Вадим Панов - Атака по правилам

Сантьяга бросил всего один быстрый взгляд на женщину, но этот взгляд не остался без внимания.

– Много времени прошло, Санта, – тихо проговорила колдунья.

– Ты по-прежнему красива, Лисенок.

– Знаменитое воспитание комиссара Темного Двора, – усмехнулась Белая Дама. – Не стоит вымучивать для меня комплименты.

– Я всегда был честен с тобой, Лисенок, – произнес Сантьяга. – И сейчас я говорю то, что думаю: ты красива.

– Сейчас еще, может быть, – сдалась колдунья, – но это ненадолго.

Сантьяга до самых последних деталей помнил день, когда он впервые увидел потрясающе красивую Сусанну, молодую фату Зеленого Дома, ее лучистые зеленые глаза, ее нежное лицо, похожее на мордочку маленького лисенка, ее жаркие губы. Отчаянный и безнадежный роман беспощадного комиссара и одной из самых перспективных колдуний Великого Дома Людь обсуждал весь Тайный Город. Влюбившись в нава, Сусанна поставила крест на своей карьере. Ее оттерли от важных должностей, ей закрыли доступ к секретным архивам, и никто уже не помышлял о том, что способности Сусанны позволят ей стать жрицей Зеленого Дома. Хотя совсем недавно многие прочили ей даже трон. Ненависть и недоверие, которое люды питали к Сантьяге, распространились и на его избранницу, но Сусанне было все равно. Она любила и была любима. И это было самое главное.

Они были вместе пятьдесят лет.

А потом она исчезла. В один день. Навсегда.

Даже самая влюбленная в мире женщина не согласится стареть на глазах у молодого любовника.

Этот день Сантьяга тоже помнил очень хорошо. Он знал, что этот день наступит, и ждал его с печальной обреченностью. Очень много подобных дней пережил он за свою долгую жизнь.

– Знаешь, – тихо сказала Сусанна, – я абсолютно ни о чем не жалею. Я была счастлива с тобой, Санта, – она легонько улыбнулась, – а потом, даже ты не можешь похвастаться тем, что у тебя была больше чем одна жизнь, а у меня их было три: до тебя, с тобой и теперь. Впрочем, тебе этого не понять.

– Но я бы хотел, – также тихо ответил комиссар.

– Пустой разговор. – Сусанна нежно провела морщинистой ладонью по лицу нава. – Ты хотел меня видеть, Санта, зачем? Я понимаю, что повод очень серьезный, иначе ты никогда бы не приехал.

– Повод серьезный, – согласно кивнул Сантьяга. – Помнишь наш дом, который был разрушен во время Вторжения?

– Конечно, помню. – Колдунья улыбнулась, вспоминая небольшое шато, заботливо выстроенное для нее Сантьягой в заповедном подмосковном уголке. – Он был замечательный.

– Я хранил там некоторые документы.

– В черной шкатулке.

– Которую ты постоянно пыталась открыть.

– И у меня ничего не получалось.

– Я был уверен, что шкатулка погибла. Ты сказала, что дом разрушен до основания.

– Так и было, – подтвердила Сусанна. – Когда я возвратилась туда по твоей просьбе, на месте нашего замечательного дома была лишь воронка. А что случилось?

– Кто-то открыл эту шкатулку.

– И у тебя неприятности?

– Да, – признался нав, разглядывая ползущего по травинке жука. – Ты не помнишь чего-нибудь подозрительного, случившегося в то время? Необычного? Особенно в последние недели перед Вторжением, когда я почти перестал бывать в доме?

Колдунья задумалась.

– Вроде нет, хотя… – Сусанна подняла голову. – Там недалеко, милях в двадцати, стояла Забытая пустынь.

– С христианскими отшельниками.

– Незадолго перед Вторжением я стала часто встречать монахов оттуда. Я еще подумала, что челы тоже предвидят неприятности.

– А около дома ты их видела?

– Несколько раз.

– Они пытались говорить с тобой, что-то узнать?

– Нет, они просто стали часто попадаться на глаза.

– На твои прекрасные глаза…

Значит, Забытая пустынь? Это уже след, слабый, но все-таки след.

Южный Форт,

штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово,

28 сентября, четверг, 16.19

Бар «Средство от перхоти» размещался непосредственно в Южном Форте, штаб-квартире Красных Шапок, и был любимейшим местом развлечения членов этой семьи. А поскольку употребление алкоголя было для красноголовых коротышек не отдыхом, а жизненной необходимостью, единственным способом поддержания работы мозга, то бар «Средство от перхоти» никогда не закрывался, гостеприимно приглашая на оргию в любое время дня и ночи. По этой же причине в баре никогда не убирались, и удушливый запах, стоящий с момента открытия, легко сбивал дыхание у неподготовленного гостя. Если бы в семью Красных Шапок не входил клан Гниличей, то именно «Средство от перхоти» можно было бы смело назвать самым зловонным местом Южного Форта. Но из левого крыла штаб-квартиры Красных Шапок, где располагались казармы Гниличей, воняло еще хуже.

Еще одной достопримечательностью «Средства от перхоти» была песня, гремевшая в баре и днем, и ночью.

Убойный хит «Смысловых галлюцинаций» как нельзя лучше подходил для заведения и вот уже полгода исполнялся в нем примерно каждые двенадцать минут. Хором.

Ходили слухи, что Красные Шапки требовали назначить хит гимном семьи, но вождь нации пока сохранял верность старой песенке, написанной еще в Западных Лесах. Ее примитивный маршевый ритм, с одной стороны, был любезен слуху не страдающих музыкальностью дикарей, наполняя их сердца ощущением величия и гордости, а с другой стороны, позволял легко трансформировать текст, исходя из веления времени. Слова гимна Красные Шапки перекраивали раз в несколько лет, и последняя редакция начиналась словами:

– Времена сейчас пустые, как желудок Спящего, – уныло констатировал уйбуй Удавка, горестно разглядывая полупустую бутылку виски. – Ни войны, ни грабежей, ни денег. Чувствую, заведет Кувалда нашу великую семью в глухую нищету и будем вместе с осами лазить по Лабиринту в поисках пропитания.

– Куда нас заведет великий фюрер? – живо заинтересовался скучавший за соседним столиком уйбуй Весло.

Удавка скривил тонкие губы. Весло был одним из Шибзичей, родного клана великого фюрера Красных Шапок Кувалды, и внимательно отслеживал недовольных. Малорослые дикари проявляли устойчивую склонность к междоусобицам, поэтому верные великому фюреру воины предпочитали вешать потенциальных смутьянов до того, как те начнут разлагать семью изнутри.

– Великий фюрер умен и прозорлив, – опомнился Удавка Дурич. – Он знает, что делает, и ведет нашу могущественную семью к процветанию.

В подтверждение этих слов Удавка залпом вылил в себя стакан виски и верноподданно рыгнул.