Сергей Абрамов - Медленный скорый поезд

– Ну, ваша с мужем работа… О ней можно рассказать, или там все засекречено и опечатано?

Марина засмеялась.

– Да нет там ни фига секретного, – сказала, – вполне открытая работа, семь публикаций в научных изданиях. Международная конференция в Токио в прошлом году состоялась. Все открыто. Вот разве что детали какие-то…

– О деталях – никак?

– О каких-то – да, никак пока. И недостаточно еще проработано, и «в поле» недостаточно обкатано, да и время не пришло… А вас что, вправду эта тема интересует или вы из вежливости и куртуазности спрашиваете?

– Какая, к черту, куртуазность? Интересно просто. Вы начните, начните, я постараюсь все понять, а если чего не пойму, то переспрошу. Поехали?..

И тут в дверях возник Стрелок. Неожиданно, как мотоциклист.

– Разговариваете? – Очень точный вопрос задал. И сложный. – Меня пустите?

– Заходите, заходите, – зачастила Марина.

Пастух подвинулся, Стрелок сел рядом.

– Значит, так, – сказала Марина, – параллельные пространства – это некая реальность, существующая одновременно с нашей реальностью, но независимо от нее. Заход понятен?

– Вполне, – сказал начитанный Пастух.

– А чего тут не понять? – удивился Стрелок. – Одновременно с нашей, но независимо. Как, к примеру, Штаты. Типичное параллельное пространство.

– Вы так думаете? – Марина даже не улыбнулась. – Что ж, по-своему вы правы. Хотя Россия со Штатами не так уж и параллельна. Во всем. От политики до экономики. Но речь идет не о карте трехмерного мира, а о некоем четвертом измерении.

– О времени, – опять встрял Стрелок. – Я читал.

– Это хорошо, что читали, – ласково сказала Марина. – Только никто по сей день не знает ответа: время это или что-то иное?.. Да и нет его, точного. Любые теоретические варианты пока – фантастика. Замечательная литературная ниша, в которой так удобно побыть часок-другой, ну, например, перед сном. Мой муж… ну и я тоже… мы априори считали заданным существование параллельных миров и искали не столько ответ на вопрос: «Что это такое?», а скорее на вопрос, как его, это измерение, ощутить. Попробовать на ощупь. Иначе – заглянуть за пределы трехмерного мира.

– Заглянули? – спросил Стрелок.

– Помолчи, – сказал Пастух. – Куда мчишься? Дай Марине рассказать…

– А я уж все и рассказала, – засмеялась Марина. – Что еще добавить? Разве что маленький, но факт. «Четвертое измерение» существует. Впрямь. Мы были там. В нем. Или… ну, не знаю… короче, мы его видели. Точнее, не его, а то, что в нем…

– Это как? – не понял Стрелок. – Что значит видели?

– То и значит. Мы там были. Не раз. Там все то же, что и здесь.

– То есть? – теперь уж и Пастух не понял. – «То же» – это фигура речи?

– Нет. Это реальность. Тот же воздух. Так же дышится. То же небо. Те же деревья…

– Какие деревья? Как в Японии? Или в России?

– Не совсем. Если бы все осталось как в Японии или в России, мы б и не поняли: состоялся межпространственный переход или не состоялся… Впрочем, нам с мужем так поначалу и подумалось: все, проехали, ни фига не получилось!.. А потом присмотрелись… Да, там были березы. И трава. И цветочки. Только… – Она вдруг замолчала.

– Что только? – У Пастуха со Стрелком это получилось дуэтом.

– Это была не Япония.

– А что?

– Не знаю… Очень похоже на Россию… По ощущению, по спрятанной где-то детской памяти… Только березы были низкими и толстыми. Карликами такими уродливыми. Листья на них были совсем маленькие и почему-то коричневатые с прозеленью. И жарко было. Под сорок по Цельсию…

– Значит, это была не Земля? Другой мир? – Стрелок явно любил читать фантастику.

