Владислав Выставной - Земля в зените

– У меня есть поручение спасти тебя одного, – с такой же твердостью ответил его собеседник.

– Только всех вместе!

– Послушай, я физически не могу этого сделать. Никак.

– Тогда это сделаю я.

Наступила тяжелая тишина. Айзек смотрел исподлобья, прикусив губу. Наконец сказал:

– Ты сделал свой выбор. Все, что я могу, – это сообщить отцу о твоем решении.

Лео молча кивнул. Слова просто застряли у него в горле.

Айзек помолчал немного и сказал:

– Запомни, их ведет Паук. Это особенный, очень подготовленный человек. Спец. Вам, пространственникам, и не снилось, на что он способен. Паук – страшный человек. В достижении своих целей он не остановится ни перед чем. И главное – ему нравится убивать.

– Я одного не пойму, – проговорил Лео. – Как селениты могли связаться с таким типом?

– Ты действительно ничего не понял, – Айзек покачал головой. – Он сам селенит – урожденный, генетически полноценный, выращенный и воспитанный вашим самым гуманным в истории обществом. Как и все подчиненные ему легионеры.

– Это невозможно… – стажер будто пытался убедить самого себя.

– Ты даже представить себе не можешь, что возможно в наших прекрасных мирах, – жестко проговорил Айзек. – Так ты идешь со мной?

– Я не могу, – Лео развел руками. В этом жесте была одновременно и решимость, и беспомощность.

– Это твой выбор, – глухо сказал Айзек. – Что передать отцу?

– Передайте ему… – Лео запнулся. В голове вертелось многое – от благодарности и радости до ненависти и угроз. – Передайте ему: я рад, что он помнит меня.

– Хорошо, – сказал Айзек. – Вряд ли он обрадуется твоему решению. Ты наверняка погибнешь, а потому – прощай.

Черная фигура скрылась во мраке.

Под впечатлением от ночного разговора Лео вернулся к палатке. Его раздирали противоречивые чувства. Он уже знал, что не уснет до рассвета, ворочаясь и обдумывая услышанное от нежданного гостя. Но рассеянный взгляд выхватил одну деталь, от которой все остальное вдруг растворилось пустым пшиком.

Складная кровать Весты была пуста. Можно было подумать, что девушка вышла подышать свежим воздухом, но взгляд уже выхватил в глубине палатки два обнявшихся тела под грубым одеялом. Слух уловил тихий сонный стон Весты.

В глазах Лео потемнело, его шатнуло. Он вывалился из палатки и, не глядя, налетел на старый пикап, застывший по соседству. Подобного приступа слепой ярости с ним не случалось еще никогда: рыча, он колотил кулаками несчастную машину, пока не лопнуло стекло двери, а правая рука не провалилась сквозь проржавевший борт.

В тупом изумлении он стоял и разглядывал свои окровавленные руки. Так он и встретил рассвет.

Бронированная фура мчалась по пустыне. Эту часть пути Нильс назвал Адским трактом. Дальнобойщики не любили эту местность. О ней ходили странные слухи. Вроде как люди вели себя здесь неадекватно, а машины повально выходили из строя. Разумные водилы объезжали этот участок с севера. Рисковали лишь жадные до горючки скряги да безбашенные смельчаки вроде Нильса. Не думая ни о каких опасностях, он давил и давил педаль газа, не забывая при том скалиться и похабно подмигивать сидевшей рядом Весте.

Теперь это уже не казалось Лео таким забавным, а приводило его в бешенство.

– Как спалось, красотка? – невинно улыбаясь во весь рот, поинтересовался дальнобойщик. – Сладкие были сны?

Лео ощутил, как сами собой сжались разбитые кулаки. Даже дышать стало тяжелее. Веста равнодушно поглядела на Нильса:

– О чем ты?

– Сама знаешь, – насвистывая себе под нос, заявил Нильс.

Будто бы подчеркивая свой резко подскочивший рейтинг, он водрузил на глаза темные очки, демонстративно поглядел на Весту, сверкнул фирменной белозубой улыбочкой. Надо признать: выглядеть он стал еще круче, и Лео просто задохнулся от приступа ненависти к человеку, который его вез. Сжав зубы, он заставил себя отвернуться и уставился в пролетающий мимо пейзаж.

– Я ничего такого не знаю, – ровно сказала Веста.

– Ну как же, – вильнув рулем, сказал Нильс. – Теплое местечко, нежные объятья…

– Что ты там себе напридумывал, дурачок? – снисходительно спросила Веста. – Я просто замерзла. Греться пришла.

Это было сказано Нильсу, который не переставал скалиться и подмигивать Весте, но Лео почему-то подумал, что слова адресованы ему. Или просто хотелось верить, что у Весты с этим парнем ничего не было? И, стало быть, у него, Лео, есть какие-то шансы…

Господи, о чем он думает?! Друзья в опасности, отец объявился и, не исключено, при смерти, – а он зациклился на какой-то девчонке. Лео посмотрел на Весту.

Нет, это не какая-то там девчонка. Она была особенная.

Дальнобойщик тихо рассмеялся:

– Ну да – греться! Хотя ты же знаешь – греться можно по-разному, а?

Дальше произошло то, что Лео просто не смог бы объяснить разумно. Наверное, так овладевали человеком средневековые демоны. Он просто сорвался с места и, перелетев через перепуганную девушку, со звериным рычанием бросился на Нильса. Это не было ни угрозой, ни глупой дракой: в это мгновение он всерьез хотел убить зарвавшегося наглеца, посягнувшего на его женщину. Дальнобойщик ответил коротким ударом в живот, а когда это не помогло – врезал сбоку, в челюсть. Пытаясь освободиться, Нильс на пару секунду потерял контроль над машиной. Тягач опасно подбросило, швырнуло из стороны в сторону.

А драка в тесной кабине продолжалась. Веста отчаянно разнимала дерущихся, но, получив локтем в лицо, отлетела к пассажирской двери. Тягач снова вильнул – и вдруг резко пошел в занос. Попытавшись подняться и снова рухнув на дверь, что-то закричала Веста.

Тягач вместе с прицепом стал ощутимо заваливаться на правый борт.

На секунду придя в себя, стажер с дальнобойщиком среагировали одновременно: оба ухватились за рулевое колесо и стали отчаянно выкручивать вправо. С грохотом прицеп вернулся на все колеса и массой впечатал в дорогу тягач. Нильс вдавил педаль тормоза.

Распахнулась водительская дверь, и двое сцепившихся мужчин вывалились на обочину. На этот раз драка сама собой сошла на нет – будто обоим вдруг стало лень колотить друг друга по физиономиям. Тяжело дыша, они сидели в пыли и с недоумением пялились друг на друга. Лео вдруг понял, что не находит достойного объяснения внезапной вспышке ярости. Даже ревность не могла быть достаточным аргументом. Будто какое-то инфернальное наваждение.

Зато взорвалась Веста. Бросилась на Лео, ухватила за ворот и принялась трясти, крича в самое лицо:

– Да что же ты творишь, идиот! Мы все могли погибнуть! И кто тогда спасет Пашку?! Кто?!

Она еще трясла его, будто хотела вытрясти душу. Лео не сопротивлялся: не было ни сил, ни желания. Только тупая покорность, граничащая с мазохизмом. Черт возьми – ему просто нравилось видеть ее лицо рядом, ощущать так близко ее дыхание…