Сергей Сезин - Провозвестник Тьмы

Так что несколько дней там будет слишком много тварей и соваться туда опасно. А потом твари куда-то уйдут. И тогда можно даже ни на кого не наткнуться. Но если там тварь будет и ее подстрелят, то лучше хватать, что успели снять, и сматываться. А то подкрепление может задавить числом. Я спросил – а не встречали ли они подобных тварей раньше. Оказалось, что нет, но его эти крокодильчики не впечатлили – медленноватые. Вот «гончие» Тьмы – это да. Они прыгают прямо как герои мультиков. Как это? То есть как будто для них законы природы не писаны. Вот как американские Том и Джерри: понадобится по сюжету на крышу дома запрыгнуть – запрыгнут. Понадобится лбом кирпичи пробить – пробьют. В сценарии написано – значит, будет.

На блоке мы и заночевали. Утром пришла машина с продуктами для гарнизона поста – с ней я и в город вернулся. А рейдовая группа занялась своим делом. Вот каким – не знаю, стояли дальше на блоке или двинулись куда-нибудь. Солдатика Романа, который плечо вывихнул, должны были забрать потом, после того как пришлют замену. Тяжело со связью в Отстойнике. В родном мире по рации бы уже передали, и на машине с продуктами уже сидел бы боец на его место. А тут рации больше чем на несколько километров не работают, а чем ближе к Тьме, тем еще короче. И качество связи отвратное. Так что к обеду я уже в городе был. Машины разведбата на КПП не досматривают, так что дополнительным плюсом было лишение возможности почувствовать световой тест. Но в общаге – увы, посветили.

По телефону я директору сообщил, что мы разведали и увидели, чем его сильно обрадовал. Как раз все найденное заменит дышащую на ладан подстанцию на Советской. А тамошние развалины – ну, найдем куда пристроить. Сегодня в награду я могу погулять, благо все пока работало в мое отсутствие без нареканий. Завтра он ждет меня в кабинете для составления подробного доклада властям.

Я сгрузил вещи и оружие в комнате и решил отправиться в хинкальную. Вроде как обедавший народ должен уже схлынуть. Вспомню молодость на Кавказе и поем кавказского блюда. Хотя хинкали меня особо не впечатляли. Шашлык куда лучше, но это будет позже. Получу наградные – и полакомлюсь.

По дороге поймал себя на мысли, что с момента, как мы пошли на отход, меня резко отпустило. Кончилось это дребезжание и шум в голове. А сердцебиение еще раньше. Что это было? Занялся делом и отпустило? Или адаптировался? Ответа пока нет. Ответ вскоре появился. Но не будем забегать вперед. Уже пора спать. Завтра утром прибываем в Питер, будет уже не до разговоров.

Вам интересно, что было дальше? Ну что ж, можно будет рассказать и дальше. Вот телефон гостиницы, где я с недельку поживу, звоните. Где она? Где-то возле площади Пяти Углов, точнее еще сам не знаю. Сотовый телефон? Нет его у меня. Пейджер есть, но мне сказали, что нужно в Питере оплатить счет, тогда только на него что-то придет. Так что пока не знаю, могу ли я им тут пользоваться.

Спокойной ночи.

Поезд прибыл на Московский вокзал утром. Сказать, что утро было ранним, нельзя, ибо на часах было девять с копейками, но мне отчего-то сильно хотелось спать. Наверное, организм предчувствовал предстоящую белую ночь и хотел заранее выспаться. Или дорога меня стала больше утомлять. Взял свой чемоданчик и пакет с остатками еды и двинул искать метро. Как мне пояснили, ехать было всего две остановки – до Пушкинской. Вроде не должен заплутать, хотя последний раз я ездил на метро пятнадцать лет назад.

Отвык я в провинции от шумной жизни большого города и его атрибутов. Сначала я удивлялся толпам народу везде, ибо по темноте своей думал, что вот начнется рабочий день – так народу поуменьшится. Может, и поуменьшилось, но народ везде валил валом, что заставляет задуматься: а сколько же здесь валит валом в час пик?

Так я добирался, терзая себя переживаниями, достойными колхозника в культурной столице. Хотя если бы меня так назвали в восьмидесятом или девяностом, мог бы обидеться и врезать. Сейчас я не вижу в этом ничего обидного. Живу я и правда в глубокой провинции, многими символами прогресса не пользуюсь, за пульсом жизни не слежу, в огороде иногда копаюсь – колхозник и есть. Только колхоза нету, но можно остаться колхозником и без колхоза.

А теперь мне надо пройти или проехать направо и свернуть еще раз направо. Какая же это улица… где эта бумажка… ага, вот. Точно, два квартала, потом свернуть и пройти еще два. А там будет старинное здание, в котором есть то, что нынче называется мини-гостиница. То есть владелец выкупил большую коммуналку и сделал из нее несколько гостиничных номеров. Заказ уже оплачен, так что нужно только не заблудиться.

Итак, вперед, навстречу Загородному проспекту! И Загородный проспект оказался буквально в двух шагах. Теперь поворачиваем направо и движемся туда. А кстати, где здесь площадь Пять Углов?

Ага, это дальше, спасибо. Тьфу, а зачем мне она – это мне дали ее как ориентир, если буду с другой стороны двигаться. Дошел до нужного угла, свернул, пошел дальше, по дороге высматриваю, где бы подкрепиться потом, после поселения. Дошел до нужного дома.

Старый дом, красивый. Вот не знаю, как правильно такой стиль называется – модерн или псевдоготика? Пусть будет псевдоготика, и по псевдоготической лестнице пойдем на четвертый этаж. Ибо туда направляет табличка у подъезда. В старые добрые времена некий старый петербуржец Лев Успенский писал, что в подъездах старого Петербурга пахло кофе. А каким – ну, это какой дом. Где жильцы победнее, там можно было и желудевый кофе унюхать. Где побогаче – там и получше. Другая старая жительница Петербурга Анна Ахматова на это возражала, что подъезды чаще пахли кошками. Ну что ж, в данное время на лестнице пахнет именно кошками. На третьем этаже – чаем с бергамотом.

Темпора мутантур… [5]а вот как дальше, я уже забыл.

В таких домах мне как-то не приходилось бывать. Новороссийск, конечно, был губернским городом и мог иметь пяток или десяток таких домов, но, увы, они погорели в войну. Вроде как уцелевших доходных домов таких размеров я не припомню. Может, правда, сейчас такие дома сильно перестроили, оттого они кажутся посовременнее.

Нет, припоминаю, осталось три таких дома, из них одна поликлиника, которая прежде могла и доходным домом быть. Вот она приблизительно таких размеров. А остальные два хоть и по четыре этажа, но узкие, как кирпичи, на ребре стоящие. И один в три этажа.

В Воронеже такие дома, может, и остались, но я как-то за время учебы туда зайти не сподобился. В Харькове и Москве заходил.

На звонок вышла девушка в форменном платье и спросила, чего мне надобно. Ответил, что номер у меня тут забронирован. Меня пригласили войти и пройти в комнату налево. На двери надпись: «Ресепшен». Вроде так читается по-английски.