Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты

— А тебе не кажется, что Парка слишком глупый для тебя? — вмешалась Макуната, — Ему, конечно, нравится, что ты его обнимаешь и прилюдно женихом называешь, но ты ему совершенно безразлична. Вот увидишь, вернётся с севера с подарками от пяти — шести девочек по обмену. Бросила бы ты его!

Макуне как моей старой подруге разрешается говорить такое. Я даже не обиделась:

— Ну, глупый. Ну, шумливый. Зато большой, тёплый и добрый. И когда Хай меня по голове пеналом бьёт, Парка его сразу по стенке размазывает. Луканура, мешай варенье, закипает, сейчас убежит. А потом, не только парни табуном могут бегать. Вон мой Лейте в Вертулии одной девчонке глянулся, она только ему на празднике стала еду носить, так сразу ещё две девчонки рядом появилось.

— Это другое! — не согласилась Квалта, — Твой Лейте там был в качестве матроса, а от матроса все мечтают родить, даже если не женится. А он ещё и жениться может…

— Ну, у нас в пещере тоже есть такие примеры, когда несколько девчонок за одного парня конкурируют. Помнишь Найву из седьмого, Литану и Заруну из шестого? — припомнила Луканура. Мы печально замолчали — Найва и Заруна погибли летом, во время вторжения. Пока мы печалились, варенье успело сбежать и пролиться на огонь. По учебной пещере поплыл удушливый запах палёного.

— У Лунтаевой одни глупости в голове, — захихикала Рукнатала. Странно, до сих пор она всегда запускала говорить всякие гадости Дедану, чтобы та получала все шишки, а сама только хихикала в сторонке. Рукнатала — отличница, умная девчонка, но вредина, каких мало. С чего это она так осмелела? Ах да, мальчишек рядом нет и Парка далеко.

— Сама дура.

Рукнатала замахнулась поварёшкой, а Снуера кинула в наш котёл какой-то шарик. Шарик тут же растворился в варенье.

— Ты что кинула? — как можно более зловещим тоном спросила я. Вредины захихикали.

Луканура схватила ковшик, зачерпнула в том месте, куда упал шарик, и попыталась вылить содержимое в котёл соседок. Снуера выбила у неё ковшик, и всё содержимое пролилось в огонь под котлом. Повалил дым.

— Девочки, не баловаться, — предупредила учительница Мирина.

Пришлось разойтись к своим очагам, варить второе задание — молочную кашу.

До конца урока учительница Мирина пристально наблюдала на нами, и сделать было ничего невозможно. Мы получили некоторое удовлетворение, глядя на то, как у вредной троицы три раза убегало молоко. Они белоручки, сами ничего делать не хотят. У нас всё получилось прекрасно — мне не раз приходилось варить Масе завтраки, в том числе молочные каши. Мы стояли у котла так плотно, что ничего кинуть туда было невозможно.

Через сорок минут учительница сказала:

— По всем правилам варенье варить надо ещё час, но мы можем попробовать, что получилось, уже сейчас.

Рукнатала, Снуера и Дедана получили за варенье пятерку, а каша у них подгорела. Попробовав наше варенье, учительница сказала, что оно горькое, и поставила тройку. Сколько мы не пытались ей сказать, что соседки подкинули какую-то гадость, она не стала слушать. Эти взрослые иногда бывают такими упрямыми…

Как только учительница объявила конец урока, Рукнатала, Снуера и Дедана, опасаясь мести, первыми выскочили из двери, и уже из коридора донеслось:

— У Лунтаевой в голове одни глупости!

Я вышла в коридор как раз в тот момент, когда троица вредин с разбега уткнулись в группу ребят, состоящую из Дилдо, Севана и Серофана. Урок столярного мастерства у них закончился чуть раньше, и они ждали нас. Дилдо потрепал Рукнаталу за ухо, а Снуера получила пеналом по голове от Севана. Даже не пришлось щипать противных девчонок.

— Спасибо, что подождали. Меня вождь зовёт. Пойдёте со мной?

Поскольку пещера вождя недалеко от школы, мальчишки согласились. Перемена перед последним уроком позволяла успеть сходить туда и обратно.

— А, Найва, — приветствовал меня вождь, — заходи, малышка, охрану тоже с собой зови, нечего им в коридоре торчать. Я по поводу твоей просьбы дать тебе козу или овцу в состоянии «перед родами». Зачем тебе это?

— Я хочу попробовать разрезать её и вытащить помёт, чтобы потом зашить обратно козу и посмотреть, выживут или нет, и коза, и козлята. Некоторые наши женщины умерли от того, что не смогли разродиться. У меня есть сведения, что такое возможно.

Вождь изумился, мальчишки закашлялись. Вождь принялся крутить длинный ус.

— Хм… хм… не могу я тебе дать домашних животных. У нас их и так мало. Хочешь, охотники тебе берлогу медведицы найдут? У них медвежата как раз зимой появляются.

Я представила себе, как режу проснувшуюся медведицу, а для начала — как я её переворачиваю в удобное положение… запах в берлоге, темнота, холод…

— Нет, слишком крупная.

— У других животных сейчас нет детёнышей. Весной, если хочешь, мы тебе корову оленя подгоним, или буйволицу?

— Ну хорошо… а до тех пор придётся тренироваться на людях. Надеюсь, у буйволицы всё пройдёт успешно. После тренировок на людях.

Вождь сказал: «Вот кислота, хуже брата», и выгнал нас из зала приёмов. Мы пошли на физкультуру, играть в мячик. Мальчишки посматривали на меня как-то странно, искоса.

На улице стояла противная погода, влажная и холодная. Временами начинал идти мокрый снег. По этой причине нам разрешили играть не на улице, а в спортзале. Мы только начали перекидывать тряпочный мяч, как в зал опять заглянула памятная патлатая голова.

— Найва Лунтаева… и те трое, что были с ней. К вождю.

Когда вождь зовёт, медлить в нашем племени не принято. Мы явились сразу, как только оделись. Вождь был в прекрасном расположении духа.

— Найва? Тебе боги помогают. Охотники только что принесли мне весть, что они завалили рядом с Красным холмом медведицу. Иди и потренируйся на ней. А вы трое — охрана и слуги ей. Считайте это личным поручением властей племени. Оплата как взрослым воинам за день работы.

— Зачем мне дохлая? Я не смогу понять, выживет она или нет, правильно я делала или не правильно.

— Зато попробуешь. Может, чему и научишься, — в глазах у вождя мелькнуло что-то очень взрослое и очень недоброе. Я поняла, что от этого дела мне не отвертеться. Посмотрела на мальчишек — те сияли. Ну как же, оплата как воинам. Серому это безразлично, он за путешествие на север и ночные вахты получил столько, сколько некоторые взрослые за год не получают, а для Дилдо и Севана это первая оплачиваемая работа в жизни. Зато Серому наверняка захочется показать себя пред вождём. Если я не пойду, они меня понесут.

Через четверть часа мы уже вышагивали по слегка припорошенной снегом грязи. Идти до Красного холма далеко, это почти на краю нашего мира. Пока дошли, здорово устали. На месте я обнаружила, что охотники уже сняли шкуру и срезали мясо с половины мышц. И чему тут научишься на одном костяке? Я их немного поругала за самоуправство, но они только посмеялись — никаких указаний от вождя они не успели получить и действовали, как обычно.