Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

Дампы отличные бойцы. Еще никому из вест-вормов племени Острозубов не удавалось справиться даже с двумя. А ко мне приближаются трое.

Они все ближе.

У одного шестопер, у второго топор. И их прикрывает тварь с арбалетом.

Это конец. Их не одолеть. Даже если я попаду последним болтом (что сомнительно, ведь из арбалета я стреляю так себе), то останется еще двое.

Не хочется умирать…

«Никому не хочется! А кто ж нас спрашивает?!» – усмехнулся я и поднялся в полный рост.

Вдох.

Выдох.

Смирение.

Фирменная улыбка-оскал. Я принимаю бой.

Несколькими часами ранее

– Рив! А попрощаться?

Я оглянулся:

– Да брось, чего прощаться-то? Мы ж ненадолго. Раз-бац – и дома! День максимум.

– Не! Давай, иди сюда.

Я поморщился. Не люблю, знаете ли, эти долгие прощания. Вроде и уходишь-то на чуть-чуть, а провожают, как будто я в Кремль собрался! Не, ну с Кремлем это я перегнул, конечно! Метафору подпустил, так сказать! Чё я, двинутый, что ли? Туда идти не ближний путь! Это ж… ну… далеко, короче! Мы-то ж, считай, в Крылатском, так? Вооот. Это получается, топать и топать! К тому же, как-то еще вестов (чтоб их болотный кашель хватил!) обойти нужно! Не, я не двинутый.

Закинув чо-ко-ну за спину, я подошел к сестренке. Красавица она у меня, загляденье прямо! Шерстка желтая, ворсинка к ворсинке, блестит лучше золота! Клычки белые, торчат ровно настолько, насколько надо, а не как у некоторых – отрастят себе, прямо не клыки, а косы целые! С конечностями тоже все в порядке – две руки, две ноги. А то бывает, вон как у деда Джереми – ноги три, а рук четыре. Не, ну то есть это сейчас у него четыре. Раньше-то пять было, да одну какой-то придурок из Пегих Собак отрубил. В общем, красота у меня, а не сестренка!

Она прижалась к моей груди, уткнулась носиком в грубую кожу куртки.

– Возвращайся скорее, Рив. Я так волнуюсь. Ты ведь один у меня.

– Не, ну ты чего, а, Хлой? Каждый раз ведь чуть не плачешь! Сколько тебе говорил, нормально все будет! – Я смягчился. – Ну, все, хорош сырость разводить! Я вернусь. Обещаю.

Она улыбнулась, старательно сдерживая слезы:

– Удачи тебе.

Сзади раздался окрик:

– Рив! Ну, ты, мазафака, где там уже?

Я потрепал её по шерстке, подмигнул и направился к другим охотникам.

– Да, Рив. Ну она и боязливая у тебя! Мы ж за папоротником идем, а не воевать!

Я лишь развел руками. Ну а что поделаешь?

– Уж какая есть, Бау. Вообще, кто бы говорил! Себя вспомни, когда Вау убили.

Бау тут же помрачнел.

– Так это ж брат мой! Да что там брат?! Это ж часть меня, факинг шит! И его убили, сволочи! А ты живой, между прочим, мазафака!

– Ладно, хорош вам, – сказал Кларки. – Идти пора уже.

Мой дружок Кларки, в отличие от меня и Бау, ничем не отличается от всего остального племени. У него все, как у остальных, – с ног до головы покрыт коротким ворсом, вместо ногтей – когти, изо рта торчат клыки, лицо вытянуто и напоминает нечто среднее между лицом хомо и звериной мордой.

А вот Бау не такой.

Начнем с того, что на нем нет шерсти! То есть вообще! Мне рассказывали, что, когда он родился, сначала вообще не поверили, что это может выжить. А оно выжило. Даже очень выжило, все бы так выживали!

Бау вырос громадным, футов семь, мускулистым, а главное, быстрым. Многие при таких размерах страдали бы медлительностью, но вот Бау был чертовски быстр! Не, а чё? Жить захочешь, еще не так раскорячишься!

