Геннадий Эсса - Огненный шар

Жан пристально следил за передвигающимися по Невскому проспекту толпами людей.

– Что? – спросил он, приходя в себя.

– Ничего. Тебя твоя девчонка спрашивает, а ты как лом проглотил. – Ник тоже прижался к стене, пропуская очередную толпу вояк, движущихся вдоль дома. – Перегаром от них несет, как из бочки, – вдохнул он воздух.

Лиза взяла Жана за руку.

– Я прошу, не лезь под пули, – сказала она. – И ты тоже, Ник. – Я не переживу, если что случится. Может, вернемся домой, Клавдия Петровна будет спокойна? Вы же знаете исход этих событий.

– Знать – это одно, а участвовать – это совсем другое, – сказал решительно Жан. – Представляешь, в наше время кому это расскажешь…

– За идиота примут, – добавил Ник.

– Это их дело. Главное, ты знаешь, что сам был именно там, где вершились исторические дела. – Жан посмотрел на Лизу, потом на Ника и поправил кепку на голове. – Надо не потерять. Все же историческая реликвия. Заберу с собой как память.

– Я давно хотела вас спросить об этой революции, – Лиза сильно сжала руку Жана и посмотрела ему в глаза. – Она вообще дала что-нибудь народу?

– Дала сначала голод в двадцатых годах, одну войну, потом вторую, и, в конечном счете, сами же они и развалили страну, – объяснил Ник.

– Так зачем же ее делали, эту революцию? Смотрите, сколько людей! Они же не знают, за что воевать идут?

– Эти знали, а нашим все по барабану.

– И в таком времени вы живете? – удивилась Лиза.

– Время хорошее, верхушка гнилая, – сделал вывод Жан.

– Неужели эти люди, уставшие от такой жизни, смогут еще и воевать?

– Воевать они будут потом, в гражданскую, – пояснил Жан. – Сейчас они свергают правительство, на место которого поставят свое…

– И…

– И все. Будет вся власть Советам, так сказать.

– А кто советовать будет? – не поняла Лиза.

– Советчиков много – дела делать некому.

– Ничего не поняла, – вздохнула Лиза.

– А ничего и не надо понимать. Это очередной бзик русских людей, – сказал Ник. – Убрали царя Николая, который сделал для народа очень многое, теперь свергнут правительство…

– А дальше?

– А дальше…

– Вон Ин бежит, – вдруг заметил Жан.

– Ну, Жан, что дальше? – Лиза не отставала от ребят с вопросами, пытаясь выяснить суть происходящего.

– Слушай, давай я тебе потом все расскажу. Ничего интересного не будет все равно. Ты успокоила Клавдию Петровну, Ин?

– Еле уговорила. Сказала, что мы скоро вернемся. Она нас всех благословила.

– И она поверила, что мы скоро вернемся?

– Конечно нет.

– Самое главное, что ты ей хоть кое-что объяснила, – сказал спокойным голосом Жан.

– Пойдемте домой, – снова стала настаивать Лиза. – Эта революция для моего времени очень далека, а для вашего – уже в прошлом. Вы же знаете ее исход.

– Нет, я не могу, – твердо заявил Жан. – Мы здесь для того, чтобы в ней участвовать, тем более где-то там еще и Егор. Нам надо с ним встретиться.

– Он какой-то фанат. Сам не знает, что творит по молодости, – сказала Лиза. – Как можно устоять перед такой толпой?

– Он патриот своего времени. Мне лично таким не быть, – заметил Жан. – В наше время все решают за нас. Где облапошить, а где и ободрать… А он знает, за что воюет.

Лиза не стала больше спорить и замолчала.

Мимо продолжали идти толпы солдат и матросов.

В девять часов вечера Временное правительство обратилось к стране с радиограммой:

«Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировок Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера “Аврора”, стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному Собранию, а потому решило не сдаваться и отдать себя под защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть народ и страна ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии»

В толпе солдат, матросов и гражданских ребята просто затерялись.

Жан с Ником рвались на Дворцовую площадь.

Зимний дворец был забаррикадирован мешками с песком и представлял собой осадное здание. Окна в нем были темные, и только кое-где пробивался свет.

– Вы знаете, – обратился Ник к ребятам, – я сочувствую сейчас Керенскому и его Временному правительству. С такой обороной, которую они организовали, им остается только сдаться.

Они подошли к небольшой группе гражданских людей, прилично одетых. Многие мужчины явно представляли собой интеллигенцию.

Люди бурно обсуждали текущие события, выражая свое отношение к революции.

– Вот вы, молодые люди, как представляете будущую жизнь в стране, – вдруг обратился один из мужчин к стоявшим рядом ребятам.

Ин с удивлением взглянула на него, потом перевела взгляд на Ника. Она ждала, что он ответит, как самый старший, на этот вопрос.

– А вы кого представляете? – сразу решил уточнить Ник, чтобы не попасть в неловкое положение.

– Мы? Мы нейтральные люди ко всему происходящему здесь безобразию.

– За Ленина или Керенского? – уточнил Жан, но сразу был одернут Лизой.

– Ни за кого. Нам будет интересно знать, чем все это закончится, – сказал мужчина средних лет.

– Мы как бы тоже здесь проездом, – стал говорить Жан. – Ехали, думаем, дай заглянем в Петроград.

– Интересно? И откуда же вы такие взялись?

– О, это долгая история. Пока мы ее расскажем, наступит утро, – Жан почесал затылок. – И все равно вы нам не поверите.

– В эти времена ничего удивительного нет. Если вы без оружия, значит, не будете штурмовать Зимний, – сделал заключение другой мужчина.

– Принять участие, конечно, можно, но в историю мы все равно не попадем, равно как и вы. Мы, правда, туда совершенно не стремимся, делать нам там нечего.

– А вы стремитесь туда попасть? – спросил Ник.

– В принципе, нет. Нас не особенно это время интересует. Зная исход всего случившегося, стоит подумать, связываться с этим периодом в истории или нет.

Мужчины слушали внимательно и удивлялись.

– Исход этих событий еще пока неизвестен, и никто не может заранее это сказать, – сказал другой.

Жан хотел поспорить, но решил промолчать.

– Вы это так уверенно говорите, будто знаете все наперед. Это просто бред. История государства только пишется, и никто не знает, чем она закончится.

Жан только раскрыл было рот, но Ник его опередил:

– Я слышал, что завтра откроется Второй Всероссийский съезд совета рабочих и солдат депутатов. Большевики будут иметь большинство голосов?

– Интересная информация, – удивились собеседники. – До этого съезда им еще далеко, для начала надо свергнуть законное правительство. Как все это у них получится – неизвестно. Ну, и что дальше?