Владислав Жеребьев - Негоциант

Стоило разложить всю цепочку событий по полочкам, по рядам, по алфавиту, но не сегодня. Сегодня у господина негоцианта нет ни времени, ни желания. У него сегодня ночная прогулка к воротам, а там будь что будет.

Носилки уже ждали меня у входа и, взгромоздившись на них, я приказал парням двигать вперед. Холодный ночной воздух носился по безлюдным сонным улицам, заставляя натягивать шапку на брови и посильнее запахивать дубленку. Отдаленные блики масляных фонарей мерцали где-то вдалеке, в центральной, фешенебельной части города. Оттуда слышались смех, крики, свист, люди гуляли и веселились. Вино и пиво текли рекой. Наш же путь, дабы сократить время в дороге, пролегал отнюдь не через центр. Носильщики уверенно шагали по узким, замощенным грубым булыжником мостовым, обходя и перепрыгивая лужи. Как они ориентировались в этом лабиринте из каменных склепов и лачуг, — ночной город выглядел весьма неприятно, — диву даюсь, но утренний путь, на который потребовалось без малого часа полтора, в этот раз был преодолен за каких-то тридцать минут.

Остановившись на соседней улице и велев ждать, я, не спеша, придав своему лицу выражение наибольшей беспечности, направился в сторону ворот, то и дело постукивая тростью по мостовой. Путь мой пролегал вдоль лавок и мастерских, днем забитых горожанами и ведущих бойкую торговлю снедью и поделками, а ныне запертыми на тяжелые засовы и с захлопнутыми ставнями, сквозь щели которых пробивался свет от парафиновых свечей и лучин, в зависимости от достатка его обитателей. Лавка портного, к примеру, имела простенькие деревянные ставни, запертые изнутри посредством защелок, в то же время ставни лавки ювелира больше смахивали на крепостные укрепления, перевитые железные решетки на окнах отбивали всяческую охоту лезть внутрь и уж в помещении точно нарваться на неприятности. Стрелки на башенных часах уже встали в горизонтальное положение, и отлаженный механизм уже собрался бить полночь, когда я наконец появился на гостевой площади. В караулке, недалеко от ворот, горел свет, и несколько стражников лениво о чем-то переругивались, беспечно составив оружие в пирамиду. В трех шагах от них ярко пылал костер, на котором жарили поросенка на вертеле, а заодно отнимали у себя всяческую возможность видеть в темноте. То и неудивительно. Вооруженные люди у ворот ждали подвоха откуда угодно, только не из-за собственных спин.

— Здравствуйте, господин негоциант. — Тихий вкрадчивый женский голос, донесшийся из темноты переулка, заставил сердце заработать громче обычного. Мысленно проклиная свою беспечность, я поудобнее перехватил трость, готовый в любой момент нанести сокрушительный удар по голове нападающего, но ничего не последовало. Только легкий серебристый смех.

— И вам не хворать, — откликнулся я, наконец совладав с собой. — Чем обязан столь странному свиданию в столь неурочное время?

— Рассказать вам хочу, во что вы впутались, мой друг, — пояснил голос из темноты.

Стражники у ворот все так же болтали, размахивая руками и звеня броней. Костер распространял запах жареного мяса и с неуемной жадностью поглощал подбрасываемые в него поленья. Если сейчас рвануть в ту сторону, заорать, замахать руками, то почти наверняка я успею не только привлечь к себе внимание, но и, позвав на помощь, схватить неизвестную девушку, прячущуюся в ночи.

— Да вы трусоваты, господин негоциант. — Из переулка вновь раздался тихий серебристый смех.

Нет, ну это переходит всякие границы.

— Значит, так, — я угрожающе шагнул в сторону прячущейся в темноте девицы. — Мало того что просто неприлично вести беседу из-за угла, не представившись и не отрекомендовав себя, так вы имеете наглость потешаться надо мной? Чего ради я должен все это терпеть? Ведь не вы, а я, я оказываю вам эту странную услугу. Другой бы давно сдал записку в полицию, городской страже или как тут это называется, или выбросил её в камин, я же явился, целиком и полностью отдавая себя в ваши руки, не взяв ни оружия, ни провожатых. Потрудитесь, наконец, выйти на свет и представиться, иначе разговор закончен.

— Какой же вы грозный, господин негоциант. — Серебристые колокольчики вновь рассыпались по мостовой, и из темноты на меня шагнула тонкая изящная фигурка, с ног до головы закутанная в плащ. — Здравствуйте, Дмитрий, — улыбнулась моя собеседница.

— Здравствуйте, — рассерженно кивнул я. — И потрудитесь, наконец, объяснить, что за цирк вы устроили, Клара. Ведь вас так зовут? Клара Подольских?

Трактир «Четыре рыла» был под завязку забит приезжими купцами и солдатами и потому больше походил на встревоженный улей, чем на питейное заведение. Устроившись за столиком в дальнем углу, мы заказали по кружке местного пива и не спеша повели беседу о насущных делах. Точнее, не спеша её повела Клара, я-то как раз торопился, требуя объяснений.

— Как вы догадались, что записка от меня? — улыбнулась девушка, отхлебывая ячменный напиток из огромной, несоразмерной с её маленькими ручками кружки.

— Все просто и очевидно, дорогая Клара. — Я сделал большой глоток и, мотнув головой — пиво было на редкость дрянным, кислым и разбавленным, — поспешил достать из кармана сигареты. — Курите? — Ночная спутница отрицательно покачала головой. — А я закурю. — Щелкнув зажигалкой, я втянул дым и выпустил струйку через ноздри. — Почерк. В первый день, перед этим чумным банкетом, где мне на беду пришлось выступать в качестве радушного хозяина, я успел ознакомиться с некоторыми официальными бумагами. Большинство из них содержали в себе отчеты по торговым делам, банковским счетам и прочим прелестям простого торговца, ну а те, что обнаружились на второй полке сейфа, были ничем иным как планами стратегического развития компании в этом регионе. Большинство из них — это братья-близнецы того клочка, что был всучен моему слуге каким-то до безобразия богатым оборванцем. Кто он, кстати? Один из ваших людей?

— Можно сказать и так, — кивнула Подольских. — Имя его вам все равно ничего не скажет. Это один из моих друзей, бродячий комедиант, чья способность перевоплощаться помогает ему в жизни и дает свой кусок хлеба с маслом.

— А я-то думал, что ваши друзья члены гильдии убийц, — хмыкнул я.

— Они-то? — Девушка чуть было не подавилась напитком и в первый раз посмотрела на меня с нескрываемым любопытством. — Нет, они пиявки, прихлебатели, существующие только на славном имени предков. Бойцы из них аховые, школы боевых искусств деградируют. Большинство из них вообще существуют только на бумаге, давая молодым и ленивым дворянам за сотню-другую полновесных золотых сертификат мастера, позволяющий шагнуть на более высокую ступень в военной карьере. Вы, к примеру, знаете, что барон Грецки мастер боя на топорах? Если бы он был гранд-мастером, то получил бы звание генерала, а так остается почетным пехотным полковником.