Иван Катавасов - Иная реальность

-- Сынок, ты не выполнил мой материнский наказ. Это плохо. Могу раздавить кадык или шарики расплющить. Решай, что тебе больше нравиться. Молчишь? Хорошо, сынок. А теперь упал-отжался. Пятьдесят раз. Пошел!

-- Леон, она там не слишком?

-- Нет, Кирилл, он на нее не сердится, а злиться на себя самого и свою слабосильность. Напротив, телу Василия очень нравится тело Инги. Между ними уставные отношения иного рода, но их тела им неподвластны.

-- Оно и видно.

В первой половине дня Кирилл позвонил в редакцию и сообщил пренеприятное известие. По крайней слабости здоровья он никак не может приступить к своим завтрашним обязанностям дежурного по выпуску. Первый зам ему искренне посочувствовал и пожелал скорейшего выздоровления, поскольку здоровье следует беречь с молоду и оно, здоровье Кирилла Валериевича Дербанова, еще очень пригодится газете. Здесь первый зам Зембин неожиданно известил многоуважаемого Кирилла Валериевича, что Леонид Ефимович Колядкин собирается уходить на пенсию. Пенсионер намерен перебраться на дачу и там заняться пейзажной живописью. Что поделать, увы, возраст. Нагрузки в газете велики, художественный редактор чувствует себя не лучшим образом и просит подыскать ему замену. В связи с этим редколлегия, возможно, предложит дорогому Кириллу Валериевичу заменить Леонида Ефимовича со следующей недели. Пока временно. Но все может быть. Кирилл поблагодарил за столь лестное предложение и обещал подумать и поразмыслить. Именно этим он и занялся сразу после телефонного разговора.

Ага. Спешу и падаю. Сдалась мне теперь ваша газета! Есть вещи и поважнее. Колядкина, шакалы, съели. Неужто за тот давешний разговор со мной на аторынке? Или у них там в редакции свои счеты? Меня вон на должность зовет, хрен ласковый. Будто для кого-то окучивает по команде. Вопрос для кого? Гебуха? Вряд ли. Менты и редколлегия -- вещи вовсе несовместные. Если только где-то в засаде не сидит третья сила. И щемится, сволочь, во все дыры в подряд. Менты, так менты. Гебистов тоже под себя могла загрести. И газета туда же. А в редакции и в городе мне появляться все же не стоит -- чревато всякими нехорошими чреватостями. Ефимыч, знал, о чем меня предупреждал, и всего, естественно, не сказал. Ништяк, на этой сдаче без одной я вас уже оставил, господа хорошие! Итого, действуем по плану в порядке очередности заявленных проблем: дикие менты, Евграф и наша мифическая третья сила.

Бедная баба из сил выбивается. Если круглые сутки таскает на себе этакий молочный комбинат. Черт побери, а ведь их же было в два раза больше! Правильно Вирта сказала, столько сисек ни в какие ворота не лезут. И насисьник с накладками, зараза, жмет и спину режет. Не помешало бы эти штуки еще сократить и урезать. Повернуться толком нельзя. Так точно, крути руль в сторону заноса. А бабы же ведь, бывает, на каблуках как на ходулях! Боже, упаси меня от такого. И не оставь, Господи, мя грешного. Однако есть таки во всех скорбящех радосте. В штанах только облако осталось, пах прикрывать не надо. Да и то, как сказать. Бабский пресс ни туда, ни сюда, ни в Красную Армию. Работаем.

-- Вирта, давай легонько с правой в корпус по уязвимым женским точкам.

Уп-с! Ни фига себе! Нет, мужикам намного легче живется, по крайней мере в драке. Но если с оружием, то шансы равны. Точь в точь как нам завещал великий Кольт. Стреляет она будь здоров и не кашляй. Впрочем, это я сам, а не она.

-- Спасибо, Вирта. Отличная работа. Эта штука будет таки посильнее первого образца.

-- Отчасти это так, Кирилл. Она -- это мы с тобой. А мы все те же, только умнее, опытнее и совершеннее. Сам говорил: лучшее -- враг хорошего.

Попробовать опытным путем, каково это владеть и распоряжаться телом валькирии Инги, лучшей из лучших женщин-воительниц, Кирилла не нужно было уговаривать. Он сам предложил Вирте, чтобы та подключил его к новому периферийному устройству. Он даже немного опасался: а вдруг любимая женщина бросится ревновать, пустится в возражения или еще как-нибудь начнет проявлять капризную женскую сущность. Но Вирта радостно захлопала в ладоши и тут же начала деловито объяснять в чем сходство и различие двух образцов. Кирилл же внимательно слушал, вникая во все подробности и детали тактико-технических характеристик эффекторов противоположного пола. По его мнению, половой диморфизм и женская физиология -- боевым действиям никак не мог стать помехой.

Месячные -- на то они и месячные, что не каждый день случаются. Прокладку туда, тампон сюда, целься тогда спокойно врагу не в бровь, а в глаз. И со святыми упокой.

Кирилл свято верил, что в отличие от передышек между сражениями, в бою все равны, а прав тот, кто лучше подготовлен и вооружен. При этом не имеет значения мужчина или женщина нажимает на спусковой крючок во исполнение приказа командования.

Командует парадом тот, кому это положено по званию и должности. Прочим же: кругом, марш! И отставить разговорчики. Где тут наш салажонок? Никак ему служба уже медом показалась?

Ваську старший лейтенант Ингебора, ведомая Кириллом, застукала в комнате над гаражом, где в конец обнаглевший салага установил хитрым образом в коридоре веб-камеру, а сам по-разгильдяйски валялся в пыльных гадах на койке.

Ему, козлине, неимоверно повезло, что не курил в постели. Последствия были бы ужасны. Хотя ему и так достанется по рогам и промеж рог.

Инга еще в коридоре перешла в боевой режим, выйдя из поля зрения камеры слежения, и неотвратимо-внезапно материализовалась перед нарушителем армейской дисциплины и распорядка дня. Первым делом военный трибунал выяснил, насколько хорошо новобранец выучил устав караульной службы, поскольку самонадеянно предлагал свои услуги господину Кириллу Дербанову в качестве охранника. Два дисциплинарных проступка были налицо, и раздетый догола Васька бессчетно отжимался на кулаках от пола по разделениям и по команде старшего лейтенанта Ингеборы:

-- И-раз! И-два! Айн! Цвай!

Когда новобранец упал, но отжаться больше не смог, ему было приказано одеться по форме и заправить койку. Это стало наказанием за второй проступок. Восемнадцать раз рядовой необученный учился раздеваться догола, складывать обмундирование, ложиться, вскакивать по тревоге, заправлять койку и все проделывать в обратном порядке, укладываясь в тридцатисекундный норматив. В заключение товарищ старший лейтенант невозмутимо объяснила нарушителю воинской дисциплины, что повторный аналогичный проступок ведет к ужесточению норматива.

Кирилл остался доволен исполнительностью молодого бойца и своим умением распорядиться эффектором. Но ехидная Вирта решила до конца искоренять Васькину строптивую стыдливость. Сначала она хотела устроить во дворе фонтан и воткнуть посреди него несчастного новобранца в качестве фигуры писающего мальчика, но Кирилл воспротивился, указав на тот факт, что по уставу военнослужащим следует отправлять естественные надобности только в специально отведенных для этого местах. Что ж это получится, если каждый боец будет в фонтан дудонить? Непорядок.