Геннадий Эсса - Огненный шар

– Попробуй тут понять, кто есть кто.

Лиза села на кровать и протянула руку Жану.

– Я здесь, иди сюда. Ты как слепой котенок.

– Мяу, – произнес Жан.

– Ник, только ты не тявкай, если я тебя назову кутенком, – засмеялась Ин.

– Тяф.

– Зоопарк весь в сборе, – Ин потянула своего молодого человека на другую половину кровати, и он завалился рядом с ней.

– А ты чего? – спросила Лиза. – Совсем потерялся?

Жан копошился в темноте.

– Мне что, в этих пролетарских штанах к тебе лезть? Там хоть одеяло есть?

– Целых два.

– Я так думаю, у нас будет отдельное?

– Иди сюда, я тебе уже место согрела, – сказала Лиза и нащупала в темноте голую ногу Жана. – Вы что, там полностью мылись?

– Конечно.

– Проснетесь, хозяйке воды принесете.

– Хорошо, хорошо, – согласился Жан и присел на кровать.

Лиза обняла его за плечи и повалила на мягкие подушки.

– Ник, только не скрипеть, – предупредил Жан, пряча голову под одеяло.

– Он уже спит, – сказала Ин.

– Вот молодец! Измучила парня революция, вырубился на чужих пролетарских перинах.

– Ты можешь помолчать? – остановила Лиза своего друга. – Уже под одеялом – и то остановиться не можешь.

Жан прижался лицом к плечу Лизы и носом раздвинул ночную рубашку, коснулся ее груди.

– Теперь молчу, – пробормотал Жан и взял в рот ее сосок, стал щекотать его языком. Лиза прижала его к себе и ласкала взъерошенную голову.

– Тоже уснул? – повернув голову, спросила Ин.

– Этот не уснет сразу.

– Под впечатлением событий в Петрограде?

– И не только.

Жан высунул голову из-под одеяла.

– Как здесь хорошо, – сказал он. – Будто ничего вокруг и не происходит. Эти солдаты, матросы, юнкера… Они мне уже начинают надоедать.

– Пока привыкай к обстановке. Скоро все кончится. – Ин приподняла голову и посмотрела в сторону двери. – Кажется, хозяйка ушла.

– Когда все кончится? – сказал Жан. – Еще ведь ничего и не начиналось. Кто знает, когда будет эта революция? Ах да, знает один Ник. – Он потянулся через Лизу и Ин к Нику и стал трясти его за плечо. – Ник, а Ник, когда революция начнется? Ты у нас все знаешь? Ну, Ник, какого хоть числа? Ты только говорил, а я уже забыл. Неудобно будет, когда она произойдет без нас.

– Оставь ты его в покое, – сказала Ин.

Жан прижался своим животом к Лизе, чувствуя ее горячее дыхание, и теребил Ника.

– Слушай, неугомонное создание, – сказал Ник. – Ты что сюда пришел, историю изучать или отдохнуть?

– Ты что, уже спишь? – Жан почувствовал, как нежные, теплые руки Лизы обхватили его за голые бедра и беззвучные поцелуи посыпались по его телу.

– Ну какого числа?

– Отстань, не помню. Не бойся, ты не проспишь. Как «Аврора» пальнет, значит, началось. Здесь будет слышно.

– Я и штаны не успею надеть, – улыбнулся в темноте Жан.

– Значит, побежишь без штанов. Тебя поймут.

– Да?

Лиза уложила Жана на место.

– Как он может спать с такой девчонкой? – на ухо Лизе прошептал Жан.

– А он и не спит.

– Что ты говоришь?

– Я же лежу с ней рядом и чувствую, чем они собираются заняться. А ты со своей историей к нему привязался. Лежи молча… или иди ко мне лучше. – Она обняла Жана за талию и снова обрушила на его тело свои страстные поцелуи. – Как давно я с тобой не была, – шептала Лиза.

– Лет двести – это точно.

