Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

Нео тряхнул головой, поросшей седыми космами, отгоняя наваждение. Потом подобрал из грязи большой камень и с силой ударил по лапе био, прокопченного как старое кострище.

Глухой звук разнесся по округе. Рауру ударил еще и еще, привлекая внимание огненной твари.

Из-за угла крепости показался мертвец, потрескивающий сухими костями. Рауру не боялся. Он жил долго, даже слишком долго для нео, потому видел многое. И оживший труп еще не самое страшное.

Давно, когда Рауру был молод и легко держал тяжелую дубину двумя руками, орда нео осаждала Кремль. Пять вождей сговорились, пять кланов сошлись против хомо из красной крепости. Много дней подряд бородатые хомо закидывали ядрами из огнеплюев наступающих нео. И Рауру навсегда запомнил, что бывает, когда в живую плоть попадает раскаленное ядро. Оторванная рука помогла крепко и навсегда это запомнить.

Мертвый био, что сейчас валялся как дохлый крысопес посреди стены, порос травой, обгорел. Но Рауру надеялся, что у него получится, потому и подзывал ходячего мертвеца. Что это не хомо и не нео, старый воин догадался уже давно. Таких тварей раньше встречали чаще. Ходячих скелетов одинаково не любили и кио, и шамы, и хомо. Все. Потому что договориться с ними или подкупить их нельзя. Ходячие машины древних хомо…

Не дойдя до лежавшего ржавой горой био совсем немного, мертвец остановился. Рауру, укрывшийся за гигантской стальной лапой, подобрал с земли булыжник поувесистей. Примерился, вылез на мгновение из-за укрытия и швырнул камень прямо в голову с тускло поблескивающими глазами.

Тварь рассерженно заскрежетала, по ее ребрам пробежали искры. Струя синего пламени ударила в био. По ржавому корпусу пробежали синие искорки, био дернулся раз-другой, словно живой. Из его головы стали вырываться огненные вихри, сыпля искрами и разлетаясь в разные стороны.

Рауру понял, что пора, и постарался отпрыгнуть как можно дальше от пахнущей ржавым железом кучи. Грянул взрыв, а потом вдруг как-то сразу стало совсем темно…

Было больно. А еще очень холодно. В голове гудел рой рассерженных жуков-медведей, а единственную руку что-то нещадно дергало и тянуло.

«Наверное, я все же сдох, – подумал Рауру. – Но тогда почему мне так больно? Неужели я этого дохляка ходячего не прикончил и теперь Мудрый Старец в Краю Вечной войны не пускает меня к своему костру? Наверное, потому, что я не сделал подношение и не добыл шкуру врага… Плохо. Да, но ведь у твари не было шкуры! Старец должен меня пустить, я воин, место для меня наверняка подготовили мои отец и дед. И мой друг Грраст должен за меня вступиться!»

«Да кто же так нагло дергает за руку?! – сердился старый нео. – Я сдох, оставьте меня в покое! Ррракши вас побери!»

Наконец вожак жуков-медведей сжалился над головой старого нео, и шум в седой черепушке стал глуше. Зато появился новый – кто-то звал его по имени. Голос становился все громче, пока не перешел в плач.

Старик открыл глаза, но ничего не увидел, кроме только травы и комьев земли. Он лежал лицом в грязи, при этом кто-то настойчиво тянул его единственную руку и звал по имени. И еще плакал.

– Грром… – простонал старый воин, – это ты?

– Да! – раздался оглушающий вопль над самым ухом – Это я! Рауру, ты живой! – и ребенок вновь разрыдался.

Нео попытался встать, но тело отказалось ему подчиняться. С трудом повернув голову набок, Рауру наконец понял: сейчас все еще ночь, его по пояс засыпало землей, а невдалеке полыхает большой костер. Невыносимо воняло паленой шерстью.

– Я все-таки его убил! – с облегчением вздохнул старый войн и рассмеялся.

Настало утро. Помятый, опаленный, но живой Рауру и оставшийся сиротой Грром стояли на пригорке неподалеку от крепости. Было солнечно, дождь давно прошел. Земля парила. Перед двумя нео простиралось огромное, уходящее за горизонт поле высокой травы, колышущейся на ветру.

– Рауру, а куда мы пойдем? Мы будем искать крепость Метал Макса? – маленький, заросший темным мехом Грром посмотрел на своего учителя.

– Да, малыш. Мы будем искать крепость, где люди, нео и даже руконоги живут в мире и не едят друг друга. Пойдем, нам пора в путь.

Нестерпимо в высоком и голубом небе жарит солнце, в то время как внизу, на земле, пыль вьется клубами – двое пляшут в танце смерти. Рык вырывается из глотки мохнатого нео, удар за ударом мутант теснит человека к краю бездны. С торчащих клыков мутанта на землю капает слюна, губы кривятся в ухмылке. Нео предчувствует победу.

Человек в броне из вываренной кожи едва успевает отражать выпады огромного, зазубренного тесака своим прямым мечом. Человек меньше зверя, слабей, но проворней. Его оружие скорость, тогда как нео надеется лишь на мощь своих мускулов и напор, бьет и бьет, а человек все уворачивается. Заблокировать столь мощный удар человек даже не надеется.

Зазубренный клинок прошелестел над самой головой, человек едва успел пригнуться. Массивное оружие, не встретив препятствия увлекло своего хозяина в сторону. Мутант, не удержав меча, потерял равновесие и, грохоча грубыми доспехами, упал. Чем тут же не преминул воспользоваться хитрый хомо. Отбросив ногой в сторону черный «зубастый» клинок, человек приставил меч к горлу развалившегося в пыли грозного мутанта:

– Ты проиграл, не будет тебе пощады, грязный нео!

– Я не жду ее от тебя, несчастный хомо, корм для крысопсов. Я пал, но буду отомщен!

Два существа – поверженный и победивший – испепеляли друг друга взглядами, полными ненависти. Их мир замер на мгновение. Проходящие мимо две девицы в цветастых сарафанах прыснули со смеху. Завидев девушек, человек принял горделивый вид, а валявшийся в грязи нео залился краской. Вернее, его лицо, лишь местами не поросшее темной шерстью.

– Чего разлегся, Грром? Держи руку.

Убрав меч в ножны, человек помог мутанту подняться.

– Грром, ну сколько раз тебе повторять-то? Ну не маши ты мечом, как дубиной!

– Прости, брат… – понуро опустил лобастую голову нео. – Как войду в раж, так разом все забываю. Как меч держать нужно, как ноги ставить – все! Слав, я тебя не зашиб?

– Нет, не зашиб. Но был от этого на волоске! Еле увернулся, – усмехнулся Слав. – Пойдем, что ли, поедим?

– Пошли, – мохнатое, с выдающейся вперед челюстью лицо разгладилось в умилении. – Пожрать я люблю.

– Да кто бы сомневался.

В отдалении, на площади, зазвенело било – Просвещенные созывали на молитву перед обедом. Две фигуры, огромного мутанта нео и маленького, едва по грудь зверю, человека, бодро выдвинулись с тренировочной площадки и зашагали к зданию столовой.

Прошло десять сезонов, десять раз жаркое, засушливое лето сменилось лютой зимой, с тех пор как полумертвый однорукий старик нео и опаленный, перемазанный сажей детеныш постучали в ворота крепости. Несчастных не прогнали. Их приняли с миром, как и любого, кто просит помощи и не творит зла в ответ на добро. Так было всегда, так завещал Метал Макс.