Андрей Жиров - Отступление

От накипевшего негодования - последняя колкость вовсе оскорбительна - где видано, чтобы штабной учил навигатора летать?! - Геверциони спас кстати подоспевший майор Ирвин. С чуть слышным стоном створка скользнула в сторону, пропуская в каюту встревоженного адъютанта. Следом в качестве поддержки шагнул запыхавшийся Фурманов.

- Что случилось, майор? - спросил Кузнецов, стараясь, чтобы фраза звучала максимально невозмутимо.

- Товарищ адмирал!! - справившись с волнением и отдышкой, Ирвин повторил уже спокойней. - Товарищ адмирал! Акустики предупреждают о приближении вражеского флота. Судя по контрольным меркам - не меньше чем орбитальная крепость... Специалисты ГБ согласны с оценкой.

Фурманов молча кивнул, предельно сосредоточенным видом демонстрируя серьезность ситуации. Ибо 'не меньше, чем орбитальная крепость' уже звучало как дурная шутка.

- Да... - протянул невесело Геверциони. - Домигались... Вот тебе и Юрьев день...

Пропустив слова генерала мимо ушей, Кузнецов резко вскочил со стула и, громыхая магнитными подошвами, быстрым шагом направился к мостику. И посыпались приказы:

- Объявить красный уровень тревоги! Экипажу по боевому расписанию! Канониров и торпедистов по местам! Контролерам топлива приготовиться! Техникам завершить подготовку к пуску спасательной капсулы! Личному составу - занять места к экстренной эвакуации!

Ирвин, козырнув, убежал исполнять приказание, адмирал тем временем вышел на мостик. Следом подоспели Геверциони, Ильин и Фурманов.

- Товарищи офицеры, - окинув помещение тяжелым взглядом, громко и четко заявил Кузнецов. - Тревога по классу 'А'. Всем загерметизировать скафандры, занять места по распорядку. Опасность нападения противника...

'Неподдающийся' на мгновение замер, а затем весь вздрогнул, затрепетал - оживая. Уже через десяток секунд корабль наполнился боевым настроем: протяжно взвыли сирены, ожили под потолком аварийные фонари, зашлись треском динамики. Вдоль бесконечных переходов загремели сотни сапог. Спертый, тяжелый воздух наполнился многоголосым гомоном. Тяжело вздохнув, грозно зашлись ревом на полную мощность дизеля, с глухим дребезжащим лязгом заворочались цепи и шестерни.

На мостике воцарилась привычная суета: адмирал, Ирвин и первый помощник полковник Роман Николаевич Грач держали связь с десятками отделов и вахт, выкрикивая приказы или вслушиваясь в ответный треск динамиков. Пилоты и навигаторы тем временем без суеты - по наизусть заученному расписанию - бегут к техническому отсеку. Отбросив неуместную стыдливость, споро помогают друг другу втиснуться в форменные легкие скафандры - и тут же бегом обратно, по местам. И так один за одним, один за одним...

Когда через считанные минуты с хлопотами покончили, адмирал удовлетворенно окинул помещение взглядом. В очередной раз экипаж не подвел. Вначале так опасаясь паники, Кузнецов в очередной раз увидел лишь мрачную решимость, сосредоточенность на посеревших лицах.

Щелкнув регулятором на приборной панели, капитан связался с акустиками:

- Каково отклонение ядра [17] Примитивный прибор для контроля окружающего пространства, заменяющий в экстренном случае радар. Выглядит как герметичная сфера, внутри её независимый механизм, по отклонению которого от состояния покоя из-за изменения гравитации в близости от корабля можно приблизительно определить направление и тип приближающихся судов противника. на данный момент?

- Три и восемь, верхняя полусфера, X2, Y1 - на два часа. Увеличивается с 0,87.

- Принял. Продолжайте наблюдение, - Кузнецов вновь щелкнул тумблером, чертыхнулся, продолжая сжимать в руке исходящую короткими гудками трубку.

Геверциони тем временем успел наскоро переговорить с членами команды: помятого Чемезова и Растерянную Алису притащил на мостику предусмотрительный Фурманов. Втолковав троице сложившийся расклад, генерал приказал следовать примеру флотских и надеть аварийные скафандры. Затем, получив разрешение от Кузнецова, направил Фурманова и Чемезова на подкрепление техникам, а Камерун - к медикам. Сам же остался на мостике. И, как только выдалась минута передышки, не преминул с иронией поинтересоваться:

- Насколько я понимаю, все очень плохо?

- А вы как думаете? - огрызнулся Кузнецов - Не первый день вместе ходим. Можно было бы в перерывах между расстрелами и доносами выучить основы космической тактики.

- Ну, положим, я понимаю, что, пока 'Неподдающийся' словно медуза на берегу весь радикально черный [18] В соответствии с военной доктриной для окраски военных судов используется черная краска с максимальным поглощением широкого спектра излучений - в том числе и света. Так же для маскировки используется система полировки и охлаждения обшивки. Потому обнаружить корабль в режиме 'тишины' можно либо по преломлению света звезд, либо по вспышкам двигателей. Описанная Геверциони ситуация подразумевает скрытый маневр к флоту противника с целью занять господствующую высоту и нанести удар в направлении Земли, когда корабли обороняющихся из-за черной окраски окажутся демаскированы на пестром фоне поверхности планеты. лежит на пестром фоне Земли, на нас сейчас сверху торопится что-то большое и очень сильно-грозное.

- И этого мало? - искренне удивился адмирал. Обычно скупой на эмоции, сейчас Кузнецов мимикой не уступал таланту Геверциони. - В наших условиях даже бой с ракетным катером дело серьезное и опасное. А сейчас идет к тому, чтобы встретиться с орбитальной крепостью. Вы знаете, товарищ генерал, что такое орбитальная крепость? А ведь сами они не ходят - так что в гости будут с добрый десяток основных и вспомогательных судов.

Вдобавок, топливо на пределе - мы лишены свободы маневра, и не можем уйти 'в темноту' [19] Подразумевается маневр выхода из-под атаки противника в темный сектор космоса, где обнаружение наименее вероятно. . Как такой пассаж? А может у вас в рукаве пара лишних флотилий? Или сверх способности, чтобы голыми руками в бараний рог врага согнуть? Ну так как?

- Спокойствие, только спокойствие, адмирал, - Геверциони примирительно поднял руки и открыто улыбнулся. - Увы, обрадовать припасенными тузами не могу, хотя и не чужд романтичному образу шулера...

Кузнецов, в очередной раз презрительно фыркнув, отвернулся к пульту управления. Но номера набрать не успел. Генерал уверенно перехватил протянутую к диску ладонь и как ни в чем не бывало продолжил:

- Не торопитесь, Александр Игоревич. При всем уважении, у меня есть одна идея, которую, я полагаю, вы сочтете небезынтересной.

- Вы играете с огнем, испытывая мое терпение, генерал, - тихо и спокойно проговорил Кузнецов. Хотя внутри уже откровенно полыхал пожар раздражения.