Сергей Абрамов - Медленный скорый поезд

Этакий крепкий вестерн с Пастухом в роли вовек незабвенного Клинта Иствуда.

Да, кстати. Вопрос по ходу: откуда у бандитов штатный поисково-спасательный борт? У «армейских» на часок увели? Сомнительно… Ответа нет, Восток – Дальний, огромный, просторный, тайны его велики есть. Где-то велосипеды угоняют, где-то – машины, а здесь – вертолеты. По просторам и случившееся…

Оглянулся. Марина была там, куда Пастух ее поставил. Стояла она уже в малой пассажирской толпешке, смотрела, ждала событий. Они ж всем всегда страшно интересны. Ну непробиваемый у русского человека менталитет! Поведут на расстрел, а он примется расспрашивать: а вы в меня пулей стрелять станете или картечью? А как больнее? А какой у вас калибр?..

Ладно, сам себя оправдал и уговорил. Да и то верно: скучно ехать и ехать, ограничив себя купе, коридором и тамбуром. Пусть людишки на свежем воздухе посудачат, посудачат… И Марина с ними.

Ему ж спокойнее: клиент постоянно должен быть в поле зрения сопровождающего. Пусть даже издали. А уж если что там, то есть издали, не так, то на сей случай Пастух сам худо-бедно справится, не впервой. Да и что там может быть не так: бревно на рельсы условные соратники условного Бонда и впрямь выложили, а еще перевели где-то впереди стрелки, и встречный поезд с их «Россией» нос к носу столкнулся – б-бам-м!

Лишние вздорные домыслы…

Да и никакого особенного «б-бам-м» не было.

А тут и Стрелок следом подоспел. Под легкой рубашечкой под левой рукой проглядывались очертания кобуры. Вопрос к месту: чем поезд толерантнее самолета? При входе в вагон пассажира не прозванивают, а войти на перрон к поезду можно и не официальным путем, пробовали, особенно на таких махоньких станциях, как Белогорск, где смена «караула» Марины и произошла.

– Не прогоняй, – сказал Стрелок, – я ж, Пастух, пока тебе не враг, а может, и не стану им. Да и вдвоем надежней. Как прежде…

Резонно было.

– Если что, убью, – сказал Пастух.

– Согласен, – ответил Стрелок и полюбопытствовал у стоящей перед вагоном проводницы с красным флажком в руке: – Что случилась, хорошая? И зовут-то тебя как?

– Не знаю, – ответила проводница на первый вопрос. И тут же на второй: – Света.

– Бандиты какие местные?

– Не знаю! – уже раздраженно повторила проводница. – Бревно там, что ли, на рельсы поклали? Как в прошлый раз. Или лось какой перебегал… – И к пассажирам: – Вы б лучше, чем зырить по-пустому, за своими денежками присмотрели. Если не лось, то эти гады шарить по вагонам пойдут наверняка, мало не покажется…

– А что было в прошлый раз? – спросил Пастух.

Среди его версий «бревно» наличествовало.

– Две пятницы назад выдалось. Как раз на этом месте. Сменщица, подружка моя рассказывала.

– Подробнее, – попросил Пастух.

– Ну, поезд, как и теперь, встал, а бандиты по вагонам ломанулись, пассажиров малость побили, деньги и там всякие дорогие вещи забрали, все купе перевернули, гады, одного пассажира ранили ножиком, не тяжело, правда. И все это – ну, минут за десять, ну, пятнадцать, ну, двадцать, самое большее, – учинили и улетели…

А все ж хороший вопрос: откуда у них вертолет? И еще: случившееся – оно из ряда вон или рутинное для здешних мест событие?.. Ответа пока нет…

А бегущие к составу «ковбои» веером рассыпались: двое к тепловозу, а остальные к вагонам. «Калашников» со стороны тепловоза гулко шпарил короткими очередями, но явно мимо, поверху, над головами бегущих. Чей «калашников»? Тепловозная команда, что ли, вооружена? Или с ними какой-никакой охранитель едет?..

– Дуй к тепловозу мухой, – приказал Стрелку Пастух, – прикрой машинную команду. А я этих гавриков встречу, они ж небось на вагоны нацелились…

Стрелок и рванул к голове состава. Он тяжело бежал по насыпи, оскальзываясь, обваливая грунт. Оттуда, от локомотива раздались выстрелы. Очередью. Короткой.

– Отстанет, – заволновалась Марина.

– Вряд ли, – усомнился Пастух.

Его насторожила фраза проводницы о «прошлом разе», хотелось подробностей, но не время, события торопили отчаянно.

– Всем стоять тихо, не двигаться, не кричать! – гаркнул он пассажирам, которые, как видно, еще толком и не поняли, что не веселое дорожное происшествие с ними стряслось, а смертельно опасное. Буквально! Эти отморозки, что вскакивали в ближние вагоны, были с оружием. По крайней мере – пятеро из них, у каждого в руке что-то вроде любимого населением «макарова», хотя издалека не очень и видно было.

Хорошо, что пока паники не случилось, а несколько вооруженных мужиков на него одного… ну, прежде и побольше бывало, однако жив, здоров и практически невредим. Да они, если не дураки, по вагонам рассыплются. Не толпой же грабить.

Еще раз оглядел стоящих у вагона пассажиров – вроде бы как «своих», хотя они все «свои», у каждого вагона по крохотной толпешке маячило, а и то понятно: долгая дорога, скучно, а тут – ну прямо бесплатное представление… Ну, никто не понимал, что оно вполне может оказаться кровавым… А все ж таки хорошо, что много пассажиров вышло на насыпь. Хотя кто-то наверняка остался. Но все спокойнее, когда большинство – вне игры. Живее будут.

Подмигнул Марине – она стояла столбиком, молчала, сжав губы, судя по всему – что-то соображать начала, это славно, только бы паники не стряслось, – и вскочил в родной вагон.

Он попал туда как раз за двумя парнями, перешедшими из предыдущего по межвагонной «гармошке» или «суфле», как его железнодорожники зовут. Они были веселыми и расслабленными, эти ребяточки, они знали, что никто не встанет против двух надежных «макаровых» и неискренней вежливости, за которой были всего лишь те же «макаровы», умеющие, как они считали, все. В том числе и обеспечить милую покорность тех пассажиров, которые почему-то не вышли из вагона, остались в своих купе. Что ж, «макаровы», ясное дело, вещь надежная, знал Пастух, толковые отечественные боевые стрелялки о восьми патронах каждая, цена на рынке примерно в районе штуки американских рублей за ствол и выше, в общем-то – доступно всем страждущим по личному оружию. Но вот хорошо бы они не стреляли. Надо постараться…

Один из парней уже начал обход купе с одного конца, а второй, пройдя вагонный коридор, выгонял пассажиров, так сказать, навстречу. Бандитам, видать, тоже пассажиры были в лом. Они явно выжимали оставшихся и нелюбопытных в коридор, а потом – в тамбур и на волю. И – никаких физвоздействий. Пастельный этюд прям.

– Осмотр вагона, – нудно повторял один из парней, – всем собраться на насыпи, далеко не отходить, в вагоне может быть бомба.

Это или что-то другое действовало. Все немногие оставшиеся в купе стадно тянулись к выходу.

Купе проводницы, как и положено на остановке, было заперто. На всякий пожарный Пастух постучал. Никто не ответил, что объяснимо: проводница вместе со всеми пассажирами дышала свежим воздухом, а вторгаться в ее очевидно небогатое обиталище парням было незачем.