Владимир Корн - Дариус Дорван. Наемник

Все это Дариус вспоминал, осторожно выглядывая из овражка, держа наготове арбалет.

Варисурги услышали его рык, ведь до тех камней, за которыми они укрывались, расстояние десятка в три-четыре шагов, не больше. Они даже окликнули:

— Что у вас там, брат Иоль?

Дариус отвечать не стал, на всякий случай еще раз прикинув в уме путь к отступлению.

На голову он успел накинуть клобук одного из адептов, такого же темно-бордового цвета, как и вся их одежда, чтобы варисурги приняли его за своего.

Правда, теперь появился шанс словить стрелу от Биста или Галуга.

Плохо то, что впереди почти голое место с изредка торчащими среди камней клочками травы. За ним — несколько гигантских валунов, где и находились оставшиеся варисурги. Сколько их, не разобрать, Дариус видел только спину одного из них. Дальше и левее начиналась отвесная стена ущелья. У самой стены виднелось несколько впечатляющих своими размерами камней, за которыми и притаились Галуг с Бистом.

Их обоих, конечно, не видно, но они непременно должны быть там, им просто некуда больше деться. Да уж, ловко их прижали.

Позади — стена ущелья, слева — еще одна россыпь валунов, за которыми нет возможности укрыться. А справа вообще пустое пространство, отличное местечко для того, чтобы получить на бегу в спину стрелу или болт.

Снова окликнули справа, и теперь в голосе жреца явно чувствовалось беспокойство:

— Иоль, Гивель, Раст, вы что там все, оглохли?

Крикнувший человек теперь представлял собой отличную мишень, показавшись из-за камней почти полностью, и Дариус не смог преодолеть соблазна, плавно надавив на спуск арбалета и целясь в центр живота.

Одному Мароху ведомо, как поведет себя оружие, из которого он стрелял в первый раз, и именно так больше всего шансов попасть в цель.

Арбалет не подвел, и человек с криком упал на колени. Сам же Дариус поспешил припасть к земле — вероятность того, что Бист или Галуг примут его за варисурга, все еще оставалась.

Теперь может произойти все, что угодно, вплоть до того, что оставшиеся варисурги бросятся в его сторону.

Но случилось то, чего он меньше всего ожидал. Из-за камней выскочили Галуг с Бистом и бросились туда, где скрывались приверженцы бога Вариса, так негостеприимно встретившие их в горной долине.

Одним прыжком Дариус оказался наверху, уже на бегу выхватывая из-за спины топор. Варисургов могло оказаться много, и его помощь придется как нельзя кстати.

Жрецов осталось всего двое, и оба были вооружены луками. Будь они лучшими воинами, легко сумели бы расстрелять бегущих в их сторону людей, а так…

Дариус на ходу метнул топор в правого из варисургов, чье лицо из-под клобука выглядело белым пятном, совершенно не заботясь о том, чтобы попасть именно лезвием. Главное — попасть, а веса топора будет достаточно, чтобы на время ошеломить бездоспешного врага. Уже занося кинжал для удара, Дорван увидел, как вонзается в горло пострадавшего от его броска варисурга стрела с ярко-красным оперением. Второй жрец к тому времени лежал на земле, и умер он прежде, чем тело его успело ее коснуться. Умер от стрелы, попавшей чуть ниже левой брови и вышедшей через затылок. Оперение стрелы тоже было красным.

Дариус бегло осмотрел своих воинов. Бист казался целым, если не считать раной царапину на щеке с уже запекшейся кровью. Галуг старательно прижимал к животу кисть левой руки, наспех обмотанную толстой повязкой, и сквозь ткань проступали алые пятна крови.

— Где остальные? — хрипло, шепелявя еще больше обычного, спросил Галуг, морщась от боли.

— Там, — неопределенно мотнул головой в сторону озера Дариус. — Все, уходим.

Но перед тем как уйти, гонорт вернулся в овражек, чтобы подхватить с земли арбалет и еще те три арбалетных болта, что обнаружил в спешке. Арбалет — вещь дорогая, а уж такой тем более. И хотя Дариусу пришлось держать его в руках очень недолго, но оценить оружие по достоинству гонорт успел. Он выстрелил из него единственный раз, но и этого хватило, чтобы понять — бой у арбалета отличнейший.

Теперь все, бегом отсюда, пока не заявились другие варисурги. Они быстро бежали краем леса, опасаясь в любой момент увидеть спешащих им навстречу жрецов Вариса. Но обошлось.

Ториан с Тациром оказались там, где Дариус их и бросил. Раненый все еще оставался жив, хотя и выглядел немногим лучше мертвеца. Теперь вся надежда только на Биста и на его искусство врачевателя. И при этом следовало очень спешить.

Тацир безучастно смотрел, как рухнувший на колени сверд рывком сдирает с себя сумку. Есть у Биста отдельная сумка, и в ней он носит врачебные принадлежности. Вот он вынул лежавшие сверху рулоны полотна, засунул руку поглубже, порылся и извлек на свет небольшую, похожую на пенал деревянную коробку. На мгновение задумался, взглянул на остальных, внимательно следящих за окрестностями, затем на обнаженный бок Тацира, из которого торчал арбалетный болт. Бист нашел взглядом Дариуса, оба они отошли в сторону, и сверд у Дорвана что-то спросил. Слов Биста Тацир не разобрал, и только видел, как гонорт несколько раз кивнул.

Сверд снова вернулся к Тациру и сказал, заглядывая ему в глаза:

— Потерпи, брат, сейчас будет очень больно.

«Неужели может быть еще больнее?» — успел подумать Тацир.

Оказывается, может. Боль пришла такая сильная, что он потерял сознание.

Бист сидел спиной к затухающему костру и думал. О нескольких вещах сразу, он так умел. Он вообще многое знал и умел, человек, которого спящие сейчас наемники знали как Биста.

Не мог он только одного — вернуться на родину и занять то место, что принадлежит ему по праву. Что ж, собственная жизнь — достаточная цена, чтобы отказаться от него и покинуть родные края.

В Табалорн Бист попал три года назад проездом в Батингос. Почему-то тогда он наделялся, что именно в столице Фаронга будет в безопасности, ведь там много людей, похожих на его соплеменников, и среди них он сможет затеряться.

Бист провел рукой по безбородому подбородку. Ему уже скоро тридцать, а растительности на лице почти нет. У сюидов, а именно так называет себя его народ, это знак благородного происхождения.

В Фаронге сюидов переделали в свердов, и понятно почему. «Сверд» на языке местных жителей означает «темный», а у его соплеменников цвет кожи значительно смуглее, чем у северян.

Перебивая мысли Биста, простонал во сне Тацир. У рыжеволосого серьезное ранение, и, если рана воспалится, его лекарских познаний может и не хватить. Арбалетный болт вошел Тациру в правый бок, повредив ребра. По крайней мере, одно из них точно. И все же ему повезло: три пальца в сторону, и болт угодил бы в печень. А это означает только одно — смерть.