Олег Синицын - Астровойны

— Нет, нет, нет!! — отчаянно закричал он. — Я хочу остаться! Я хочу увидеть, что произошло дальше!

Сверкнула призрачная вспышка, окончательно вытеснив его из надмирья. Последняя мысль юноши была о том, что теперь не остается сомнений: в странном видении перед ним открывалась великая и печальная тайна. Он воочию увидел историческое событие, проекцию из прошлого.

Гибель Десигнатора Всевышнего.

Даймон открыл глаза.

Он стоял посередине отсека. Бот не било, не сотрясало, хотя пламя в иллюминаторах было ярким. Серафима, Нина Гата и его брат находились по одну сторону, Шахревар и Антонио по другую. За спинами последних виднелись испуганные служанки, вцепившиеся в поручни. И все изумленно таращились на Даймона, причем смотрели с таким вниманием, словно увидели в нем необычайно важную личность. Словно вмиг позабыли, что он по-прежнему числится «пособником орков».

Что произошло с ним? Он лишь на несколько секунд потерял сознание…

Руки все еще сжимали рукоять Могильщика. Конец лезвия упирался в пол, усеянный осколками стекла, и прилип к нему, будто притянутый магнитом. И Даймон вспомнил, что случилось до момента, когда мистическая вспышка перенесла его в Пустоту. Искрящаяся лужа исчезла с пола. — Этот меч втянул в себя ихор, — сказал Шахревар. — Он высосал божью кровь всю без остатка.

Даймон почти не слышал этих слов. Они совершенно ничего для него не значили, потому что она вновь смотрела на него! Теперь она не избегала и не смущалась его взгляда. Она смотрела так, словно что-то вдруг поняла или что-то узнала в нем. Даже Нина Гата больше не могла служить барьером между ними. Меж двух людей, которые вот так смотрят друг на друга, не существует барьеров.

Момент затишья прошел, и основательно измочаленный бот был настигнут новым ударом тугого огненного кулака. В этот раз сдалось лобовое окно. Трехслойный лист сверхпрочного плексигласа рассыпался. Вместе с осколками в пилотскую кабину ворвалась плазма и уничтожила помещение вместе с куриным капитаном. Плазма была готова прорваться и в пассажирский отсек, но капитан Олос в последние секунды своей жизни вонзил палец в аварийную кнопку, изолировав кабину от остальной части бота.

Огненный язык вырвался из-под опускающейся створки и обдал жаром Ганнибала, который ближе всех находился к пилотской кабине. Но затем дверь плотно вошла в паз и обрезала прорывающийся огонь.

Язык пламени вспыхнул и погас. Адмирал вытер взмокший лоб.

Понимая, что дорога каждая секунда, Думан бесцеремонно толкнул сиятельную дочь в нишу под полом. Серафима упала в жесткое неудобное кресло перед абсолютно незнакомым пультом. Капсула оказалась глухой, конструкция не предусматривала даже крохотного иллюминатора. Как в гробу.

Девушке стало тошно.

— Послушайте… — Она подняла голову, намереваясь сказать Думану, что не умеет управлять всем этим. Но тут на нее свалилась Нина Гата.

Бронированная плита скользнула над их головами и разделила капсулу и пассажирский салон. Сквозь гудение пламени за бортом послышался нарастающий визг, который врывался девушке только в одно ухо, потому как в другое громко дышала Нина Гата, пытающаяся повернуться в тесной кабине. Опостылевшие кружева ее платья лезли в глаза.

Капсула дернулась, точно живая. Девушка и ее наставница вскрикнули.

Нарастающий визг оборвался металлическим ударом. На Серафиму навалилась короткая перегрузка, но тут же исчезла. Гудение пламени быстро стихло и осталось далеко позади. Жар ушел. Слышалось только мерное гудение маленького двигателя, толкающего капсулу подальше от взрывов и огня.

Серафима с горечью подумала о тех, кто остался на разбитом боте, тонущем в огне. Горько и нелепо потерять в такой ответственный момент этих лучших людей… Думана… Шахревара… Адмирала Ганнибала… Лучше бы полетел адмирал. Его жизнь могла дать шанс на спасение Пограничного флота. А что может она, Серафима? Что даст ее спасение?

Несправедливо, что полетела сиятельная дочь. Почему остались погибать девушки из свиты, добрые и милые?..

И почему она оставила Даймона?

Ведь она, кажется, любит его.

— Все пропало, — бормотала наставница.

Нина Гата кое-как устроилась рядом с сиятельной дочерью и теперь презрительно разглядывала чужеродный пульт управления.

— О чем вы? — устало поинтересовалась Серафима.

— Об ихоре, конечно! У нас был шанс на спасение человечества. Но мы его бездарно проворонили! Теперь такого шанса не будет. Судьба не жалует неудачников.

— В прошлый раз, в Храме Десигнатора шар не разбился, — задумчиво произнесла Серафима.

— И что?

— Это знак. Кровь Десигнатора указала на Даймона…

Впрочем, какая теперь разница.

Она зажмурилась, чтобы остановить подступающие слезы. Нина Гата посмотрела на свою подопечную, но ничего не сказала.

Море огня, бушующее на месте гибели линкора, было видно отовсюду. Преодолев естественный шок, Савл распорядился отправить в район два спасательных судна, относящихся к «Северному Хозяину». Командиры крейсеров дали такие же команды своим подчиненным. Около полусотни катеров поднялись с посадочных площадок и под прикрытием третьей эскадры направились в район катастрофы, чтобы подобрать уцелевших.

Полет в глухой капсуле продолжался недолго, не более двадцати минут, после чего ощущение полета внезапно исчезло. Серафима почувствовала едва заметный толчок, от которого двигатель протестующее взвыл. Движение продолжилось, но, как показалось сиятельной дочери, уже под действием посторонней силы.

Снаружи донесся приглушенный лязг, словно капсула к чему-то пристыковалась.

— Нас нашли! — обрадовалась Нина Гата. Серафима подумала, что нужно как-то открыть люк из кабины, но спасатели сделали это сами.

Бронированная плита отодвинулась. Внутрь капсулы упал бледный свет. Серафима увидела чьи-то ноги, пробежала по ним взглядом наверх.

На нее взирали темные рожи скалящихся орков. Среди них выделялся бледный лик мертвеца с козлиной бородкой.

— Какой чудесный улов! — произнес Игнавус — Сиятельная Серафима и ее наставница! И стоило вам убегать от меня? Ведь известно, что от судьбы убежать невозможно…

Смятый и покореженный бот долго бросало из стороны в сторону многочисленными взрывами, раздирающими на части остатки линкора «Союз Нерушимый». Едва усмирялся один столб огня, как навстречу поднимался другой. Когда взрываться стало нечему, а космос заполнился обугленными и раскаленными обломками, пассажиры с удивлением отметили, что огонь пропал из иллюминаторов, а они все еще живы. Вражеский бот оказался завидно прочным. Пассажирский отсек выдержал буйство огня и теперь безвольно плавал посреди металлолома.