Андрей Жиров - Отступление

Гамов всем видом показал, что понимает: сейчас неугомонный опять устроит форменный балаган - но бессилен что-либо сделать, так как балаган будет по всем правилам устава. В итоге только остается махнуть рукой да скосить взгляд в потолок. Уж кому как не командующему знать истинную цену мастерства Геверциони на форменные издевательства, особенно в условиях игры на поле официального мероприятия.

Словно обозначая кивком шутовской поклон, Геверциони продолжил:

- Еще раз хочу подчеркнуть: я во многом разделяю позицию контр-адмирала Левицкого и полагаю, что в нашей ситуации один ретивый специалист может быть полезней десятка верных посредственностей...

- Да ты что себе позволяешь!? - громыхнув кулаком по столу, вскочил на ноги адмирал Николай Степанович Глыба, капитан дредноута-крепости 'Оплот' (по-сути - дублера 'Восхода'), командующий дивизионом тяжелых крейсеров и, помимо прочего, - первый заместитель командующего. Невероятно высокий и сильный, не смотря на почтенные лета - удивительно, как удалось адмиралу вовсе пробиться в космос, где бои разворачиваются за каждый килограмм. Вместе с тем обличен вспыльчивым, суровым нравом и за словом в карман не лезет. От гнева же начальства Глыбу спасают быстрый, цепкий ум и отменный профессионализм - такими офицерами разбрасываться не принято. А ещё - давняя дружба с Гамовым.

Уверенность в собственной правоте всегда - и сейчас - придаёт адмиралу, что все старания направлены исключительно на благо общего дела. Иначе Глыба давно бы ушел от дел и мирно доживал век 'на берегу'. Понимая без лишнего манерства собственный профессионализм и широту полномочий, адмирал не мог не применить власть, раз считал нужными. Боятся же и сомневаться считал совершенно излишним, раз уверен в правоте. Всё это знали и офицеры, работающие с Николаем Степановичем не первый год. Глыба меж тем продолжил монолог, с каждым словом лишь сильнее раззадориваясь. А потом вовсе перешёл на крик. Под конец дискуссия соскочила на личности и приобрела все черты банальной перепалки:

- Ты, крыса кабинетная! Ещё смеешь заикаться про поведение таланты боевых офицеров?! Было бы кому говорить! Сам что ли под огонь сунешься?! Нет конечно!! Такие сначала подставят под удар, а потом ещё и выживших расстреляют! Всё вы, штабные, на один манер! Только и горазды умные речи толкать, да на чужой смерти ордена отхватывать! Ну нет! Да я тебя сам! Лично! Прямо здесь...!

Адмирал в итоге вновь громыхнул по столешнице кулаком, от чего та жалобно задрожала. Подпрыгнули папки с документами, бутылки и стаканы с водой. Даже офицеры невольно вздрогнули от столь откровенного выпада. Глыба же, пользуясь замешательством, попытался на ощупь расстегнуть кобуру. Но замешкался и уже через секунду на плечах его повисли двое караульных. Солдаты отнеслись к угрозе со всей серьезностью, потому не рассчитали усилий: от нежданно свалившейся ноши и мощного точка в спину Глыба качнулся и грузно повалился лицом на стол. В гробовой тишине отчетливо прозвучал жалобный хруст - многострадальная столешница ощутимо прогнулась, благо выдержала. На совесть выполнили для космофлота заказ! Затем наступила немая сцена - не решаясь брать слова, офицеры внимательно следили, как разрешится ситуация..

Гамов какое-то время тоже сидел неподвижно, постепенно мрачнея. Но маска ледяного спокойствия не вечна: было заметно, как раздражение напором сламывает, подминает её. Все, за исключением Геверциони, лениво зевавшего в потолок словно от скуки, и Глыбы, безуспешно пытавшегося вывернуться из цепкой хватки охранников, почти не мигая и не дыша ждали реакции командующего. Наконец Гамов не выдержал и, громко чертыхнувшись, грянул.

- Вы что здесь устроили?! Вам здесь цирк шапито или заседание генштаба ВКФ?! Один клоун казематный комедии ломает, другой олух царя небесного за кобуру хватается! Стрелок, так-растак, Ворошиловский! Ты что, Николай Степанович, под трибунал захотел?! Звезды на погонах тяжелые?! - буйствовал маршал, придерживая ладонью судорожно дергающееся веко, - А вы что делаете?! Охранники...! Оружие при входе сдается в сейф - кой черт вы адмирала трамбуете? Отпустить! Спасибо за службу...

На этом маршал выдохся, замолчал на некоторое время, устало прикрыв глаза. Затем, как ни в чем не бывало лихо тряхнул головой. Грозно нависнув над столом, опираясь на крепкие, жилистые кулаки, приказал:

- Так, товарищи офицеры... Вста-ать! Смир-рно!

И тут же загремели в едином порыве отодвигаемые стулья, генералы и каперанги поспешно повскакивали. Разве что Геверциони выделился в очередной раз - поднявшись последним и с показной неспешностью, даже ленцой.

- Так вот... - продолжил Гамов, переходя на спокойный тон. - С этого момента и впредь отставить бардак. Дисциплину подтянуть, совсем распустились: не флот, а просто какая-то разбойничья шайка. Нельзя нам, товарищи, сейчас счеты сводить и сопли жевать! Кто забыл, так я напомню: чего нам расхлябанность армии стоила в начале прошлой войны? Тридцать миллионов солдат и мирных жителей! Только тогда флот оказался самым боеспособным, самым профессиональным родом войск - с первых дней действовал грамотно, почти без потерь. А что сейчас? Собачитесь словно удельные князья: 'Мне! Моя! Моё!' Противно слушать! С такими настроениями чем воевать - лучше сразу в полном составе в плен сдаться: суда на металлолом или под чужие вымпела, а нас - вниз, пинком. Этого хотите? НЕ СЛЫШУ?!

- Никак нет, товарищ маршал! - после секундной паузы грянули офицеры в ответ.

- Отлично! Можете, когда захотите! Значит, с этой минуты забудьте, что есть у вас амбиции, претензии и прочая. Теперь одна мера: польза для общего дела. И никаких гвоздей. В этом авторитетов и стыда быть не должно. И не будет! К голосу каждого прислушиваться, все мнения учесть - без чинов. Сейчас сначала, без эмоций анализируем ситуацию и прорабатываем расклад действий на все случаи. Не согласны - предлагайте свои решения, не можете - делай как приказано. Я так считаю...

Гамов замолчал, выпрямился и обвел взглядом зал: все стоят недвижно, будто статуи. Тяжело вздохнув, командующий добавил:

-Вольно, займите места, товарищи вредители...

И, подавая пример, первым опустился в кресло...

...Вице-адмирал Кузнецов сбросил нахлынувшие воспоминания, сосредотачиваясь на насущных проблемах.

- Ирвин, - твердо произнес капитан, - Время сменить вторую вахту...

...- Товарищ генерал... Георгий Георгиевич... - капитан Алиса Камерун осторожно дотронулась до плеча Геверциони. Тот в начале вовсе никак не отреагировал, хотя обычно застать врасплох не удавалось. Что говорить - начальник за последнее время вымотался до крайности, успевая быть везде: от совещаний до специальных мероприятий службы. Георгий метался по всему флоту, с корабля на корабль, питаясь водой и стимуляторами, забыв про отдых напрочь - слишком многое предстояло успеть. А ведь ещё работа с документами - и здесь невероятным образом умудряется успевать. Однако даже у сильных есть предел: промотавшись четверо суток без сна, Геверциони отключился, стоило выпасть первой свободной минуте. Лишь только присев за рабочий стол.