Юрий Валин - Эльдорадо для Кошки-2 (СИ)

— Просто мимо погулять шел? Я в этом не сомневалась. Счастливейшая страна. Все честные, доброжелательные, гостеприимные. Жаль, что я не местная. По поводу детей больше ничего не скажешь? Перед смертью?

— Меня нельзя… — сукин сын, наконец, начал бледнеть. — Нету такого закона.

— Есть, ты просто не в курсе. Законы чрезвычайного времени, они же революционные. Можешь считать себя жертвой самосуда. Поворачивайся спиной.

— Нет! Нельзя! — толстяк развернулся и зачем-то пытался побежать…

…Вытирая глефу, Катрин подумала, что порой забрать жизнь двуногого даже проще, чем таракана раздавить. Только это великая тайна, которую мироздание тщательно бережет от пацифистов, правозащитников и прочих убежденных толстовцев.

Кровотечение остановилось. Катрин ослабила жгут, принялась перебинтовывать рану. Энгус расслабленно наблюдал. Выглядел он сонным, но в целом вполне адекватным. Зато Блоод была похожа на побитую собачонку. Катрин не выдержала:

— Не смотри так, ради богов! Иди, поешь, и уберемся с этой несчастной фермы.

Суккуб неохотно выскользнула из сарая.

— Ей меня жалко, — гордо сказал Энгус.

— Баран! Мне тебя тоже жалко. Хотя и не очень. Если бы «болт» попал ниже, ты или вонял бы выпущенным дерьмом, как выгребная яма, или никогда не смог иметь детей. Вот тогда Бло было бы тебя по-настоящему жалко… Полагаю, добили бы тебя от большого сострадания. Что моргаешь?

Вернулась ланон-ши.

— Уже? — удивилась Катрин, заканчивая с перевязкой.

— Пища невкусная.

— Ишь, зажрались, разбрасываться харчами начинаем. Ладно, надевай штаны и трогаемся.

Энгус смог забраться в седло без посторонней помощи. Бок о бок с Блоод, они выехали из ворот. Катрин догнала друзей позже. За спиной занималась огнем крыша злосчастного хутора. Из праха вышли, в пепел все уйдем. Катрин страшно хотелось глотнуть джина.

— Осел нудный! — Катрин шлепнула хворостиной каурого мерина. Животное отличалось исключительным упрямством. Катрин уже поняла, что командование табунами, пусть даже небольшими, не входит в число ее любимых занятий. Тем не менее, бросать семерых коняшек было глупо.

— Ты его к вороному не пускай. Они друг друга не любят, — посоветовал Энгус.

— Надо же. А я их всех не люблю, скотов безмозглых. В хозяев пошли, косорылые…

— Им пока разумения не хватает. И твои намеки насчет колбасы их беспокоят.

— Это не намеки. Это честное предупреждение.

— Ты же все равно не станешь менять таких работящих лошадок на какую-то там сомнительную жесткую еду?

— Почему это? Если до вечера мы не доберемся до наших заграничных друзей, оставлю этих одров волкам.

— Этого каурого волки тебе наверняка вернут. В знак признательности, — уверил Энгус.

Блоод хихикнула.

— Молчи уж, — Катрин кинула взгляд на забинтованную руку парня, — Щорс недоделанный.

— А кто такой щорс? — спросила Блоод. Троица лошадей под ее руководством вела себя примернее дрессированных пуделей.

— Негр такой. Он с белыми воевал.

Ответила Катрин неудачно. Сначала пришлось объяснять, что ни Щорс, ни негры, не имеют отношения к Троянской войне. Потом подробно растолковывать, кто такие негры и почему начинаются гражданские войны. Про войны слушатели поверили, про чернокожих человеков не очень. По крайней мере, всем было интересно. Даже тупому мерину.

Вокруг простирались скучные холмы. Где-то между ними, впереди, притаилась река. Собственно, Ивовая долина ничуть не изменилась. Времени со скоропостижной смерти Первосвященника миновало всего ничего.

Недолго ты, леди, землями владела.

Рассказывая о кавалерии и Первой Конной, Катрин смотрела на прячущиеся в далекой дымке горы. Предстояло перевалить и через них, а там еще неопределенное количество дневных переходов до побережья. Да, давненько мы не бывали на море. Блоод будет просто в восторге от такого количества воды. Интересно, портовый город Глор похож на «жемчужину у моря»?

… - Рад тебя видеть, комсомолка. Честно, рад. Вот поговорили с тобой тогда, и такая тоска накатила. Детей вспомнил. И тех, и здешних. Едва джином вылечился. Жена у меня, конечно, сукой еще той была. Не то, что Гвенда. Но ведь и сестра там осталась. Тяжко, небось, пришлось. Жорка у нее алкаш еще тот был. Сдох, небось, бедолага, — Валерий Николаевич смущенно почесал бороду. — Да что это я? Уже и помню плохо, а все равно… Ты-то как? Говорят, поднялась сильно. Чуть ли не замком владеешь?

— Точно, — Катрин отправила в рот еще одну щепотку сыра, похожего на пересушенную вермишель. — Одарили меня замком за успехи в боевой и политической подготовке. Жилплощадь не новая, с жильцами и проблемами, но ничего, мы там некоторый порядок навели.

Земляк покрутил головой:

— Я уж и слова такие позабывал. Ну их к черту, вся эта синтаксиса меня еще в школе задолбала. Здесь проще. Я, между прочим, главный теперь здесь, на заставе. На общем сходе меня выбрали. И, обращаю внимание, ни один из кланов не возражал, да. Авторитет имею.

— Не сомневаюсь, — серьезно сказала Катрин. — Ты, Валерий Николаевич, мужчина солидный и надежный. С войной пока, я понимаю, закончили?

— Да, вроде. Даже скучновато как-то. Переговоры идут-идут, вообще без перерыва. И наши все с гор приезжают, и от ваших отбою нет. Гостей полно, по вечерам такие байки травят, заслушаешься.

— А сейчас у вас из Тинтаджа кто сидит? Может, я знаю?

— Да уж, люди вполне известные. Переговоры закончатся — увидишь. Болтать будут дотемна, бумаг аж кипы исписывают, прямо как в том райкоме. Даже не знал, что в наших горах столько бюрократов. Вчера сам целый день сидел, карябал — чуть рука не отвалилась. Шариковые ручки им понаделать, что ли?

— Сразу уж печатную машинку им сооруди. Вот весело стучать будет. Ты, Валерий Николаевич, как насчет машинописи?

— Ну ее в задницу. Плохая идея. И не величай ты меня по батюшке. Зови как все — Лером. Привык уже. Да давай, еще пива плесни. Люблю разное пробовать. Жигулевского здесь нет, а ведь как душевно вспоминается иной раз та жуткая кислятина…

Земляки беседовали долго. Подходили и присаживались к костру очередные воины. И бородатых, и бритых вокруг шлялось одинаково много. Горцы и носители гордого черного королевского «цыпленка» вполне непринужденно общались. Даже не верилось, что недавно долина имела славу многолетней арены кровавых военных действий. Пограничный лагерь разросся. Кроме палаток и шатров, появилось несколько кривоватых бревенчатых хижин. В скором будущем Валерий Николаевич Квелых обещал сделаться известным военно-дипломатическим хреном.

Пока земляк не слишком вознесся, Катрин расспрашивала его о разных интересных и полезных вещах. В основном, про дорогу на юг, о перевалах и далеком побережье. Спросила и о хороших, разумных бойцах, готовых поменять место жительства — «Две лапы» нуждались в настоящих воинах. Лер с готовностью обещал подыскать достойные кандидатуры. В горах ощущалась нехватка женщин, особенно симпатичных. Катрин заверила, что в ее деревне все девушки исключительно румяные и приятно-габаритные.