Владислав Выставной - Карантин

— К тому же, как я понял, они совсем не знают о реальной сущности эфирных существ, — добавил Гильза. — Они не знают, что есть не только те, кого мы называем «эфирными монстрами», а есть и вполне разумные, добрые сущности. Но все, что известно о них, построено на каких-то слухах и домыслах, а правду лагорийцы просто не хотят слышать!

— Что ты хочешь, Гильза, — усмехнулся Хитрук. — Это же Лагор, средневековье (без обид, Талерон)! Инквизиторы, может, и знают правду. Только зачем им делиться ею с народом? Так легче управлять толпой. И, в конце-концов, инквизитору не столько хотелось убить нас, сколько насолить Хоросу, да и Земле в целом. Барьер поставлен, те кто пытались его снять — отправлены под колпак. Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться… Одного я не пойму, зачем ты, Следопыт, последовал за нами?

— Ну, конечно же, не ради самоистязания, — усмехнулся Следопыт. — Во-первых, я бывал в таком множестве миров, что меня не так-то просто напугать слухами. Ну, а во-вторых, с моей стороны было бы просто низко остаться в стороне с такими вот трофеями…

И старик извлек из-за пазухи два хорошо знакомых предмета.

Каменный ключ и латунную ловушку.

Положил на стол перед детективом и скромно уселся на свое место. В этом момент Гильзе показалось, что он спит и видит слишком уж хороший сон. А потому он осторожно протер глаза, словно боясь проснуться.

— Ну и ну! — воскликнул Хитрук. Он протянул было руки к ключу, отдернул. Глаза его горели, он даже облизнулся. — Вот это подарок, так подарок! Выходит, с нас причитается, почтенный Следопыт!

— Эти вещи мне не нужны, — сказал Следопыт. — Но выкидывать ключ от Маятника, пусть даже чужого для меня мира, — на это не поднимется рука даже самого отъявленного негодяя. Я знал, что без этих штуковин ваше возвращение действительно станет казнью. Показывать же эти штуки в суде не стоило — могли бы отобрать с концами. Вот и получилось, что мне пришлось отправиться с вами.

— Так вы знали, что у нас с собой ключ? — проговорил Гильза.

И подумал, что регистратор, наверное, убил бы его за разглашение такой тайны. Но за последнее время он, Гильза, дал столько поводов для расправы над собой, что лучше и не думать на эту тему.

— Так вы особо и не скрывали, — усмехнулся Следопыт. — А слушать и подмечать — моя работа!

Гильза схватил ключ, схватил ловушку — и замер посреди кабинета, не зная, что делать дальше.

— Я должен… Должен бежать в офис! — пробормотал он. — Там Чигур… Там Лю…

Он похолодел, вспомнив, в каком положении оставил друзей перед стремительным бегством в Лагор. И изо всех сил попытался отогнать эти мысли.

— Не стоит тебе ходить в одиночестве с таким грузом, — сказал маг. — Слишком уж много охотников до него на этих злых улицах.

— А ты, друг Талерон, ты-то с чего вдруг решил отправиться в наш мир? — поинтересовался сыщик. — Не исключено, что это — дорога в один конец. К тому же ты всегда говорил: не дело это мага — вмешиваться в события!

— Все так, — сказал маг. — Но понял я, что зло слишком уж окрепло в наших мирах, а значит, не время оставаться в стороне. Если уж на моей родине, в Лагоре, слово мое не имеет прежней силы, что говорить о слабых мирах? И в этом, как ни странно, ваш «друг»-инквизитор прав: зло, расцветшее в одном из миров, способно перекинуться на другие. А потому силам добра нужно с чего-то начать. И я решил начать с вашего мира.

— Спасибо тебе на добром слове, — сказал сыщик. — Теперь нужно решить, что делать.

— Вначале — найти Чигура! — решительно заявил Гильза.

Кроль уверенно вел свою колымагу, несмотря на пробки и почти нулевую видимость. Верный маршрутизатор протаскивал машину сквозь заторы, будто крот, разрывающий плотную землю. Кондиционер надрывался от натуги, но все равно было душно.

По улицам, как в замедленной съемке, брели люди. Измученные жарой и смогом, не знающие, за что на них свалилось такое наказание. Многие из них уже и не задавались этим вопросом — «почему». Они вообще не задавались никакими вопросами. Ведь в мозгу у них больше не было собственных мыслей. Они машинально шли на работу, вели беседу, как хорошо отлаженные роботы, возвращались домой, ели, смотрели телевизор, занимались любовью, ложились спать.

А в головах у них звучало одно: «Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».

Отведя взгляд от прохожих, Гильза попытался увидеть небо.

Небо тоже исчезло, растворившись в грязном киселе.

Больше всего в изменившемся московском пейзаже удручало то, что из виду исчезла Останкинская телебашня. От этого Гильза чувствовал неуверенность и смутное беспокойство. Ведь башня была видна из окна его дома. Она создавала ощущение уюта и стабильности — того, что так не хватало ему, однажды лишившегося прошлого.

И теперь своим исчезновением башня словно намекала на то, что прежний мир рушится.

«Нужно вернуть ее на место», — хмуро подумал Гильза.

— Кого вернуть? — поинтересовался Кроль.

Гильза молча посмотрел на клерка. Наверное, мысль он произнес в слух.

— Все нужно вернуть на место, — сказал Гильза. — Как было.

Чигур странно смотрел на него. Словно не мог решить: прибить курьера на месте или же растянуть удовольствие.

В офисе царило тишина и уныние. Работа замерла. Словно «Линия» собой символизировала весь остальной мир, замерший в ожидании спасения… или окончательной гибели.

Доставленный Гильзой ключ он буквально силой вырвал у него из рук, не дав курьеру произнести ни слова. Быстро осмотрел каменный параллелепипед и перевел взгляд на нерадивого «блудного сына». Желваки на скулах регистратора нервно подергивались.

— Ты знаешь, что могло случиться? — сказал он, наконец. Похоже, ему удалось справиться с эмоциями. — Миллиарды могли погибнуть. И даже сейчас нет гарантии, что процессы не стали необратимыми…

— Знаю, — сказал Гильза. — Но Паутина силой вырвала бы у вас ключ. Вы сами могли погибнуть…

— Сразу видно, что ты не регистратор, — с сожалением сказал Чигур. — И, наверное, никогда им не станешь. Что значит одна человеческая жизнь по сравнению с жизнью человечества?

— Для меня — значит! — твердо сказал Гильза.

— Ладно, проехали! — решил Чигур. — Буду теперь знать на будущее…

Он не договорил. Снова посмотрел на курьера:

— Ты что-то хотел сказать.

— Да, я хотел спросить: как там Лю? И как дело закончилось — там, на пирамиде?

— Так, как ты и рассчитывал: едва ты исчез, все эти «зомби» потеряли к нам интерес и потихоньку разбрелись, кто куда. Лю твоя, она же супервайзер инквизиции, в порядке. Отправилась по делам: кто-то из лагорийцев не успел эвакуироваться и теперь пребывает в истерике. Кстати, будь осторожен с иномирянами, застрявшими на Земле: у многих последнее время психика не в порядке. Без возможности перемещения между мирами они чувствуют себя не в своей тарелке. Что-то вроде клаустрофобии…