Евгений Логунов - Таулос. Книга первая. Северный ветер

— Вы правы, — Анайя вздохнула и повернулась к князю, — будет лучше, если я все вам расскажу.

И Анайя поведала Оте о том, что произошло с ней за последние два года и о том, что заставляет ее так страдать и искать одиночества. Ее рассказ был подробным и красочным и, слушая Анайю, Ота все лучше понимал, насколько глубоко затронула любовь сердце этой девушки и как мучительна для нее разлука с любимым. Когда Анайя закончила свой рассказ, Ота заметил, как две слезинки скатились по ее щекам и упали на одежду. Она и сама заметила это и попыталась незаметно вытереть глаза. Однако Ота, не желая, чтобы Анайя замкнулась в своих воспоминаниях, решил продолжить разговор:

— Значит, ваш наставник господин Екои поручил Сенгтаю доставить письмо некоему господину Даргону?

— Да, — коротко ответила Анайя и снова вытерла глаза рукавом.

— Странно, — задумчиво произнес Ота, — почему же вы сразу не направились в Таулос к императору? Что заставило Сенгтая выбрать этот путь, ведущий в сторону от столицы империи?

— Не знаю, наверно, так велел господин Екои, — предположила Анайя.

— Видимо, да. Ты знаешь, — Ота тронул Анайю за руку, привлекая ее внимание, — я не говорил тебе раньше, но я много лет был знаком с господином Екои.

— Правда? — Анайя повернулась к князю. — Почему же вы не сказали мне раньше?

— В голову не приходило, что для тебя это будет так важно, — Ота пожал плечами.

— Что вы знаете о Екои? — спросила Анайя.

— Не так уж и много, несмотря на то, что мы были знакомы, кажется, целую вечность. Екои был довольно странным, можно сказать, таинственным, но одно я могу сказать точно — он был человеком добрым, мудрым и благородным.

— Да, — произнесла Анайя, соглашаясь с князем, — а еще он был чудесным целителем. Если бы он был жив, то непременно вылечил бы вас, дедушка.

Ота улыбнулся:

— Не будем об этом. Никто не в силах отвратить старость.

— Жаль, что мы не знаем ничего о господине Даргоне, — сказала Анайя после короткой паузы.

— Боюсь, что это мы ничего не знаем, а вот Сенгтай, видимо, что-то знает, — отозвался Ота.

— Вы так думаете? — Анайя пристально посмотрела ему в глаза.

— Да. Екои не стал бы посылать своего лучшего ученика неизвестно куда, чтобы найти неизвестно кого. Думаю, кое-что Екои успел рассказать Сенгтаю перед смертью, — ответил Ота.

— Тогда почему он ничего не сказал ни мне, ни Ханами? — удивленно спросила Анайя.

— Наверно, так хотел ваш учитель. Мне кажется, он заранее определил ваши пути. Ханами должен был отправиться к императору, Сенгтай — найти Даргона, а ты — остаться здесь.

— Странно, если Сенгтай был его любимым учеником, почему же он отправил его в такое опасное место как этот лес…, — Анайя пыталась вспомнить название.

— Я не сказал любимым, я сказал лучшим, — поправил ее князь.

— А какая разница? — Анайя посмотрела на старика с удивлением.

— Видишь ли, для любимых выбирают самое хорошее, а для лучших — самое трудное, — объяснил Ота.

Глаза Анайи округлились.

— Значит, — сказала она дрожащим от волнения голосом, — Сенгтай может погибнуть?

Ота тяжело вздохнул:

— К сожалению, я не знаю, о чем думал Екои, когда просил Сенгтая отправиться в лес Гакхи, но думаю, он не стал бы посылать его на верную смерть.

— А что это за лес? Почему его так боятся? — спросила Анайя, едва не плача.

Ота нахмурился:

— Я слышал о нем не много. Слышал, что когда-то там жили народы таров, великие охотники, не знающие страха. Но однажды что-то случилось, что именно — я не знаю, да и никто не знает. Это было очень давно, когда еще прадед моего прадеда не появился на свет. Тогда ходили слухи, что в лесу Гакхи поселился ужас. Все живое покинуло те места, и даже деревья не давали больше плодов. Тары бежали из тех мест, гонимые необъяснимым страхом. Они перешли Эль, пересекли равнину и поселились в лесах вдоль русла Та, подальше от этого гиблого места. Сейчас только санилы — скотоводы и землепашцы — живут вдоль берегов Эль, но даже их поселения стоят далеко от опушки мертвого леса.

— Ханами говорил, что это лес блуждающих теней, — сказала Анайя, неожиданно вспомнив его слова.

— Да, я тоже слышал это название, — ответил Ота.

— А что это за тени? — спросила Анайя.

— Кто знает, — Ота пожал плечами, — говорят, что это тени из глубины веков, тени забытых цивилизаций, затерянных в потоке времени, но точно никто не может сказать.

— А еще Ханами сказал, что никто не может вернуться из этого леса, — Анайя вся сжалась от страха.

— Когда уехал Сенгтай? — спросил Ота.

— В середине весны, — ответила Анайя.

— Видимо, в начале лета он уже добрался до Гакхи, — размышлял вслух князь.

— Что это значит? — спросила Анайя.

— Это значит, что Сенгтай уже должен был вернуться, — Ота посмотрел на Анайю и добавил, — боюсь, что если он не вернется через пол года, то не вернется никогда.

Анайя вздрогнула, и ее глаза вновь наполнились слезами. Ота взял ее за руку:

— Прости меня, но я не хочу давать тебе ложную надежду. Но не забывай и о том, что все еще может обойтись. Ты должна верить.

После полуночи Анайя вернулась в свой домик и легла в постель. Она проплакала всю ночь, уткнувшись лицом в подушку, и лишь когда первые лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, сон завладел ею. Так начался пятнадцатый день месяца белого солнца.

Холодный ветер гнал тучи по небу. Листья деревьев тревожно шуршали, и высокая трава склонялась до самой земли. Этот ветер был явлением довольно редким в концевесны. Но именно он являлся убедительным доказательством того, что нет ничего постоянного в этом мире.

Свинцовые тучи, как стадо испуганных животных, стремительно неслись на запад, туда, где посреди мрачного леса Гакхи возвышалась Сумеречная гора, окутанная вечной мглой. Густой туман, покрывающий ее крутые склоны, клубился при порывах ветра, двигаясь огромной серой массой, так что со стороны казалось, будто сама Сумеречная гора, устав от вечной неподвижности, пришла в движение и пытается покинуть свое жуткое место.

Именно там, в недрах этой горы, посреди холодной пещеры, тускло освещенной огнями факелов, стоял Сенгтай, сделавший последний шаг на пути своего долгого и опасного путешествия.

Вглядываясь в полумрак пещеры, Сенгтай заметил силуэт человека, сидевшего в дальнем углу. Тишину нарушало лишь тихое потрескивание горящих факелов. Сенгтай колебался, не зная, что ему делать: окликнуть незнакомца, если тот еще не заметил его присутствия, или же молча стоять, ожидая, когда его заметят. Сенгтай поднес руку ко рту и громко кашлянул. Эхо прокатилось по пещере, отразившись от стен, и затихло где-то высоко под сводами. Но человек, сидящий в углу, казалось, этого не заметил. Сенгтай был в недоумении. Постояв еще минуту, он решился подойти ближе, но стоило ему сделать шаг, как из темного угла вдруг раздался голос: