Юрий Валин - Эльдорадо для Кошки-2 (СИ)

Мужчина задумчиво смотрел на гостью:

— Ты коварна, бесстыдна и умеешь повернуть любую глупость странно извращенной, заманчивой стороной. Страшно подумать, что ты еще способна измыслить.

— Не-не, больше ничего. Зато теперь ты понимаешь, что мне не место в королевском замке. Честно, Тинтаджу откровенно повезло, что я не задержалась в столице. И тебе тоже.

— Нет. Мне не повезло. Я приглашу в замок Гиату. Хотя бы из любопытства. Но прошу тебя — не уезжай.

— Ну, вот. Дети мы, что ли? Я должна ехать. Просто нет выбора. А мы ведь всегда делаем то, что нужно, правда? Пытаемся, хотя бы.

— Да. Только зачем ты едешь? Что тебе нужно, чего нет в моей стране?

— Объяснить трудно. Вообще-то я никогда не забуду, кто подарил мне «Две лапы». Там здорово. Спасибо. Но нужно ехать. Я должна и выбора у меня нет…

За тонким полотном палатки протопало несколько человек. Кто-то громко засмеялся. Светились пятна костров…

Король сглотнул и хрипло прошептал:

— Твои глаза как вся трава первой весны. Я не видел более красивой девушки. Что может затмить твое лицо, пришлая богиня?

— Морщины, мой поэт. Забудь.

— Нет, не смогу.

— Ладно, я останусь в уголочке королевской памяти. Войны, дети и хорошо согретая постель займут тебя. Всё будет здорово.

— Твоих глаз не будет. Твоих насмешек, твоих царапин, твоих волос — ничего этого не будет.

— Поэму с перечислением компонентов, меня составляющих, лучше сочинять под звездами. Король может позволить себе подышать свежим воздухом?

Глаза короля сверкнули:

— Как пожелает дама.

— Коварная и бесстыдная дама желает. А милорд желает рискнуть?

От полноты чувств мужчина молчал.

— Встретимся у реки, — прошептала Катрин, чувствуя, что у нее самой внезапно пересохли губы.

Блоод смотрела с вопросом. Энгус дремал, бережно прижимая к груди раненую руку. Катрин швырнула в угол ножны с кукри.

— Я иду гулять. Не беспокойся.

— Далеко?

— Нет. Но приглядывать не нужно. У меня очень-очень личные переговоры.

Янтарные глаза суккуба засияли неподдельным интересом:

— Если не очень. Секретно. Расскажешь?

— Угу, подробно и с картинками, — Катрин чувствовала, как странная дрожь пробегает по коже. Да ваша шпионская милость волнуется. С чего бы это? Отвыкла от классических любовных свиданий? Так с объектом волнений только что разумно беседовала, склоняла его к брачной авантюре. В общем-то, правильно склоняла. Только куда сейчас-то прешься? Тщеславие одолело? Поиграться захотелось?

Захотелось. Очень даже захотелось.

— Оденься. Как нужно, — прошептала Блоод.

— Ты что, спятила? Мне только платья сейчас не хватает.

— Не платье. Серебро. Запах. Чулки.

— Бло, ты стала отъявленной фетишисткой. Не дури мне голову.

— Неправильно, — с явным осуждением прошелестела суккуб.

Ища в потемках флакон с благовониями, Катрин чувствовала себя глупо. Докатилась — оружие бросаем, а о всякой ерунде заботимся. Духи и побрякушки, конечно, тоже оружие, но сталь-то куда вернее. Впрочем, ножны с «лепестком» на левом предплечье Катрин все же оставила. Вот только в случае осложнений, лишние браслеты помешают выхватить нож по-настоящему быстро…

Глядя, как подруга застегивает на шее тяжелое ожерелье, Блоод издала одобрительный звук. Желтые глаза светились как фонарики — суккуб следила за происходящим с явным возбуждением.

— С чулками возиться не буду, — прошептала Катрин. — И так пошла у тебя на поводу как дура.

— Зря. Он пойдет на. Поводу у тебя.

— Так некуда мне его вести.

— Тогда удовольствие. Получи большое. Ты хороша.

Катрин опустилась на колени, погладила холодную гладкую щеку подруги:

— Завидуешь?

— Нет. Рада.

Ладонь Катрин задела грудь суккуба — под тонкой тканью было напряжение.

— Может тебе Энгуса разбудить?

— А я не сплю, — пробормотал парень.

Блоод беззвучно засмеялась.

— А что ж ты притворяешься? — сердито прошептала Катрин.

— Не притворяюсь. Глаза закрыл, чтобы тебя не смущать.

— А подслушиваешь зачем?

— Я одной рукой два уха заткнуть не могу.

— Бло, ты ему немного кровь пусти. Уж очень бодрый.

— Охотно, — плотоядно прошелестела суккуб, и ее ротик впился в шею парня. Надо думать, это был просто поцелуй, но Энгус тут же блаженно вытянулся. К чему приведут такие игры, можно было догадаться.

У костра еще вовсю делились боевыми воспоминаниями. Судя по хохоту, недавняя война представляла собой сплошной анекдот. Почему нет? Воевали здесь правильно: раненых не добивали, пленных обменивали, сел и стойбищ не жгли.

Катрин обогнула палатки с другой стороны. Сразу стало тише. Под ногами был ровный песчаный берег, поросший редкой травой. Через пару десятков шагов девушка слышала лишь шелест травы, да резкие крики ночной птицы, парящей где-то на полпути к бесчисленным россыпям звезд.

Его Величество ждал под ивами. Огромные старые деревья шелестели мягкими ветвями. И они, и ночной ветерок удивлялись глупому двуногому, неподвижно застывшему под луной.

Сейчас и еще одной идиотке удивляться будут. Катрин чуть запнулась. Что за наказание. Каждый раз, намереваясь уделить естественное внимание своей плоти, леди-шпионка испытывала колебания, будто решаясь слепого бездомного пенсионера обокрасть.

Девушка подошла к королю. Все-таки он был чуть ниже ростом. Катрин об этом как-то все время забывала. Букета у влюбленного самодержца не было. Не будем огорчаться, и в другой жизни как-то не дарили на свиданиях цветов. Пора смириться, миледи.

Да, долговязых роз в прозрачном целлофане не имелось, зато меч его величество оставить в лагере не решился.

Смешно. Ему нужна уверенность, и он, как и некая леди-бродяжка, черпает ее в острой стали…

В черных мужских глазах слилось все вместе: желание, мальчишеская боязнь опозориться, снова желание-вожделение и снова паническое недоверие к собственному телу. Губы хозяина Тинтаджа вздрагивали. Кажется, монарх был готов спастись бегством.

Катрин знала, что нужно что-нибудь сказать. К примеру: «что за чудные нынче погоды устоялись, и дождя не было, и песочек гладенький. Не соблаговолите ли мне впендюрить без всяких там нервотрепок?». Фу, тупость какая!

Катрин просто взяла мужчину за подбородок и поцеловала. Королевские руки судорожно сжали ее талию. Целоваться Его Величество толком не умел, зато пахло от него приятно. Крепкой и чистой мужской плотью, еще чем-то терпким. Коротко и не слишком ровно подстриженные волосы щекотали ладони. Покоряя ртом неловкие королевские губы, Катрин начала заводиться. О, боги, это всё равно, что совращать несовершеннолетнего. Осталось развеять собственные сомнения. Рука, не особенно советуясь с головой, скользнула вниз. Мужчина дернулся как трепетная лань, стоило осторожным, но весьма целеустремленным девичьим пальцам тронуть между ног. Катрин плотно заткнула монарший рот поцелуем. Тихо, дурачок, ты в хорошей, даже очень хорошей форме.