– Возможно… Даже наверно. А вот где он… Муж полагал, что это не четвертое, а какое-то пятое, шестое, семнадцатое измерение… Как распознать-то?.. Мир многомерен, полагал муж… и не только муж, многие ученые так полагали и полагают… и координаты этих миров не только временныМЃе, но и пространственные… Кстати, и Эйнштейн тоже предполагал… – Она старалась говорить понятно, прозрачно.

– А вы, значит, доказали?

– Не успели. Муж умер…

– А вы, что ж, не продолжили работу без него? – Стрелок прямо танком пер.

– Нет. Пока…

– А когда продолжите?

– Надеюсь, уже в этом году, если все справно выйдет. Вот побуду в России, поговорю с коллегами… Очень хочется, но страшно…

– А почему страшно-то?

– Стоп! – сказал Пастух. Он видел, что Марина сдает. Что-то ее корежит. И говорить стала медленно, вяло, будто устала черт-те как. – Перерыв на завтрак, на обед, на ужин. Последний вопрос – и кочумаем. Марина, сколько все это продолжалось? Ну, по времени…

– В первый раз – две минуты и семнадцать секунд. И – сразу оказались в нашей лаборатории.

– Был второй раз?

– Всего – четыре выхода…

– И тот же самый пейзаж?

– Первые три раза – да, тот же самый. А в четвертый раз был океан. И скалы… Муж изменил параметры выхода…

– А почему остановились? – спросил Пастух и сам себя обматерил: тоже, как и Стрелок, танком попер, завязывать надо, Марина явно хреновато себя чувствует, это заметно, потом разговор продолжим, времени до фига еще…

– Муж умер, – буднично сказала Марина и добавила: – Давайте прервем эту беседу, давайте, а? Что-то мне похужело, выпить бы сейчас чего-нибудь крепкого… Я потом дорасскажу…

– Стрелок… – только и сказал Пастух.

А тот и понял.

– Я мигом, – вскочил, – коньячок, полагаю, самое оно будет.

Фантастика – это прекрасно, считал Пастух. Он любил фантастику, перечитал кучу книг всяких писателей, но в реальности впервые столкнулся с фантастическим фактом. Путешествие – где и куда? В пространстве? Во времени? Или Марина сочиняет? Нет, это невозможно, она по жизни, по характеру, по сути – не выдумщица, она как-то по-своему реалистична и врать совсем не умеет. А и пусть ее. Вот проедем еще часик или несколько часиков, или вообще сутки, а потом еще разок заведем этот разговор… Стрелок, конечно, прет, как танк, но это в общем-то не скверно. А было б скверно, так Марина б не раскололась. Значит, ей самой хочется поговорить на эту больную… или не больную?.. тему. Вернемся к ней, к теме, времени до фига.

А за окном по расписанию наклюнулась станция Тайга, стоянка коротенькая – две минутки всего. Через три часа с копейками возникнет Новосибирск, там и погуляем, хоть и двадцать минут стоим, а все ж на твердой земле…

Эти три часа прошли скучно. Марина была какой-то напряженной, неласковой, молчала, как в танке, в окно глядела, а на что там глядеть-то? Пейзаж и пейзаж, ничего экстраординарного. А коньячок, Стрелком притараненный, легко выпила, две рюмки всего-то. Потом к стенке отвернулась и заснула. Ну будто бы так.

Пастух ей не мешал. Посидел у Стрелка, помолчали, хотя Стрелок все норовил вывести разговор на больную тему – на Маринину фантастику. Ан не удалось. Минут через сорок Пастух вернулся в свое купе. Марина спала на полке поверх одеяла, подоткнув под щеку влажноватую все же подушку, тихо спала. А может, и прикидывалась, что спит. Пастух мешать не стал. Лег на полку, заложил ладони под голову, стал в потолок смотреть и параллельно думать. О Маринином рассказе.