Андрей Левицкий - Трое против Зоны

– Я все равно должен испытать свои силы. Двое, трое – какая разница. Отведите их, голубчик, куда-нибудь на пару километров, пожалуй, от базы…

– Рыжие пески? – предложил Брежнев.

– Вам виднее, – согласился Дядя.

– Только без оружия они долго в Зоне не продержатся.

– Ну, дайте им ножи какие-нибудь.

По тихому плеску я понял, что он уже ложится в свой стеклянный гроб. Сейчас Брежнев должен будет начать укладывать его, подключать провода, закрывать, может, получится…

Додумать я не успел, легкие шаги услышал слишком поздно, даже обернуться не получилось – удар, которого я не почувствовал, погрузил меня в черные воды беспамятства.

Ломило затылок, нестерпимо ныли затекшие руки. Глаза никак не желали открываться, тело не слушалось. Вообще было непонятно, зачем открывать глаза, ведь так приятно лежать в полузабытьи, не ощущая ничего, кроме этой непонятной боли. Боль – как будто вне меня, не моя даже.

Правда, чувство легкой тревоги мешало вернуться в небытие. Как будто что-то было не так или же я что-то забыл… Но что могло идти не так? Ведь я так удобно лежу в этом месте… Нет, пришло понимание секундой позже, неудобно.

Я рывком сел и тут же со стоном упал обратно на спину. Кругом царил тот уютный сумрак, который бывает перед восходом солнца. Когда уже рассвело, но солнце не показалось из-за горизонта и предметы тонут в плюшевой дымке.

А мне было совершенно неуютно. Я лежал на склоне песчаного холма в неудобной позе. Все тело затекло и продрогло, руки-ноги шевелились с трудом. Рядом валялись Пригоршня и Шнобель. Дядя! Чертов пожилой родственник приказал кинуть нас в километре от базы с одними ножами. Он собирался потренироваться в управлении Зоной, и в частности – поохотиться на людей. На нас!

Картины прошедшей ночи сначала неохотно, урывками, потом все отчетливее вставали передо мной. Я сделал все, что мог, и победил – но победа обернулась сокрушительным поражением. Что теперь? Что делать, куда бежать?

Пригоршня застонал, приходя в себя. Поднялся на карачки, постоял на четырех костях, покачиваясь. Я помог ему встать.

– Какого хрена? – Никита ощупал затылок. – У меня теперь там просто Джомолунгма какая-то. Зачем вообще надо было бить по черепу, тащить… мы бы и сами дошли, да, Химик?

– Чтобы не сбежали… по дороге… – слабым голосом отозвался Шнобель, не делая даже попытки принять вертикальное положение. – Земля ведь правда качается, а, парни?

– Предатель! – Пригоршня повернулся к Шнобелю. – Да я тебя сейчас задушу! Это ты нас втянул во все это!

И в подтверждение своих слов Никита, прихрамывая, направился к лежащему наемнику, нехорошо щурясь в лучах выглянувшего из-за горизонта солнца. Шнобель сделал вялую попытку отползти.

– Пригоршня, хорош! – я повысил голос. – Кончайте оба. Надо сообразить, что делать дальше, а вы сцепились, как два барсука из-за яблока.

– Да че делать, линять к такой-то матери! – Пригоршня присел перед брезентовым свертком, оказавшимся рядом на песке. Развернул – там были два десантных ножа и один охотничий тесак.

– Дядя нас везде достанет… ох… – Шнобель наконец решился встать и теперь, стеная, ощу-пывал себя. – Кажется, Брежнев меня еще и отпинал…

– Ты просто отлежал все, как и мы. На холодном-то песке… – Никита при виде оружия оживился. Схватив тесак, взвесил его на руке, махнул пару раз.

Наемник, оглядевшись, обнаружил следы, на которые мы с Пригоршней не обратили внимания. Присел, всматриваясь, и прокомментировал печально:

– Эге, это наши. Были. И ушли. Бросили меня, выходит. Я больше для них не свой… А могли бы и забрать, а? Чего им стоило… Никто бы и не заметил… Ан нет, оставили тут. Эх, мужики…

Шнобель тяжело вздохнул.

Никита тем временем, испытав тесак, с удовлетворением засунул его за пояс и, взяв один десантный нож, второй отдал мне.

– Эй, а я?! – возмутился наемник.

– Обойдешься. – Пригоршня вставил десантный нож в пустые ножны, прикрепленные ремешками к щиколотке. – Вдруг воткнешь в спину…

– Да вы че, парни? – Шнобель развел руками. – Мы теперь вместе!

Выглядел он подавленным. Его можно было понять: вот так быстро, разом, превратиться из охотника в дичь…

– Пригоршня, отдай нож Шнобелю, – распорядился я. – Без оружия мы не выживем.

– Вот и я о том же! – вскинулся Никита. – Еще один клинок мне лишним не будет. А предателя этого не жалко.

Наемник насупился.

– Никита! – я опять повысил голос.

– Да что сразу «Никита»? – рассердился напарник. – Один раз он нас предал, кто знает, что у него теперь в голове? Заманит в ловушку, чтобы этот маньяк на нас верней потренировался… Без него мы вернее отсюда слиняем, точно говорю, Химик.

– Пригоршня, кончай ерунду пороть. Мы никуда не линяем. Дядя достанет нас везде.

– Да ну! Свалим по-тихому и все тут.

Я сунул нож в ножны на поясе, затем подобрал кусок брезента, повертел в руках, пытаясь сообразить, не пригодится ли.

– Никита, надо вернуться на базу и прикончить этого маньяка. До периметра мы просто не дойдем. Нет, надо добраться до «Березок» и покончить с Дядьевым навсегда. Зона под его контролем… Никита, точно говорю, тебе не понравится такая жизнь, даже если он не прикончит тебя сегодня же к обеду. Помнишь, что вытворяла та тетка? Она всего лишь пыталась нас остановить. Что сделает Дядя, который хочет узнать пределы своего могущества?

– Точно, – согласился Шнобель. – Прикончить его! Я хочу вернуть нормальную Зону!

Пригоршня исподлобья посмотрел на нас. Было ясно, что возразить нечего, но сразу согласиться мешает самолюбие.

– Так ты с нами? – спросил я наемника.

– С вами, парни. Мне Дядя жизни не даст, ясное дело. Иначе почему я здесь? Он и на меня будет охотиться, пока не прикончит. Я для него теперь ровно кабанчик какой.

– Для него все кабанчики, – пробормотал Пригоршня, делая вид, что и не спорил вовсе. Это у него нормальный такой выход из спора, чтобы не признавать, что он не прав. – Маньяк он. Только с одними ножами мы ни хрена не сделаем. Там же полным-полно народу со стволами.

– Трое против Дяди, да? – сказал Никита.

– Дядя теперь – вся Зона, – напомнил я напарнику.

– Ну тады трое против Зоны, – ухмыльнулся Пригоршня. И с легким вздохом отдал нож Шнобелю. Мы посмотрели друг на друга.

– Ваще-то не обязательно всех там крошить, – задумчиво произнес наемник, пряча нож. – Достаточно разбить саркофаг с Дядей и его самого по кумполу стукнуть. Ну и с Брежневым разобраться, конечно.

Я напомнил им:

– Пора выбираться отсюда. Давайте поднимемся на холм и попробуем понять, где мы.

По пологому склону, увязая в песке, мы взобрались на плоскую вершину. Я посмотрел по сторонам. Невысокие холмы из рыжего песка тянулись довольно далеко. Песок был покрыт жухлой травой, кое-где торчали низкие кустики. Понизу ветер поземкой гнал мелкую рыжую пыль.