Крис Вудинг - Ускользающая тень

Замечаю на променаде своего информатора. По нему сразу видно — этот человек здесь хозяин и знает город как свои пять пальцев. Ему нет нужды напускать на себя важность. Люди и так чувствуют, что он человек серьёзный и с ним лучше не шутить. Даже уличные грабители его не трогают, хотя сами не отдают себе отчёта почему. Купцы общаются с ним как с равным, хотя сразу видно — этот человек ни богатством, ни положением не обладает.

— Здравствуй, Керен, — произношу я, когда он подходит к ограждению рядом со мной.

Керен всегда выглядит растрёпанным и неряшливым, будто только с постели. Почему-то это небрежное отношение к собственной внешности только усиливает исходящее от него предупреждение окружающим. Под нижней губой выступает пирсинг — два серебряных клыка. Густые, спутанные чёрные волосы спадают на лицо. Низкий лоб и щёки с седой щетиной покрывают извилистые узоры.

— Здравствуй, Орна, — отвечает Керен.

Он наблюдает за идущим вниз по реке грузовым кораблём. Судно окружает островок света. Его сопровождает полдесятка шлюпок милиции.

Чуть помолчав, Керен указывает на корабль:

— Товар на продажу везут. Говорят, у Джеримы Вема там двадцать мешков костнотростникового порошка, прямо с личных складов в Шиверсе. Владельцы притонов в Эшен-парке с радостью наложили бы на него лапу, но шансов никаких. Вем подкупил или запугал всех начальников портов до самой Бри Атки.

— Слышала, — отвечаю я.

Керен кивает.

— Поневоле задумаешься. Если он и правда перевозит столько порошка, почему все об этом знают? Вем человек осторожный. По мне, так смахивает на отвлекающий маневр. Или на ловушку.

Искоса смотрю на него.

— Угадал.

Керен усмехается:

— А ты что знаешь, Орна?

— Вем нацелился на крупную рыбу. На Серебряного.

Керен издаёт смешок.

— На Серебряного? Думает, он на такое поведётся?

— Ну да. Информаторы Вема никуда не годятся.

— А тебе всё это откуда известно?

Поворачиваюсь щекой, чтобы Керен увидел знак Долга — три диагональные полоски.

— Ледо в последнее время старается наладить отношения с Джеримой Вемом. Так что и до меня иногда кое-что доходит.

Керен фыркает.

— Совсем забыл. Они же породниться решили, кто-то там на ком-то женится. За этими аристократами не уследишь.

Керен уже обдумывал, как может использовать новую информацию, кому её сообщить и какое она может дать преимущество.

— А что у них за вражда?

— У кого — у Вема с Серебряным? Вот этого не знаю. Серебряный в последнее время клану Джерима жизни не даёт — вставляет палки в колёса, сливает информацию, даже крадёт. В общем, всё в таком духе. А Вем хочет от него отделаться. Вот и придумал соблазнительную приманку.

— Даже слишком соблазнительную.

Вдруг Керен отталкивается от ограждения и идёт к веранде бара. Мускулистый охранник, которого за тем и поставили, чтобы с улицы не заходил кто попало, спокойно пропускает Керена. Тот достаёт сигарилло, прикуривает от жаровни и возвращается, окружённый облаком сладкого, всюду проникающего запаха курительного лишайника.

Стоим и молчим. Керен, как всегда, предлагает закурить и мне. Я, как всегда, отказываюсь. Жду, когда он докурит. Керен никогда не отвлекается от сигарилло. В это время с ним о важных вещах разговаривать бесполезно.

— Нашёл, кого ты просила, — произносит Керен и бросает окурок на променад.

— Где?

— В квартале за Главной площадью. — Керен называет адрес. — Ну что, мы квиты? Сама знаешь за что.

— Пожалуй, да, — соглашаюсь я.

Мы с ним всё время играем в эту игру — долг за долг, услуга за услугу. Некоторые без денег и пальцем не шевельнут, но Керен не из таких. Он обменивает информацию на информацию из любых источников. Хочет знать всё. Я его за это уважаю.

Расходимся в разные стороны. Я рада остаться наедине. Нужно сосредоточиться и выдавить из себя всю чувствительность, всю сентиментальность. В деле, которое я наметила, лишние чувства только помешают.

Моя цель на пятом этаже дома, прячущегося в лабиринте узеньких улочек. В районе вокруг Главной площади здания все сплошь высокие и стоят впритирку друг к другу. Кажется, с одного балкона можно с лёгкостью перемахнуть на противоположный. Фигурные окна с резными ставнями и витражами светятся зелёным. Иногда до меня долетают обрывки разговоров и смех. Где-то в этом лабиринте прогуливаются под руку парочки.

Поднимаюсь по зигзагообразной лестнице, шагаю мимо ниш, в которых скрываются двери. Наверху отыскиваю нужную. Она ничем не отличается от других — такая же полированная, в такой же резной деревянной арке. Вдалеке раздаётся едва слышный звон колокола.

Из-под двери струится тёплый свет. Отлично. Значит, дома. Откидываю плащ, чтобы было видно рукоятку обсидианового клинка, и стучусь. Проходит некоторое время. Наконец слышу шаги.

Дверь открывается. На пороге стоит крепкий, сильный мужчина средних лет. Наёмная сила. Увидев на моём плече эмблему Кадрового состава, он бледнеет.

— Нельзя открывать всем подряд, — говорю я и толкаю дверь. Применяю боевой захват, втыкаю прямые пальцы ему в горло, большой — под подбородок. Сотрясаясь от мучительной боли, тот не в силах сопротивляться. Грубо вталкиваю его внутрь. Швыряю на письменный стол. Свитки пергамента летят в разные стороны, чернильницы разбиваются на осколки.

Всего в комнате четыре человека, считая мою жертву. Один из них — Экан, ради которого я сюда и пришла. Толстый, лицо заплыло жиром, в глазах удивление. Остальные — так, его головорезы.

Экан боялся, что на него могут напасть.

Двое его прихвостней подбираются ко мне с двух сторон. Один схватил металлический подсвечник, у второго кинжал. Он опаснее, поэтому атакую сначала его. Неуклюже замахивается — драться на самом деле не умеет, да и оружие у него так себе. Молниеносно подлетаю к увальню, хватаю его за запястье и бью коленом в локоть, который с щелчком выворачивается.

Теперь идёт в атаку второй. Закрываюсь от него первым. Не успев остановиться, тот ударяет своего товарища подсвечником по плечу. Обхватываю рукой его шею и ломаю её, отталкиваю первого в сторону и прыгаю на второго.

Он замахивается ещё раз. Уклоняюсь и целю прямо в нервный узел. Мой противник роняет подсвечник, бью его головой в переносицу. От женщины он такого явно не ожидал. Едва успел закричать, а я уже нанесла короткий, беспощадный удар в солнечное сплетение. Он, пошатываясь, отступает, сгибается и хватает ртом воздух.

Тот, что открыл дверь, успел оправиться и теперь рассчитывает захватить меня врасплох. Зря. Все они — просто шайка уличных хулиганов, в лучшем случае подпольных борцов. Против боевых искусств эти мужланы бессильны. Уворачиваюсь от удара и, схватив нападавшего за руку, перебрасываю через плечо. Он, конечно, весит больше меня, но в этом случае преимущество можно обратить против него. Головорез с грохотом падает на пол, и я наношу решающий удар в шею, в гортань.