Николай Берг - Остров живых

И Ирку, к слову, тоже.

Верка шмыгала все время носом, и это раздражало Ирку, как зубная боль. Пулемет тоже никак не позволял к нему приноровиться, был тяжел, громоздок и неудобен, да еще и темнело быстро. Черта лысого тут прицелишься толком. Ирка злилась, хотя и старалась сдерживаться, но не выходило.

– Сколько там фирмачей-то получается? – спросила шмыгающую носом напарницу Ирина.

– Всего было восемь парней и три бабы. Осталось, значит, пять мужиков и две бабы. Ехать будут на двух машинах, вчера напоролись, по рассказам покойничков, на очередную группу – сегодня остатки добирают.

– А «сотрудников корпорации», значит, сколько было?

– Четырнадцать рабов да местных шесть человек.

– Ты, что ли, бухгалтер?

– Да. А ты как догадалась? – удивилась Верка.

– Ты все цифрами сыплешь, догадаться просто.

Помолчали.

Сквозь шуршание бурьяна донеслось далекое пока урчание моторов.

Едут.

Верка задышала, зашмыгала чаще.

Ирка с трудом удержалась от того, чтобы не рявкнуть на напарницу. Вместо этого велела взять из футляра маленький китайский биноклик и смотреть, кто куда кинется из машин.

Дышать стало как-то тяжело, сердце колотилось как очумелое, и непонятно было, что за ком подступил к горлу.

А потом яркий свет мазанул по дороге, по кустам, и из леса выкатились две пары фар, на которые Ирка зря посмотрела – подслепило ее галогенками, да к тому же ездуны перли явно с дальним светом, по-хозяйски, никого не опасаясь.

Хорошо, что ехали они не быстро, и пулеметчица успела опомниться, отвести глаза от фар, проморгаться и уже по-деловому ухватиться за свое оружие.

Освещенный снег дал Ирке отличную возможность увидеть и мушку, и прицел, совместить одно с другим и, примерно взяв чуток за фарами передней машины – вроде как джипа, она даванула на спуск. И ничего не произошло. Шибануло холодком вдоль по позвоночнику, сейчас проскочат – и все!

Джип уже подставил бочину, в свете фар шедшего за ним фургона был отлично виден, просто загляденье, а не цель.

Тут же пальцы нащупали еще какую-то выпуклую пимпу – и Ирка вспомнила, что кроме спуска надо давить одновременно еще и на чертов предохранитель. И надавила.

Пулемет саданул ее довольно чувствительно в плечо и заколотил так, что у нее мелькнуло в голове совершенно неуместное: «Боже, как у меня щеки трясутся!»

Немного оглохшая и чуть ослепшая от грохота и всполохов пламени, Ирка отдернула палец – «дегтярь» послушно замолчал.

«Черт, это я ж полдиска выпулила!» – ужаснулась про себя.

Джип светил фарами, стоял совершенно неподвижно посреди дороги, а вот фургон шустро пытался развернуться, резко сдав задом и прикрыв от огня кабину кузовом. Спохватившись, Ирина долбанула несколькими короткими очередями по грузовику, надеясь, что пули достанут через кузов до водителя.

– Из джипа с нашей стороны кто-то вывалился! – звонко крикнула Верка.

Ирка только чертыхнулась в ответ, продолжая стрелять по кубическому черному силуэту.

Грузовик как-то перекосило.

– За джипом кто-то мелькнул! Из грузовика водитель выскочил! Они как тараканы разбегаются! Да стреляй же ты, стреляй!

Диск щелкнул и пулемет замолк.

Обламывая от спешки ногти, Ирка выцарапала из рюкзачка сменный диск, каким-то чудом ухитрилась вставить его на место, лязгнула затвором.

Две машины тихо стояли на дороге.

Светили фарами, джип еще и габаритами подсвечивал.

И слышно было только, как кто-то тонким голосом воет – вроде бы в салоне джипа.

Не удержавшись, Ирка дала пару коротких очередей в лес, куда утекли беглецы.

Потом опомнилась.

– А дальше что? – спросила Верка.

– Дальше яйца не пускают, – грубо отрезала на правах старшей Ирина и подумала: «А и действительно, дальше-то что?»

– Ждать будем?

– Да. Ждать.

Верка пошмыгала носом, поерзала. Не удержалась и снова спросила:

– А чего ждать-то? Я уже до костей продрогла!

Ирка промолчала. Ее тоже колотило чуть-чуть, то ли от холода, то ли от волнения. В разных книгах после такого – пальбы по живым людям – полагалось задаваться высокими материями, переживать, страдать и самоедствовать. Но Ирина думала совсем о другом – те, по кому она стреляла, – частью удрали. И это было печально, потому что вылезать к машинам, значило подставляться уже под выстрелы удравших, а воспоминания о раненом муже как-то не воодушевляли. Очень не хотелось валяться простреленной на этом дурацком поле. Сидеть на холмике – пока безопасно, но замерзнешь. Тихонько смотаться – значит отдать обе машины удравшим, и не факт, что это потом не рыгнется.

– Чего молчишь-то? Ждешь, чтобы они удрали подальше?

– А думаешь удрали? – с некоторой надеждой в голосе спросила Ирина.

– Некуда им. Без машин-то. Думаю, выжидают, что дальше будет. Могут, конечно, по лесу – в деревню сразу выбираться, тоже вариант. За час-другой доберутся. Если не ранены, конечно.

– Надо их как следует напугать! – решительно сказала Ирка.

– И как ты предлагаешь это сделать? – с некоторым сарказмом уточнила напарница.

Тут ответить было сложно.

Оттарабанить несколькими очередями в лес последний диск? Так видно будет, что пулеметчик лепит в белый свет как в копеечку. Да и жалко впустую патроны жечь, еще пригодятся.

Посуетиться, пошуметь? Ну да, женские голоса, они, конечно, напугают. Держи карман шире.

Можно вообще-то тихо-тихо красться по лесу, выйти во фланг уцелевшим и героически перестрелять их в упор. Но Ирка прекрасно понимала, что она не литературный герой, не Бешеная и не Лара Крофт, и потому, скорее всего, это ее подловят. Валяться простреленной в лесу тоже не хотелось.

Тягучий вой из джипа, давивший на нервы, сменился отчаянным визгом, таким, которым визжат последний раз в жизни. Резануло по ушам и нервам – затихло.

– Вот, дождались. Ты кого-то хорошо продырявила в джипе. И этот кто-то превратился в упыря и заел недобитую бабенку. Вроде по визгу это Мэри-Сью.

– Ты о чем? – повернула голову Ирка.

– Да одна из ихних девок была такая вся на понтах, гонористая дура, кликуха у нее была Мэри-Сью. Дружки е-енные так ее обзывали. Она бесилась, на нас потом вымещала, стерва крашеная.

Верка перестала озираться на шуршащий под ветром бурьян, опять взялась за бинокль.

– Точно, превращаются! Тот, кто из дверцы вывалился, там так и лежал кулем, а сейчас встал и стоит. По куртке – ихний дизайнер.

– Ага. Трое, значит, в минусах. Уже легче.

– Знаешь, мне кажется, их целых только двое осталось. На списание, мне думается, пятеро пошло. Что делать будем? Надумала, как их отпугнуть?

Ирка не могла признаться, что в голову ничего не приходит. Потому ответила вопросом на вопрос:

– А ты?

– Есть идея! Смотри!