Геннадий Эсса - Огненный шар

– И не только спина, – заметил Ник. – Ин видела, что у тебя больше всего там замерзло.

Ин засмущалась.

– Если у него такое все в замерзшем состоянии, – сказала она, – то что тогда, когда ему тепло?

Жан взглянул на Лизу.

– У хозяйки есть еще одеяло? – спросил Жан. – Они у нас уже второе отнимают.

– Сейчас пойду возьму, – послушно сказала Лиза. – Нечего глазеть на моего мальчика. Вам уже двух одеял мало стало.

– Да хорошие, хорошие твои мальчики, – засмеялся Ник. – Жан один и Жан два.

– Я так полагаю, и у тебя, Ин, два Ника – молодцы! – тут же сообразил Жан.

– Кто в душ? – спросила Ин.

– Я пойду только тогда, когда возьмем Зимний, – сказал Жан. – Плохая примета мыться перед историческими событиями.

– Надо же? Кто бы мог подумать? Откуда такая философия?

– А я пойду, – сказала Лиза.

Она принесла одеяло и расстелила постель.

– Я за тобой, – Ин потрепала Ника за волосы и прижала к подушке. – А вы можете считаться замарашками-патриотами, а с чистыми дамами лежать в постели никуда не годится.

Лиза ушла в душ, Жан скользнул к ней за дверь.

– Вот видишь, какой Жан, – сказала Ин. – Говорит одно – делает совсем другое.

– Но мы же не влезем вчетвером, – Ник скинул рубашку и сел на пол. – Ты меня с собой возьмешь?

В условиях открыто подготавливаемого и уже начинающегося восстания большевиков, штаб Временного правительства не вывел на защиту правительства ни одной солдатской воинской части, не была проведена подготовительная работа с юнкерами в военных училищах, поэтому их оказалось ничтожно мало на Дворцовой площади 25 октября, и было бы еще меньше, если бы юнкера не приходили самостоятельно.

Единственной воинской частью Петроградского гарнизона, принявшей присягу Временному правительству, были казаки. На них возлагались основные надежды в дни смуты. Однако к наступающим событиям Петроградские казаки отнеслись пассивно, даже в критические моменты. Несмотря на указания штаба, казаки не выступили, не получив лично от Керенского гарантии в том, что казачья кровь не прольется даром. Казаки были готовы выступить на помощь Временному правительству при условии, что полки будут обеспечены пулеметами, каждому полку, организованному из сотен, распределенных по заводам, будут приданы броневики и вместе с казаками выступят пехотные части. На основании этого к Зимнему были отправлены две сотни казаков и пулеметная команда.

Утром двадцать пятого октября небольшие отряды большевиков начинают занимать главные объекты города: телеграфное агентство, вокзалы, главную электростанцию, продовольственные склады и государственный банк. К этому времени Временное правительство оказалось практически без защитников: оно располагало лишь юнкерами и ударницами женского добровольческого батальона.

К середине дня большая часть ключевых объектов была занята патрулями большевиков без сопротивления.

Керенский около одиннадцати часов покинул Петроград, не оставив никаких инструкций правительству.

Позиция, занятая правительством, была достаточно нелепой и безнадежной: отсиживаясь в Зимнем дворце, где шли заседания, члены правительства ждали прибытия войск с фронта. Рассчитывали на ненадежность выведенных большевиками отрядов, надеясь на то, что такое войско разбежится и сдастся при первом холостом выстреле. Также ничего не было сделано правительством для защиты своей последней цитадели – Зимнего дворца: не было добыто ни боеприпасов, ни продовольствия. Вызванных днем к резиденции правительства юнкеров не смогли даже накормить обедом.

В первой половине дня к охранявшим Зимний юнкерам Петергофской и Ораниенбаумской школ присоединились женский батальон, отряд казаков с пулеметами, батарея Михайловского артиллерийского училища, школа инженерных прапорщиков, а также некоторое количество добровольцев.

Вся деятельность правительства свелась к обращению к населению и к гарнизону с рядом запоздалых и потому бесполезных воззваний.

К вечеру двадцать пятого октября ряды защитников Зимнего сильно поредели: уходили изголодавшиеся, обманутые, упавшие духом. Ушли и те немногие казаки, что были у Зимнего, смущенные тем обстоятельством, что вся пехота правительства оказалась «бабами с ружьями». К вечеру покинула резиденцию правительства и артиллерия.

Броневики Временного правительства вынуждены были уйти с площади Зимнего дворца из-за отсутствия бензина.

К вечеру стали учащаться редкие до того одиночные выстрелы. Охрана отвечала выстрелами в воздух на выстрелы в тех случаях, когда к дворцу приближались толпы большевиков, и первое время этого хватало.

Наконец, начав осознавать степень критичности своего положения, министры решили обратиться за моральной поддержкой в Государственную думу и начали искать с помощью телефона какую-либо физическую подмогу.

Вскоре в Зимнем стали предпринимать какие-то реальные шаги к собственной защите, чтобы продержаться до прихода войск с фронта, ожидавшихся к утру. Все силы были стянуты непосредственно к дворцу, штаб был оставлен большевикам.

Жан стоял, прижавшись к сырой холодной стене одного из домов на углу Малой Морской и Невского проспекта.

Он ждал своих товарищей.

Мимо проходили отряды солдат и матросов. Немногие гражданские мелькали среди серых шинелей и бушлатов. С грохотом проехало несколько машин с военными на борту. Они свистели и орали разные призывы по поводу Временного правительства.

Сейчас Жан был воодушевлен как никогда происходящей ситуацией в городе, а особенно здесь, недалеко от Дворцовой площади.

Подошли Ник и Лиза. Они встали рядом, провожая взглядом толпы военных, движущихся к Зимнему. Жан спросил, где Ин. Ник объяснил, что она успокаивает Клавдию Петровну, которая находится в истерике, предчувствуя непонятные события.

Старушка очень была против того, чтобы ребята вообще выходили на улицу, а тем более шли к Зимнему.

Лиза не выдержала. Она уже устала ее убеждать в правильности их решения и ушла с Ником.

Клавдия Петровна, вся в слезах, не могла успокоиться, что молодые люди идут непонятно куда и бросают ее одну в такой час. Ин вынуждена была задержаться, чтобы успокоить старушку, и обещала скоро с ней встретиться.

– А ты не смогла убедить бабку? – спросил Жан. – Старики все такие упрямые. Им тяжело расставаться со всем старым.

Лиза пожала плечами.

– Жанчик, я сама так боюсь. Смотри, что творится. Эти толпы просто бесконтрольные, – сказала взволнованная Лиза. – Если мы попадем им под горячую руку, они нас просто растопчут.

– Ты с ним ничего не бойся, – сказал Ник. – Этот парень что надо.

– Да не говори мне, я и сама знаю, – ответила Лиза. – А ты что молчишь?