложь! — заорал Гильза, за что получил увесистый подзатыльник от стражника.

Судья нахмурился, поглядел на несчастных скитальцев и произнес.

— Значит, вы, почтенный инквизитор, обвиняете этих саргов…

— В убийстве! — со зловещей торжественностью провозгласил инквизитор. — В убийстве и покушении на убийство всего лагорийского населения!