Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

А вот из-за холма показался всадник на фенакодусе – Вертер. Как всегда в длинном дырявом плаще и такой же дырявой шляпе. Он хомо, и у него есть фенакодус – умная зубастая коняга, которая не трогает мутантов и не нападает на нео. Странный он, этот старик. Все время намекает, что он вовсе не человек, а кио. Вулкан как заслышит россказни Вертера о том, что, мол, «…один из первых!», так ржать начинает, хрен остановишь. Но кузнец только смеется над этим хомо, при этом не опровергая его слов.

Грром тронул ногами своего тура, правя уздечкой к высохшему дереву. Бык тяжело дышал под седлом и фыркал на мух, облепивших глаза, но приказов слушался. Спрыгнув на землю, нео расседлал тура и отпустил пастись, а сам развернул большой кусок выделанной кожи, что всегда возил с собой в скатке. Закрепил одним концом за сук, а другим на воткнутое у корней копье повесил. Получилось нечто вроде шатра. Защиты от дождя или холода никакой, но от палящего солнца оберегает. Молодой нео бросил седло на корни, уселся в тень. Глотнул теплой, пахшей кожей, чуть солоноватой воды из поясного бурдюка. Поморщился: «Гадость…»

Туры – массивные, горбатые, в холке почти со взрослого человека высотой, основной источник мяса, кости, кожи, молока и всего, что из молока можно сделать, – сыр, масло, творог. Все это можно продать, обменять, съесть, пошить одежду, чем, собственно, в крепости и занимались. Туры полезные животные. Послушные для хозяев и опасные для хищников – враз медведя-жука гуртом затопчут. И охраняют-то их не столько от зверей, а сколько от глубоких ям, дурной земли и скотокрадов.

Грром поерзал на жестком седле, глотнул еще воды. Сплюнул. Достал из поясной торбы кусочек сушеной собачатины и сунул в пасть. Рот сразу же наполнился слюной.

Слав так до конца и не оправился от укуса пустынного паука, с трудом ходит. Брат-распорядитель направил его на кухню, в помощь к кашеварам.

Грром погладил ложе большого, со стальными плечами арбалета – приз за состязание по чтению, письму и счету.

Просвещенные братья, время от времени подводя итог обучения отроков, проводили состязания. Так же поступали и мастера по ремеслам, учили, заставляя делать за себя черную работу, а потом спрашивали, мол, как сделать то или это. Вулкан про закалку железа или заклепки. Кожевенники про выделку, мясники да фермеры про засолку, прополку. Ответил правильно – хорошо. Не ответил – получай нагоняй, ночные смены на стене, чистку турьих, крысопсовых, птичьих загонов. Или и того хуже, чистку отхожих ям. Поневоле задумаешься и прилежно запомнишь да повторишь. Все ведь знания, умения впрок пойдут, и за спиной камнем не висят, к земле не тянут. Не ленись только.

Стадо вместе с двумя пастухами постепенно стало сдвигаться на юг – туры не стоят на месте, всегда движутся. Грром встал, подозвал свистом своего быка, запряг, собрал скатку. Припустил галопом за уходящей живностью. В левой руке узда, в правой лапище копье, тяжелый арбалет мерно бьет по спине, когда бык перескакивает ухабы. Туры уже скрылись за холмом. Ветер принес далекий вой крысопсов. Плохо. Псы даже в стае для туров не опасны, но вот хлопот доставят, гоняя стадо туда и сюда.

Заехав на самую вершину холма, нео привстал в стременах. Сразу за возвышенностью находилась обширная и глубокая впадина, поросшая высокой травой и зеленым сочным камышом. Старое, почти высохшее болото, или, вернее, заболоченный ручей. Спасаясь от жары и мух, туры забрались во влажные заросли и разлеглись, пережевывая свою жвачку. Теперь часа два можно не беспокоиться, спокойно перекусить и даже вздремнуть по очереди.

Пока Грром спустился с холма и подъехал, Вертер и Скат, выбрав место посуше, развели костер и повесили котелок с водой.

– Ща пожрем, – осклабился Скат, нарезая ножом волокна сушеного турьего мяса на куске кожи. Вертер посолил закипающую воду, достал коренья и стал счищать с продолговатых коричневых клубней жесткую кожуру, обнажая чуть желтоватую мякоть. Грром расседлывать быка не стал, так как его тур уже успел отдохнуть, а просто накинул узду на воткнутое во влажную землю копье. Быки Ската и Вертера лежали тут же в траве неподалеку, без седел. Пережевывали жвачку и шумно выдыхали, отгоняя куцыми ушами надоедливых мух.

Вода в закопченном, некогда эмалированном, а теперь почти полностью отбитом котелке бурлила и пенилась, поднимая со дна куски разбухшего мяса и кубики кореньев. Грром выловил собравшуюся на поверхности пену деревянной ложкой, выбросил на землю, зачерпнул горячее варево, осторожно попробовал:

«Соли мало…»

– Скат, дай соли из своей торбы, моя закончилась.

Скат, недолго порывшись в суме, кинул Гррому тускло блеснувший на солнце камень размером с яйцо. Нео поймал соль на лету, занес над котелком и стал сбивать куски тупой стороной засопожного ножа. Попробовал варево снова – нормально. Кинул булыжник обратно Скату.

Вертер, лежа в траве с подветренной стороны от костра, натянул дырявую шляпу на самый нос и жевал длинную травинку. Туры, в полсотни голов, притихли и лишь изредка пыхтели в зарослях. Чуть приподняв шляпу, Вертер поинтересовался у хлопочущего над котелком нео:

– Грром, а ты любишь змей?

– Змей? С чего бы мне их любить, странные вопросы задаешь, Вертер.

– А-а, ну так прихлопни ту, что у правой твоей лапы пригрелась. А то думал, приручить собираешься, – из-под шляпы и щетки бороды появилась желтозубая ухмылка.

Выронив ложку, Грром схватил за голову ползучего гада, тут же свернувшегося кольцами вокруг предплечья правой руки. Темно-зеленая, примерно в три локтя длиной тварь разинула зубастую пасть и угрожающе зашипела. Нео сжал руку в кулак. Глухо хрустнули тонкие кости, голова ядовитого гада повисла бесформенным окровавленным куском. Хвост в агонии принялся скручиваться и раскручиваться кольцами. Потеряв интерес к змее, Грром зашвырнул ее подальше в кусты.

– Шутник, ррракши…

– И это вместо спасибо, Грром? – притворно оскорбился Вертер.

– Зря змеюку выбросил, – вклинился уже чем-то чавкающий Скат, – шкуру можно было содрать и рукоять хлыста или, там, ножа обтянуть.

– Ну, так поди, подбери, – ухмыльнулся Грром.

– Не. Ну её, – отмахнулся болтун Скат. – Лень. Как там, жрать когда?

– Скоро уже.

Пообедав похлебкой, Скат и Вертер мирно задремали. Грром, оставшийся охранять их как самый отдохнувший, уже клевал носом, когда послышался далекий крик и клекот.

Рукокрыл.

Нео решил пока не будить спутников, встал и взял арбалет. Крик повторился, но теперь ближе. Рукокрыл, судя по доносившемуся клекоту, приближался с запада, но склон котловины не позволял увидеть летающую тварь.

Нео бегом поднялся на пригорок. Огляделся. Так и есть, с запада, со стороны болот и старого городища, неслась огромная тень с перепончатыми крыльями. Хищник что-то держал в лапах под брюхом, и это что-то трепыхалось, тонко визжа.