Евгений Прошкин - Война мертвых

– Ты покушал? – с трогательной заботой спросила девушка.

– Да, в компании Павла и Диониса.

– А, – понимающе кивнула Лиза. – Они как конкуры.

– То есть?

– Пока не обретут третью особь, не угомонятся.

Вдвоем у них досуг не клеится. Ненормальные, – подытожила она, тряхнув головой.

Шелковая лента, вплетенная в смоляные волосы, вспорхнула и легла на узкое плечо. Тихон, не задумываясь, протянул руку и осторожно ее поправил.

– У меня был брат... – неожиданно сказала Лиза. ?

– А у меня – сестра, – ответил он.

– Можешь считать меня помешанной, но однажды я решила его разыскать. Это было еще в Школе.

– Сколько баллов получила?

– Два.

Разговор отчего-то доставлял Тихону неописуемое удовольствие. Ему хотелось показать, что Лиза не так уж и одинока, что он тоже причастен к ее маленькой тайне.

– Тебе повезло, мне впаяли четыре.

– Мужчинам всегда дают больше. Вы же сильные. Тихону очень важно было это услышать. Вылезая из танка с его шестью разрядниками, меняя стальные траки на подверженные усталости и вывихам ноги, он будто терял часть себя, лишался несокрушимой уверенности в том, что его существование действительно имеет какой-то смысл.

– Сначала я тебя не рассмотрел. А ты красивая. Сказав это, он ощутил, как по спине пробежали сладкие мурашки. В этом было что-то возбуждающее и почти самодостаточное – говорить, говорить, говорить. О том, какая Лиза добрая и славная. О черных блестящих волосах и о ленточке, трогать которую – то же, что трогать ее саму.

Лиза придерживала ему рот дрожащими пальчиками, но от этого он только распалялся, находя все новые и новые слова. По ее лицу разлился румянец – до самых ушей, и Тихон продолжал шептать, прикасаясь губами к мочке, купаясь в огне, полыхавшем на ее пунцовых щеках.

Как они добрались до ее кубрика, он не знал, встретился ли им кто-нибудь по дороге – этого он знать не хотел.

– Я так боюсь, – сказала Лиза, позволяя Тихону хозяйничать с ее одеждой. – Мне раньше никто... ни разу...

Я никогда... Я тебе верю, любимый. Как это нужно?.. Ты умеешь?.. Ты уже делал это?

– Делал, делал, – суетливо ответил Тихон и неожиданно протрезвел.

Она лежала на кровати, беспомощно прикрывшись и завороженно глядя на его опускающиеся брюки. Лиза тяжело дышала, из ее впалой груди доносились какие-то хрипы, свисты – Тихону даже почудилось, что на подушку вылетают мелкие брызги слюны.

Он снова увидел, что по ее лицу рассыпаны несимпатичные пятнышки. А зубы! Почему ей не выправили верхние резцы? Теперь они налезают друг на друга, как подорожники.

– Ты чего? – Лиза тряслась и нервно двигала щуплыми ногами. – Ты, наверное, переутомился, – растерянно сказала она.

Тихон посмотрел вниз – проклятый шланг стыдливо сморщился, словно старался уйти в глубь тела, спрятаться под лобковой-костью и там переждать.

– У тебя был первый бой, – слащаво утешила Лиза, однако Тихону пришло на ум совсем другое – история с Мартой. Собственно, того случая он и не забывал, но сейчас ткнулся мордой в былой позор так явно и отчетливо, что голое тело на простыне вдруг перестало представлять всякую ценность.

Он натянул брюки и взял рубаху. Ремень долго не застегивался, и Тихон остервенело рванул пряжку, оцарапавшись об острую кромку до крови. Он высосал из пальца соленую капельку и сплюнул через плечо – прямо на светлый пол. Кровь разлетелась розовой кляксой, и Тихон шаркнул ботинком, втирая ее в пористый полипласт.

– Ты отдохнешь, и все будет нормально, – залепетала Лиза. – Я читала в книгах...

– Как-нибудь потом, хорошо? – сказал Тихон, желая поскорей отвязаться.

– Не бросай меня... сейчас.

Прав был Аркадий: каждый печется только о себе. Капитан старше и знает людей куда лучше. А он-то, дурень, все выискивал какой-то подвох. Впрочем, подвох тоже был. Черт, есть в этом мире хоть кто-нибудь без камня за пазухой?!

– Если ты уйдешь... – безнадежно начала Лиза, но увидела его глаза и осеклась.

Тихон нагнулся над кроватью и, ласково погладив Лизу по щеке, резко схватил ее за горло.

– Не нравлюсь такой, да?

– Ты меня пугаешь, – прохрипела она.

– Вам нужен только большой и твердый, да? Вам все равно, что в душе.

– Тих... Тихон! Отпусти, мне нечем дышать. Тебе... расслабиться нужно.

– И тогда у меня встанет? – взвизгнул он, сдавливая какую-то хилую жилку на ее бледной шее. – На тебя – никогда! Никогда – поняла, сука?!

Он оттолкнул ее голову и, выскочив из кубрика, бросился к столовой. Бешено расшвыряв стулья, он подбежал к печке и открыл режим “напитки”.

– Вотка, – отчетливо произнес он, заранее готовясь к отказу и уже примериваясь, как половчей размозжить тупой-агрегат.

Вопреки его ожиданиям печь тренькнула и выкатила поднос со стандартной трехсотграммовой емкостью. Не задумываясь, о последствиях, Тихон взял стакан и одним махом влил его в глотку.

Желудок сразу потеплел, а туловище наполнилось ленивой истомой. Цвета стали мягче и при поворотах головы накладывались один на другой. Мозги не поспевали за глазами, и картинки пролетали мимо, сливаясь в мутные линии.

– Что здесь происходит? – спросили в противоположном углу, и Тихон с трудом сфокусировался на двух куклах.

Дионис и Павел озадаченно восстанавливали интерьер, постепенно приближаясь к столу.

– Зачем ты раскачиваешься? – удивился Павел. Тихон обнаружил, что мотается из стороны в сторону, но прекращать этого занятия не собирался – в этом было что-то от единения со Вселенной.

– Маятник изображаю, – ответил он и неожиданно для себя захохотал.

– Погоди, – сказал Дионис. Он приподнял Тихона за подбородок и пристально посмотрел ему в лицо. – Эй, дружище, а нас не угостишь?

– Психоактиваторы? – встрепенулся Павел. – Фью-у! С тобой – в огонь и в воду!

– Пожалуйста, – улыбнулся Тихон и заказал еще три порции. – Это не очень вкусно, – предупредил он как специалист. – Зато потом...

Павел понюхал и весь перекосился.

– Это не вода, – сказал он с опаской.

– Я не химик, – пожал плечами Тихон. – Не хочешь – не пей.

Дионис взял стакан и, скривившись от отвращения, сделал несколько шумных глотков. Его плечи заходили ходуном, рот свело судорогой, а на глазах выступили крупные слезы.

– Гибель, – утираясь, просипел он и внимательно застыл. – Оо... кажется, действует. Павлуша, можно.

Павел повторил героический поступок друга и, так же отфыркавшись, осторожно присел на стул.

– Это просто... просто такое, что... ну, я прям это... – невнятно затараторил он.

– Я его поймал, – буркнул Дионис.

– Каво? – вперился в него остекленевшим взглядом Павел.

– Высшее понимание, – зашатавшись, Дионис прислонился к стене и откинул голову, – Я вижу сонмище букашек... они суетятся...