Джеймс Сваллоу - Кровавые ангелы

— Сахиил? — окликнул Рафен. — Брат Сахиил?

Обращаться к жрецу в такой неофициальной манере не следовало, это противоречило правилам, но Рафен произнес это без задней мысли. Воин бросил на него насмешливый взгляд, и внезапно легкая улыбка появилась на его лице. Сахиил посмотрел на одного из охранников, а потом опять на Рафена.

— Неужели? — спросил он. — Рафен Готовый, собственной персоной?

Рафен, сердясь на самого себя, нахмурился, когда услышал прозвище, данное ему, тогда новичку, на Ваале Секундус.

— У тебя все хорошо, апотекарий?

Сахиил постучал пальцем по бронированному наплечнику.

— Время идет, брат Рафен. Во славу Сангвиния и по милости нашего друга-инквизитора я теперь верховный жрец.

Рафен почтительно поклонился.

— Простите меня, лорд. Я обрадовался, после стольких лет увидев вас живым.

— Конечно, — ответил Сахиил с едва заметным оттенком превосходства.

Его броня, подобно броне других братьев, имела кроваво-красный цвет, но, как полагается почтенному верховному сангвинарному жрецу, он носил доспех, по краям украшенный белой окантовкой. Печати чистоты во множестве крепились к поясу и на нагрудник, чуть ниже крылатой ангельской эмблемы цвета белой кости. Рафен заметил на бедре жреца бархатный мешочек, в котором хранился традиционный символ высшего ранга у Кровавых Ангелов — священная чаша, копия великого Алого Грааля Сангвиния.

Рафен не стал допытываться, почему Сахиил так быстро продвинулся в чине во время миссии «Беллуса». Без сомнения, если жрец за десять лет не утратил своего многословия, вскоре он угостит Рафена подробным изложением всей истории.

Сахиил улыбнулся еще шире.

— Конечно, это было доброе знамение. Во время путешествия через эмпиреи мы остановились в самый подходящий момент и услышали призыв помощи от «Келено». Но и этого мало: придя, мы обнаружили, что наши боевые братья нуждаются в спасении… — Его рука будто невзначай коснулась сумки на поясе. — Бог-Император направлял нас.

— Император защищает, — согласился Рафен.

— И все-таки… — Сахиил, казалось, не услышал слов Рафена, хотя внимательно смотрел на него. — Твоя вера тогда подверглась испытанию. Я вижу это в твоей поступи и модуляциях голоса…

Непрошенное раздражение загорелось в душе Кровавого Ангела. Что этот жрец мог знать о его помыслах?

— Выполняя свой долг, я столкнулся с Извечным Врагом, а теперь ты говоришь, что это было испытание? Едва увидел и уже все знаешь? А ведь с последней нашей встречи прошло десять лет.

Рафен понял, что прежнее, зародившееся еще во время обучения соперничество с Сахиилом никуда не делось. Они оба так и не преодолели взаимную неприязнь.

Сахиил вяло кивнул, едва заметное выражение превосходства вновь промелькнуло на его лице. Рафен вспомнил, почему никогда не испытывал удовольствия от компании жреца.

— Это моя работа, Рафен. Конечно, не стоило ждать, что ты поймешь увиденное мною во время миссии «Беллуса». Пока ты по-своему служил Сангвинию, я, рискуя, проник в самое сердце мира чужаков и обнаружил там абсолютную бесчеловечность. После такого меняешься и видишь самую суть.

«Ты не изменился, — подумал Рафен. — Разве что тщеславия прибавилось».

Однако он кивнул жрецу и оставил свои мысли при себе.

— Наверное, так оно и должно быть.

Улыбка застыла на губах Сахиила. Рафен был уверен, что мучивший его вопрос не укрылся от сангвинарного жреца. Слова просились на язык с того самого момента, как Рафен впервые услышал имя «Беллус». После долгого молчания он снова заговорил:

— Я должен спросить тебя, Сахиил. Как только астропаты получили сообщение, что «Беллус» возвращается, в ордене поползли слухи. Говорили, что некоторые братья, отправленные за Копьем, погибли.

Он выдержал паузу — предстояло произнести слова, вызывавшие в груди пронзительное ощущение и свинцовую тяжесть.

— Что стало с моим братом? Он жив?

Сахиил вскинул голову.

— Твой брат? Но разве не все мы братья под крылом Сангвиния, Рафен?

— Как вам угодно, верховный жрец, — ответил Рафен, но тут же, не сдержав норова, добавил: — Я хочу знать, что произошло с моим родным братом Аркио.

Бывший апотекарий махнул одному из своих охранников, тот убрал оружие в кобуру и потянулся, чтобы стащить боевой шлем.

— Узы крови превыше всего, — начал Сахиил, цитируя строки священного писания Лемарта. — Но сильнее прочих — кровное происхождение от Сангвиния.

Рафен ничего не ответил. Даже когда они сражались рядом как два брата-новичка, Сахиил вечно пытался превратить разговор в нравоучение, будто искал возможность при каждом удобном случае подчеркнуть свое знание имперских догм. Рафен же считал веру личным делом и предпочитал проявлять ее в поступках, а не на словах…

В этот миг космодесантник из эскорта Сахиила открыл свое лицо, отомкнув зажимы шлема. Брат смотрел на Рафена с серьезным выражением на юном лице, и космодесантник, не выдержав, широко ухмыльнулся:

— Аркио! Слава Трону, ты жив! А я боялся худшего.

Аркио печально улыбнулся в ответ.

— Приятная встреча, брат мой. Я…

Рафен не дал родному брату продолжить, с отрывистым хохотом сгреб его в медвежьи объятья. Их доспехи, ударившись друг о друга, зазвенели. Мрачное настроение Рафена испарилось — впервые с той минуты, как он ступил на Кибелу.

Корвус шагнул в сторону и вытянулся по стойке смирно, Корис тем временем замер на месте. Ветеран Кровавых Ангелов держал свой шлем под мышкой и видел настолько хорошо, насколько позволяли вживленные в сетчатку аугментические оккулобы. При обычных обстоятельствах он пронзил бы взглядом тьму, но в палатке инквизитора тени были глубоки, как сама пустота. Сержант спрашивал себя: что за чары тут поработали? Он понятия не имел, какие силы собрал у себя Ремий Стил, зато знал о его долге чести и неразрывных узах, которые сделали этого человека доверенным другом Кровавых Ангелов. Однако в любых вопросах, касающихся доверия, трудный характер Кориса давал о себе знать, и сомнения одолевали воина сильнее обычного.

Подлинная история возникновения этого долга была известна немногим. Даже закаленный сержант знал ее лишь в общих чертах. Во время совместного путешествия инквизитора и великого брата-капитана Эразма Тихо из Третьей роты на борту корабля произошел инцидент. Предположительно, в варп-ядре двигателя появился демон, и Стил собственноручно убил эту тварь, в то время как Тихо был избит ею до бессознательного состояния. Так инквизитор Ордо Еретикус снискал личную благодарность командора Данте и уважение Астартес.

Темнота сместилась — ткань отдернули, и открылось еще одно помещение внутри обширного пространства палатки. Корис уловил специфический запах пергамента и масла прежде, чем фигура инквизитора появилась на освещенном пространстве. Корис видел Стила всего один раз, на конклаве Кровавых Ангелов после великой победы в герцогстве Такстед. Тогда сержант вместе сотнями других воинов слушал речь инквизитора, произнесенную с ораторской трибуны. Здесь и сейчас он мгновенно ощутил, что Стил помнит его, пусть даже одного из многих.