– Наверное, целую вечность, – она ласкала его тело. – Ты все такой же прекрасный!

– Тихо, хозяйка, кажется, вернулась, – насторожился Жан.

– Это Ник и Ин шепчутся. Ты что? Жан, раньше ты был намного решительней.

Жан приподнялся на кровати, и Лиза снова коснулась губами его живота. Он обнял ее, прижал к себе и замер.

– Давно я этого хотел, – шептал он, обнимая и прижимая к себе голову Лизы.

Ин повернула голову и увидела силуэт Жана.

– Заскрипели, – произнес Жан.

– Зачмякали, – отозвался Ник.

Тихо скрипнула входная дверь: вернулась Клавдия Петровна, да еще и с соседкой. Они расположились в гостиной, где хозяйка принимала гостей. Она рассказала, как приехала родственница с друзьями, и сообщила, что они отдыхают в соседней комнате.

– Хорошие ребята, – хвалила хозяйка. – И накормили, и выпила с ними… Молодцы!

– Это вот из этой бутылки? – спросила соседка, поднимая ее со стола.

– Да. Самогоночка отменная. Лучше, чем ты делаешь.

– Это ж моя бутылка, – удивилась соседка. – Откуда она у тебя?

– Ребята принесли.

– А откуда они ее взяли?

– Да не знаю я. Купили, наверное.

– Ты что? И куртка, та, что в коридоре… Они же у тебя на хлеб с салом выменяли.

– Да ладно… Я людей в лицо хорошо запоминаю.

– Как же ты запоминаешь, если слепая и дальше своего носа не видишь ничего? А свою бутылку я сразу признала, – она поднесла ее к лицу и понюхала.

– Точно, и самогон мой. Я его лимонными корками в последний раз заправила. Так и есть, мой самогон пили.

– Ну и что? Очень даже неплохой, – одобрила Клавдия Петровна. – Угостила, получается, мою родственницу и ее друзей. Не все же солдатню поить.

– Я для святого дела их пою. Они за справедливость борются.

– Вот считай, что они тоже за нее борются. А ребята хорошие. Проснутся – познакомлю.

– Иди ты со своими гостями куда подальше. Они тебя, старую дуру, облапошили, да и меня заодно.

– Ты бы лучше принесла еще. Гости проснутся, чем мне их угощать? Опять чаем? Они и сало принесли.

– Твое вернули. И булку хлеба. Забыла? На куртку дешевую поменяли.

– Ой, что ты такая дотошная. Все тебе это надо? Посмотри, что за окном творится…

– Не знаю, что там сейчас за окном, но догадываюсь, что творится за твоими дверями. С ними были же две девицы.

– Эх ты… Мне бы их года, плевала я на все, что за окном: творила б то же, что они за дверями. Пусть отдыхают. Неси бутылку, у меня еще есть сало и хлеб. Посидим, поохаем.

Соседка вышла и вскоре вернулась.

Уже через полчаса обе старушки мирно сидели за столом и вполголоса напевали песни.

За окном уже начинало темнеть, и Ник поднял голову, огляделся. У него под боком спала Ин. Он пошарил глазами в темноте, нащупал Лизу, потом его рука коснулась голого тела Жана, который лежал сверху одеяла. Он похлопал его ладонью по заднему месту и тихо позвал.

Лиза открыла глаза.

– Пора вставать? – спросила она.

– Может, до утра останемся? – предложил Ник.

– А сейчас что, ночь или утро?

Ник встал и отодвинул штору. В комнате немного стало светлее.

– Черт его знает, – произнес он.

Лиза взглянула на его голый силуэт, потом перевела взгляд на Жана.

– Спит мой зайчик, – сказала она и поцеловала его в плечо. – Давайте до утра. Клавдия Петровна тоже, наверное, спит.

– Хорошо, что окна выходят во двор. Хоть не видно и не слышно, что там на улице творится. Камни в окна не летают…