Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

Четыре турбовинтовых мотора среднего транспортно-десантного С130J, собранного в Италии фирмой Augusta Industriale для королевских вооруженных сил — ровно гудели, пожирая милю за милей и неся тушу огромного самолета в разреженном горном воздухе. Шел второй час с того момента, как они поднялись с базы парашютистов в Вероне…

Контр-админал Мануэле Кантарелла, самый молодой командующий в истории специальных сил Италии — повернулся, чтобы оглядеть своих людей. Их было ровно пятьдесят человек, все — отборные, испытанные в боях в Сомали и Триполитании парашютисты батальона Аоста четвертого горного парашютно-десантного полка. Пятьдесят человек — более чем достаточно, чтобы решить любую проблему. Для поддержки — у них были два пулемета калибра.338 с солидным запасом патронов и два шестидесятимиллиметровых легких миномета с набором мин. Пехотинцы — считают минимально действенным калибром для миномета восемьдесят два миллиметра — но это только потому, что они не умеют, как следует стрелять из миномета и не умеют толком корректировать огонь. Горные стрелки же — считают вес снаряжения не килограммами, а граммами, и использовать восьмидесяти двух миллиметровый миномет для них получается слишком накладно — тем более, что в отличие от их шестидесятки — тот не может работать без массивной опорной плиты. Для альпийских стрелков шестьдесят миллиметров более чем достаточно, для них основным противником являются одиночные стрелки, снайперские и пулеметные гнезда, для которых прямого попадания шестидесятимиллиметровой мины более чем достаточно. К тому же — одним из наиболее эффективных приемов войны в горах является вызывание искусственных обвалов, лавин, селей, оползней. Для этого — то же применяется миномет — а если не хватит взрыва шестидесятимиллиметровой мины — то не хватит и восьмидесяти двух миллиметров. В общем — подразделение, которое получил под свое командование контр-адмирал Кантарелла — было превосходно укомплектовано и готово к выполнению боевой задачи.

Возможно, другой офицер отдавал бы приказы, находясь на борту самолета управления, или вовсе — находясь в штабе, благо сейчас средства связи и управления сделали огромный рывок вперед — но только не контр-адмирал Кантарелла. Дело в том, что он учился в Германии и был очень хорошим офицером, по-настоящему хорошим, хорошим по меркам любой армии мира. Он не знал многого из того, что делал его отец, но он твердо знал, что является одним из команды заговорщиков. Он понимал, что делал зло, делает зло и сознательно продолжает делать зло. Но это не мешало ему быть хорошим офицером, который ведет своих солдат в бой, а не руководит ими из безопасной штабной комнаты.

В десантном отсеке появился выпускающий. Наклонился к уху контр-адмирала, проорал изо всех сил.

— Три минуты! Три триста! Нижний край на четыреста! Ветер северный, около пяти!

Контр-адмирал показал большой палец, встал.

— Три минуты! Проверить снаряжение! Готовность три минуты!

Ледяной горный воздух ворвался в десантный отсек. Самолет плыл над летними итальянскими Альпами…

Светофор сменил цвет с красного на желтый. Выпускающий — едва удерживался у люка, самолет мотало.

— Десять секунд!

Десантники — выстроились в три потока. На всех — профессиональные парашюты типа «летающее крыло» с ручным раскрытием. Контр-адмирал Кантарелла стоял вторым в одном из потоков…

Желтый свет сменился на зеленый.

— Пошли!

Вместе со своими солдатами — контр-адмирал шагнул в пустоту…

Прыжок на горы — смертельно опасен, даже при наличии профессионального парашюта, способного длительное время держать парашютиста в воздухе и маневрировать до самой последней секунды. Горы представляют собой худшую площадку для парашютиста — непредсказуемый, сильный ветер способен погасить купол, бросить парашютиста на скалы или в ущелье, падая на камни можно повредить себе ногу или даже вызвать обвал, снег тоже может быть очень нестабилен, а под ним могут скрываться опасные камни. Десантирование обычных парашютистов на горы приведет к как минимум двадцати процентам пострадавших при десантировании — учитывая то, что пострадавшим нужен уход, подразделение окажется небоеспособным сразу после десантирования. Италия — страна гор, вот почему был создан специальный полк, специализирующийся в десантировании именно на горы. При спешной отработке этой операции наибольшее опасение вызывало непременное желание прыгать самого контр-адмирала Кантареллы, единственного, который не имел опыта прыжков на горы. Сначала — офицеры штаба пытались отговорить его прыгать — учитывая, какую должность занимал его отец, рисковать никому не хотелось. Затем — его попытались уговорить прыгнуть в спарке с опытным инструктором. Контр-адмирал отверг первое предложение, второе — тоже отверг, причем с негодованием — в спарке в основном прыгали туристы, даже женщины и известие о том, что прыгал в спарке он — способно было нанести невосполнимый урон его офицерской чести. Сертификат парашютиста у контр-адмирала был, в том числе и по сложным прыжкам — в конце концов, он служил в Дечима МАС. Но он не включал в себя прыжки на горы — Дечима МАСс специализировалась на ночном десантировании, затяжных прыжках с длительным планированием и прыжках на воду. В конце концов — Кантарелла написал расписку, что ему известны возможные последствия такого прыжка, претензий он ни к кому не имеет — и пошел к самолету.

Уже в воздухе он понял, что возможно — сделал глупость. В отличие от прыжков над морем — воздух здесь был сухой и холодный, к тому же — дул постоянный, довольно сильный ветер — и он понимал, что это только начало, чем ближе к земле, тем хуже. Ему никак не удавалось «лечь на воздух», то есть найти такое положение тела, при котором он будет стабильно падать — он прекрасно делал это над морем, но тут видимо воздух был другой. Единственным стабилизирующим фактором был мешок со снаряжением на длинном фале, он тянул вниз, а единственной мыслью в голове — на какую цифру он поставил высотомер. Пятьсот — это понятно. Но пятьсот над уровнем моря или над уровнем поверхности? Так то — он обычно прыгал на воду, и проблем этих не возникало, а тут…

Его тело пробило нижний край облачности, и он понял, что пора… даже конкретно — пора. Нащупав вытяжной парашютик — медузу — он выбросил его вверх — и почувствовал, как разворачивается его парашют. Он падал на горно-лесистую местность. Это было ниже зоны вечных снегов, совершенно очаровательное место. Под ним были валуны и низкорослые, альпийские сосны. Ему надо было выбирать подходящее место для посадки и как можно быстрее — он уже мог различить отдельные камни…