Иван Петров - Все, о чем вы мечтали

- Надеюсь, нам хватит средств оплатить ваше гостеприимство, месье.

- Раньше разбойники грабили. Теперь построили гостиницу.

В таких небольших городках новости среди своих разносятся быстро. Французы, как ни странно, очень рано ложатся спать. Часов в восемь, вскоре после наступления темноты. Наше появление в десятом часу, почти ночью, должно бы застать его в постели. Пока бы добудились! А уже умыт, одет, взгляд прочухавшийся, понимающий, живой. Комнаты начали приводить в порядок, когда мы и половины пути не одолели, были от него в десятке кварталов. Толковый мужик. Нравится. В том числе тем, что разговаривает без подобострастия.

Мы его единственные клиенты, гостиница пуста, работает лишь трактир на первом этаже, да и он - только днем, не перетруждается. Горожане из домов поблизости, редкие случайные прохожие... временные трудности, господа. Ву компранэ?

Понимаю.

Пока ориентируюсь на две недели в Периге - ребята все побиты, надо выздоравливать, восстанавливаться. Лечить, кормить, ставить на ноги. В дороге всякое может случиться, сюда - и то еле доползли. Пошумели знатно, засветились, такое не скроешь, кто захочет - найдет, проблемы не составит, незамеченными здесь уже не отсидеться. Двух недель на одном месте любому хватит на поиски. Лечиться тайком не выйдет: нужны нормальные врачи, постельный режим, уход, хорошее питание. Втихую, по задворкам, полулегально не получится. Как сказал Воробьянинов - торг здесь не уместен. Будем вскрывать кубышку. Кто нагадил, тот и оплатит: за его счет весь этот банкет.

- Все пять комнат на втором этаже, на две недели - пятнадцать франков. Даю еще десять и ваши люди на этот же срок превращаются в больничных служащих: стирка, мойка, уборка помещений, чистка, уход за больными, все, что потребуется, любая помощь без ограничений в любое время суток. Всем. Хозяин доволен? Продолжаю. Трактир. Закрывается на две недели. Кухня работает только на постояльцев и служащих гостиницы. Любые капризы, если они не противоречат рекомендациям врача. Ваших кормим за наш счет, но без излишних фантазий. Продукты оплачиваются отдельно. Сколько? Двадцать франков и столько же авансом на продукты. Далее, кони. Включены? Не важно. Коней облизывать, осмотреть, подлечить, все шестнадцать - чтобы блестели. Карету осмотреть, проверить, подремонтировать. Десять франков достаточно? Пятнадцать? Хорошо.

Приятно говорить с деловым человеком. Слушает, запоминает, считает. Не спорит.

- Мебель в комнатах заменить на новую, помещения предварительно одно за другим вылизать. Приобрести по пять комплектов постельного белья. Лучшего качества. Одеяла, подушки - заменить. Занавески, прочее - по вашему выбору. Ковры убрать. Шестьдесят франков, потребуется больше - доплачу.

Пришлось сказать - доплачу, чтобы не прерывать греющее меня молчаливое понимание хозяина. Великолепно молчит. Выразительно. Никаких сомнений, что справится, сделает так, что еще и похвалю. Только бы палку не перегнул, а то гарнитур мадам Помпадур притащит. Хрена мне всякий блошиный антиквариат, провонявшей мадамкой? Верю, что не дурак, подляну не вставит. Мебель ему же останется. А жабу душить надо, душить, мой совет.

- Приступить с завтрашнего утра. Завершить к вечеру. Извольте получить ваши сто сорок франков.

Семь желтяков сменили хозяина. За время беседы не произнес ни слова, зато взгляд был более чем красноречив.

- Благодарю за ваше терпение и понимание, месье Бернар, а сейчас попрошу разместить моих людей по комнатам. Со мной будет находиться этот человек. Его зовут Кугель, можете обращаться к нему. Ужин готов? Не могли бы вы послать за врачом, некоторым из нас не помешает срочный осмотр и его советы. Уже? Вы бесценный человек, месье.

- Мэтр Сушон, ваше сиятельство. Смею рекомендовать вам его услуги. За ним послали, надеюсь, он будет здесь по окончании ужина.

Ого? Сиятельство? Ничего себе! Выгляжу как нищий немецкий барон, это ни у кого не вызывает сомнения, сходу. Сейчас еще и драный, (плохо подают). Мои здесь ко мне так не обращались, никому в городе не говорили. Вроде бы...

- Хорошо, месье Бернар. Проводите меня к столу. Что у вас сегодня на ужин?

- У хорошего повара ничего не пропадает...

Это он зачем сказал? Чтобы я слышал или не слышал?

В начале казалось, что все-таки подмазывается. Только - почему не "светлостью" назвал, чего мелочиться? Не тяну на светлость?

Ну, не знаю, не спрашивал - почему. Зря подозревал? Не люблю богатеев. С Бернаром - так вышло, что зря. С ним можно просто посидеть, помолчать. Молча философствующий о жизни. Вроде и - промолчим пару часов, а на душе теплеет. Получается - не каждый о своем молчал, а вместе, рядом дышали. Глаза у него хорошие - острые, умные, грустные, не обманывают.

Рассказали мои завербованные мальчишки, что при гостиничной кухне живут. Был пиратом Бернар по молодости, все верно. Точно не знают, но не слишком долго. Несколько лет. Потом правительственный капер взял корабль на абордаж, команду вздернули, а Бернару (по молодости) выдали двадцать лет каторги в Кайенне - на исправление. Типо - радуйся.

Рано. Ад и на земле можно организовать. Еще неизвестно, кому повезло, на ком какие грехи. Змеи, крокодилы, бичи надсмотрщиков, гнус, болезни, душная испарина джунглей. Казалось - кто-то молился о нем. Бернар бежал.

Наверное - зря, лучше бы ему там сгинуть.

Лет пятнадцать назад осел в Орлеане, женился на хорошей женщине, открыл лавку. Родилась дочь, Бернар души в ней не чаял. Жену боготворил - все ей про себя рассказал, а она не оттолкнула. Счастливый отец в кругу любящей семьи. Но есть и божий суд...

Дочке исполнилось двенадцать, жена с ней переправлялась через Луару в город. Что ее понесло? Бернар был на мосту, когда это случилось. Кинуться в воду ему не дали, народ рядом был, скрутили. Ничем бы он не помог. Поздняя осень, вода ледяная - погибли бы все трое. Лодка перевернулись, обе утонули на его глазах, напрасно взывая о помощи. Похоронил, год жил на их могилах.

Нашлась добрая женщина - полюбила, отмыла, вытащила из пропасти. Продал, что от хозяйства осталось, деньги отнес в храм, где кладбище, перебрались с женой в Периге. Взял по дешевке вот эту гостиницу. Задаром отдавали.

Полгода, как умерла. У него на руках, очень болела.

От судьбы не уйдешь. Ничего больше не хочет, страшится, что божий гнев вновь падет на родных. На тех, кто ему дорог.

Вот таков наш хозяин, Бернар.

Пират, убийца. Ни в Орлеане, ни в Периге никто не донес на беглого каторжника. Все знают и молчат. Откуда знают? Мне кажется, протекла тайна исповеди. Не самому же ему такое рассказывать.

Мальчишки жалеют хозяина. Добрый дядька, помогает, подкармливает. Как родной. А что гостиницу запустил - так все равно ему. Себе ничего не надо, некому передать. Так, для людей держит. Деньги появляются - или раздаст, или в церковь снесет. Кому решит, что нужнее.