Сергей Лисицын - Перекресток

Это случилось в первое прибытие Олега на плоскость.

Тогда он высадился в одиночку, спланировав с шаттла на гравикрыле. Он парил на тончайшей черной пленке, бесстрастный и неподвижный, он падал вниз, ловил атмосферные потоки и понемногу приближался к укрытому в расселине скал лагерю.

Встречавших было всего трое, и ликвидировать ставший ненужным после завершения операции материал не составило труда.

Он методично обыскал тела и оборудование, перетряс все сумки, обшарил каждый карман скафандров и комбинезонов. В атмосфере плоскости тела начинали быстро сереть, вокруг губ появлялись фиолетовые ореолы, и Олега это заинтересовало. Несколько минут он сидел неподвижно, склонив голову к правому плечу, и смотрел на происходящие с мертвецами изменения. На щеку одного из убитых спланировал сухой лист и тут же приклеился, начал погружаться в кожу, расти по мере погружения, поглощать мертвую плоть.

Это было кстати, и Олег раздел тела. Их тут же облепили сухие ломкие листья, и Олег вспомнил ухоженные аллеи парковых зон столичной планеты Империи. Воспоминание было… забавным.

Он продолжил обыск и в одном из карманов наткнулся на статуэтку. В рассветных лучах несуществующего в привычной физической реальности светила она выглядела темно-серой.

Убийца поднял руку и, сощурившись, посмотрел на статуэтку, повертел в руке. Она была ужасна. Кошмарна. Она отрицала саму себя и, казалось, фиксировала момент своего же уничтожения и перерождения в нечто противоположное. Грузное мощное туловище могло принадлежать гуманоиду, но из нижней его части выходили отростки, оплетающие тело, поглощающие его и сливающиеся в безумный клубок головы. Голова прорастала глазами на коротких толстых ножках, вывороченными оскаленными ртами и острыми рогами.

Впервые в жизни он был очарован. Образ статуэтки непостижимо сливался с его кристально ясным, до мельчайших деталей понятным мироощущением существа, с первых дней существования жившего в мире, где была только корпорация. Корпорация-бог, корпорация-творец, корпорация — концентрация мистического монашеского самоотречения во имя непостижимого и темного глубинного замысла Вселенной. Он растворялся в этой многомерной глубине, он с наслаждением лепил и снова комкал себя во имя целей, значение которых даже не пытался постичь, поскольку с самого рождения был глиной, предназначенной для создания образов, контейнером для проникновения в стан врага, несущим, как троянский конь, в чуждые организмы стальную волю корпорации.

Он знал, что в других корпорациях были схожие сотрудники. С некоторыми он вместе воспитывался в детстве — в холодных залах школы, расположенной далеко за пределами Федерации и Империи. Никто из воспитанников точно не знал, кто создал эту школу. По слухам, она была частью эксперимента одного из техномагов. Каким-то образом о ее существовании узнала научная разведка корпорации. И школа получила свой первый заказ на формирование человеческой продукции.

Сейчас Олег снова вспоминал тот момент, когда статуэтка оказалась у него в руках. Она подтверждала неполные до этого момента данные. Вход в храмово-лабораторный комплекс действительно был там, где и предполагали научники. Он попытался представить себе, какое могущество получит его корпорация, завладев технологиями селимовской цивилизации, но не смог.

Создание солдат нового уровня? Совершенные охранники? Существа для любителей извращенных утех? Все это было слишком мелким и очевидным. Наверняка у небожителей, которым он подчинялся, были другие, куда более грандиозные планы. Транспорт качнуло, и вдруг пришла мысль — ведь можно создать новый народ. Новую расу. Новое государство существ, полностью зависящих от своих повелителей. От тех, в чьих руках находится волшебство превращения плоти и контроль над превращением.

Он был уверен, что только такая грандиозная идея могла прийти в головы руководителей корпорации.

Ему приходилось бывать на рабочих планетах корпорации, где каждое утро в каждом городе-заводе и доме-цеху начиналось с гимна и жертвоприношений Предкам-Основателям и заканчивалось раздачей благодарственной трапезы. Он имел допуск очень высокой степени и знал, с каким усердием отдел пропаганды и психологического воздействия трудится над техниками, позволяющими повысить производительность труда и уменьшить издержки. Достижения и без того были головокружительны, но применение селимовских технологий позволяло поднять их на немыслимый доселе уровень.

И он станет тем, кто положит к подножию директорского трона ключи от сказочного царства абсолютной производительности и совершенной эффективности персонала.

И он сам сможет отринуть ограничения плоти и попросит награду — возможность совершенного неограниченного перерождения и изменения.

Он тоже станет поистине совершенным.

Транспорт снова тряхнуло, и Олег сосредоточился на картинке, которую демонстрировал монитор. Сделав дугу по степи, транспорт снова подошел к предгорьям. Черные острые пики на горизонте прорезали небо, в котором парили рваные черные полотнища неведомых существ.

Транспорт нырнул в неприметную расщелину в скалах и резко снизил скорость. Теперь они ехали по узкому ущелью, которое закончилось небольшой котловиной, окруженной все теми же уходящими в небо черными пиками.

Синеглазка поднялся из кресла.

— Поднимайтесь. Мы прибыли.

Под ногами похрустывали черные чешуйки, устилавшие котловину. Впереди виднелся черный провал странно правильной формы — вход на базу.

Войдя, Олег остановился и осмотрелся. Он не ошибся, Синеглазка действительно решил использовать для базы помещение, оставшееся от сгинувших обитателей этой плоскости. Которых из них, задумался он, и тут же нашел ответ на этот вопрос.

Стены огромного, выплавленного в скале зала покрывали причудливые изображения, выполненные с исключительной тщательностью и филигранной техникой. Существа, чьи верхние и нижние конечности соединялись тонкими перепонками, что делало их похожими на белок-летяг, торговали, строили города, управляя шарообразными машинами с множеством манипуляторов, летели к иным звездным системам. Фрески уходили к потолку, сливаясь в единый слабо различимый узор, и терялись под сводом пещерного зала. Метрах в двадцати от входа зал был перегорожен грубой, но надежной сталепластовой стеной с воротами по центру и дверью шлюзового отсека с правой стороны. К ней и направился Синеглазка, дав знак прибывшим следовать за ним.

— Вот ваши комнаты. Как вы и просили, рядом, друг напротив друга. — Жестом гостеприимного хозяина Синеглазка откатил в сторону дверь.

За дверью оказалась крохотная комната, в которой, однако, было все необходимое для комфортной жизни в полевых условиях: отгороженный полупрозрачной пленочной перегородкой санузел, узкий пенал сухого душа, откидная койка и рядом такой же откидной столик, экран инфоблока.