Бау был чернокож. Мне рассказывали, что среди наших предков были черные. Но чтоб вот так, своими глазами!

И вдобавок ко всему этому у Бау было две головы. Там, откуда у нормальных вест-вормов растет шея, у Бау росло две. И голов на них тоже было две. Причем, что интересно, мыслили и говорили они совершенно самостоятельно! То есть, голов две, сознания два… а тело одно! Ох, как уж они за это тело спорили! Ужас! Бывало, возьмут да набьют друг другу морды. Один левой рукой, а другой – правой. Даже звали их в те времена по-другому – Бау-Вау.

А потом Вау убили в стычке с Туманными Копьями. Стрела попала ему в глаз и вышла из затылка.

Так что теперь моего дружка зовут просто Бау. Но голов у него по-прежнему две, только одна высохшая и сморщенная.

Бау нежно погладил голову своего брата, чуть наклонил её и поцеловал, куда-то в район глаза. Там все так сморщилось, что хрен разберешь, где глаз, а где нос… ну, или ухо, там…

– Так что ты давай не наезжай на брательника! Понял, Рив?

Я миролюбиво выставил руки ладонями вперед:

– Все, молчу-молчу.

– Ну, вы наговорились там? – снова подал голос Кларки. – Мож, все-таки за папоротником сходим, факинг шит! Охотнички, блин!

Он раздраженно сплюнул и, не глядя на нас, зашагал в сторону Затона.

Я миролюбиво ткнул Бау кулаком в плечо, а он в ответ провел по корпусу серию ударов, которые я легко блокировал.

– Ну, Кларки и брюзга! Ладно, погнали уже.

Речной папоротник.

Его еще называют Серебряным. Во-первых, потому, что он растет по берегам Реки, около Серебряного Бора, а во-вторых, за его уникальность. По-особому приготовленные листья речного папоротника обладают одним очень интересным свойством – отвар из них окрашивает все в цвет серебра. На первый взгляд это не так уж и важно. Ну, окрашивает и окрашивает, забавно, конечно, но, в общем-то, бессмысленно.

Но это не так.

Сок папоротника очень помогает нашим оружейникам. Все-таки бронь, или топор, или меч, покрытые папоротниковым соком, смотрятся куда выигрышнее своих аналогов. Что, естественно, делает их куда дороже, а это, в свою очередь, делает нас куда счастливее. И неважно, что качество у наших мечей чуть хуже, чем у соседей, зато они блестящие и красивые. Маркитанты готовы платить за это немалые деньги. Тьфу, идиоты.

И вторая причина, из-за которой папоротник так ценен.

Деньги. Представьте – вы делаете монету из обыкновенного железа. А потом покрываете её соком папоротника! Не отличишь! Не, отличить, конечно, можно, но не всякий сможет.

И растет это чудо только в наших краях.

Вот поэтому-то почти все племена вест-вормов, обитающие в Крылатском и Кунцево (а это, ни много ни мало, – восемь), и ходят к Реке, невзирая на обитающих в ней чудовищ и мохнорылых, живущих в Серебряном Бору и на Щукинском полуострове.

Папоротник. Ради него мы готовы рискнуть.

Кларки, как самый опытный следопыт, идет первым. Он то и дело приникает к земле, высматривая следы и приметы. Все-таки Крылатское место достаточно оживленное, и потому опасное. И хоть мы давно изучили его вдоль и поперек, но следует быть осторожнее. Я тоже наготове, в отличие от Бау. Этот ломится как жук-медведь, не глядя по сторонам, и увлеченно выискивает на голове вшей. Ну, или кто там у него?

Все трое вооружены арбалетами чо-ко-ну, которые наше племя научилось делать еще в незапамятные времена у какого-то узкоглазого хомо. Выглядит он как обычный арбалет, только поверх ложа прицеплен короб с болтами. Когда поворачиваешь рычаг, то автоматически натягивается лук и следующий болт опускается на ложе. О как! Плюс у меня томагавк, у Бау к спине прицеплен большой топор, а у Кларки цеп.