Юлия Федотова - Последнее поколение

Теперь ещё проверку эту дурацкую затеял, так некстати! Носится с ней, как дурень со стреляной гильзой, переполох на всю страну. И не возразишь — его право! Шпионов ловить нужно, кто бы спорил. Беда в том, что по подложным документам действуют в Аринограде не только шпионы, и ему, Эйнеру, прекрасно это известно. Сам предупредил, любезно так: чтобы мы ваших людей зря не тревожили, вы, господа-соратники, подайте нам на стол списки законспирированных своих сотрудников. Типа, возьми и сдай ему собственной рукой всю свою агентуру! Братец Репр на совещании аж задохнулся: «А ты нам своих сдашь?» А в ответ: «Ах, ах, я бы с радостью, какие могут быть тайны между боевыми товарищами? Но ведь мы — разведка внешняя, внутри страны действуем исключительно в открытую, все списки сотрудников, штатных и внештатных, имеются в отделе кадров, дорогие соратники могут в любой момент ознакомиться. Вот и ответь ему!

…Или не так всё просто? И возня с документами — лишь отвлекающий манёвр: пусть господа-Верховные занимаются безопасностью собственной агентуры, чтобы некогда им было следить, чем именно на самом деле занимаемся мы? Гм… Стоит обдумать… Нет! Абсурд! Кто они такие — арестанты эти, чтобы ради них ставить на уши всю Федерацию?!

Цергард Кузар снова — в который раз уже — перелистывал страницы дела.

Девять разных людей из разных городов страны. Среди них — ни одного высокопоставленного лица, мало того, ни одного военного! Мелкие обыватели самых мирных специальностей: математик, сантехник, швея — в таком духе. По секретке никто не проходил, о степенях допуска речи не идёт. Лояльные граждане, в противоправных действиях не замечены. Происхождение простое, нежелательным родством неотягощённое . В биографиях — ничего общего, ни единой точки соприкосновения. До ареста они не были между собой знакомы, даже не встречались никогда — и это не с их слов, это уже проверено на местах…

Ну, не за что зацепиться! Решительно не за что! Все факты в пользу первой версии. Случайные люди, взятые ни за что… Какие из них резиденты? Какую тайную информацию можно выведать в школе для умственно отсталых или на фабрике по пошиву нижнего белья?… Если только связные они? Или бабы с кем спят?… Тоже нет. В тех дырах, откуда их привезли, шпионке просто нечего делать. Хоть со всем городом она переспит — один чёрт ничего не узнает, не от кого. И связных Эйнер хватать не будет, пока не раскроет всю сеть, не выйдет на главных… Бессмыслица!

Нам бы, хотя бы, документы их посмотреть: удостоверения личности, послужные листы, подорожные. Может, и вышли бы на что? Может, они как раз и были подложными? Увы. Всё заперто в личном сейфе у соратничка Эйнера — никак не подберёшься, разве что штурмом брать. И то, поди, отстреляется…

Да, тяжело играть втёмную…

… Мыслил цергард Кузар вполне предсказуемо, примерно таких рассуждений и ожидал от него Эйнер. Он был уверен: все варианты переберёт в уме Кузар, все линии просчитает, но пришельцев с другой планеты в пленниках не заподозрит никогда. Или очень долго. До тех пор, пока не догадается напоить их кваттой, что очень, очень маловероятно. Или пока те сами не признаются под пытками. Что гораздо более вероятно.

— Скажите, — преодолев чувство неловкости, спросил он у Гвейрана, — пришельцы… в смысле, люди вашей расы… Короче, вы хорошо переносите пытки? Как долго не колетесь? — он не сомневался: рано или поздно, «колются» все.

Гвейран в ответ только усмехнулся:

— Ты знаешь, людей нашей расы так давно никто не пытал, что даже не знаю, как тебе ответить. Ведь это испытание будет посерьёзнее невкусной еды !

Расколются быстро, понял Эйнер. А может — уже…

Хорошо, что серьёзных вещественных доказательств они предъявить не могут. Всё, что было, давно изъято и хранится в неприступных сейфах ведомства Внешней безопасности. Транспорт — и тот перепрятан. Значит, Кузар им, скорее всего, не поверил. Счел сумасшедшими, и теперь гадает: зачем это дорогому соратнику Эйнеру понадобилось содержать под усиленной охраной столько психов? Уж не за тем ли, чтобы над ним, Кузаром, посмеяться? Дай-то бог…

И всё-таки долго так продолжаться не может. Человеку в шестьдесят лет куда сложнее поверить в пришельцев, чем двадцатилетнему. Но Кузар далеко не так глуп, как хочет казаться. Он умеет сопоставлять факты и делать выводы. И в ведомстве его работают не одни только костоломы-охранники с уголовным прошлым, есть там и классные специалисты из бывшей имперской жандармерии. Наступит срок, они отважатся взглянуть правде в глаза, и поймут, с чем именно имеют дело. И тогда… Нет, об этом лучше пока не думать. От греха.

А с розыском медлить нельзя. Неровен час — не выдержав пыток, загнётся кто-нибудь из землян … «Земляне» — слово-то какое дурацкое, созвучно квандорскому «зем-ане» — «пастухи стад»… Вот помрёт один такой «пастух» — и как нам после этого с их земными властями разговаривать? Чёртов Кузар, такую создал проблему… Надо, пожалуй, его прикончить. Пора. Или нет. Надо сделать так, чтобы его прикончил Азра. Благо, у них личные счёты. Правда, Азра об этом пока ещё не знает, но может быть, уже догадывается, кто именно подсыпал артавен в его походную фляжку за несколько часов до страшной гибели приграничного города Браза… Интересно бы выяснить, зачем? Что именно мешало соратнику Кузару — соратник Азра или город Браз? Жаль, в отцовских бумагах об этом ни слова…

Увы, покойный цергард Реган этого не знал.

О роли Кузара в той давней трагедии ему стало известно случайно. Казалось бы, рядовой случай в военное время — вражеская бомбардировка. Кого это может удивить? Вот только один из агентов «с той стороны» неожиданно передал информацию, и за достоверность её готов был отвечать головой: не вражеские бомбы падали в ту ночь на несчастный Браз. Но чьи тогда? Этот вопрос для Регана не стоял, почерк господ-соратников был ему хорошо знаком. Кто именно — вот что его интересовало. Стал копать — и раскопал. Но не всё. Всё было известно тем, чьи тела остались лежать под руинами мёртвого города.

На тридцать вторую ночь осени в городе Бразе был назначен Большой Сход. Некто по имени Цывар, ещё во времена Империи осуждённый за разбой на тридцать лет каторжных работ, вышел на свободу из медных рудников. Там, в рудниках, содержался он в одиночной камере, и в забое стоял в одиночку, и не полагались ему ни газеты, ни письма с воли. Он даже о смене власти в стране узнал случайно, уловив однажды краем уха разговор охранников.

Каково же было его изумление, когда он узнал в портрете одного из новых правителей бывшего дружка своего и подельника, Урпета-Штыря! Он сразу догадался, какую выгоду можно из того извлечь. Но и о том, какую беду можно навлечь на свою поседевшую голову, тоже подумал. Урпета он хорошо помнил, знал, что за сволочь была. От такого любой подлости можно ждать. Вдруг да не захочет «цергард Кузар» помогать старым друзьям? И что стоит ему, главе полицейского ведомства (вот ведь шакал позорный, в ищейки подался!) прихлопнуть как муху какого-то там Цывара, каторжника-уголовника, и без того одной ногой в могиле стоящего из-за рудничного кашля?