Максим Резниченко - Плетущий

– Да, этот фокус я применил в прошлом году на экзамене, – невольно хвастается Миша и сразу спрашивает. – Так что же делать?

– Мы будем отбивать нападение, а ты принимать участие в бою не будешь и в любой момент по моему слову начнешь уход.

– Я не…

– Ты еще не понял, что все серьезно? Все чересчур серьезно! Это настоящий бой с огромным количеством противников, и в критический момент ты можешь просто растеряться.

– А ты где будешь?

– Здесь.

– То есть ты хочешь сказать, что, пока вы будете с тварями биться, я буду за вашими спинами отсиживаться? – Миша начинает злиться.

– Не кипятись и подумай сам, чем ты сможешь помочь, если монстры прорвут оборону.

– А ты?

– А я, Миша, уйду из сна, и мне для этого будет достаточно нескольких секунд.

Он пытается что-то возразить, но я не даю ему сказать.

– Все, у нас не осталось времени на споры. Если ты отказываешься делать, как я говорю, то уходи прямо сейчас – не хочу потом заниматься твоим спасением.

Звериный вой, превратившийся в некий фон, меняет свою тональность и преображается. Теперь он звучит иначе.

– Ладно, – наконец говорит Миша, – я уйду по первому твоему слову, но прятаться за вашими спинами не буду и точка!

– Упрямец! – раздраженно бросаю ему. – Мы еще вернемся к этому вопросу, когда выберемся отсюда.

– Обязательно, – в тон мне отвечает он.

– Встань за мной и не строй из себя героя в таком случае.

– Смотрите! – вскрикивает Старик, указывая рукой на гигантские колья, но я ничего не вижу.

– Миша! – кричу я. – Постоянно проверяй окрестности, ищи Плетущего и следи, чтобы твари не обошли нас с флангов. Если это случится, бой будет проигран!

– Понял!

– Макс, – трогает меня за плечо Семен, – я займу позицию слева.

– Не отходи далеко, – прошу его, и Рыжий кивает, а потом быстрым шагом идет вдоль выстроившихся воинов, останавливается неподалеку и коротко взмахивает рукой. Я машу в ответ.

Шарю взглядом вокруг. Воины Старика соблюдают дистанцию, не приближаясь к нам, потому что, как и любые твари, не любят и опасаются всех Плетущих, кроме своего хозяина. В несколько рядов они стоят слева и справа от нас, но не позади. А вот сам Старик куда-то пропал, но сейчас это неважно.

– Запомни: поджигай по моей команде, – напоминаю я Мише.

– Я помню, – без эмоций отвечает он.

Еще раз проверяю оружие и снова жалею, что это не мой сон. Будь это так, проклятые твари даже из джунглей не вышли бы – там и сдохли бы. Но сейчас вся надежда на Мишу. Если он не сможет поджечь частокол или сделает это не вовремя, бой будет проигран, даже не начавшись. Тварей слишком много для нас с Семеном, не наделенных властью над сном. Даже отряд Старика не поможет против несметных полчищ монстров, которые вот-вот должны появиться.

Из-за плотно стоящих бревен обзор сильно ограничивается, но проходит еще совсем немного времени, прежде чем я вижу первых тварей. К этому моменту их жуткий вой становится заметно тише, и лишь временами слышится короткие злые взрыкивания. Монстры выглядят как огромные кошки, на чьих светло-серых блестящих шкурах видны бурые пятна. Тварей становится сразу много. Устрашающие создания уже видят нас, они с утробным рычанием пробираются по земле, протискиваются между бревнами, огрызаются и даже бросаются друг на друга при невольных столкновениях. Монстры появляются по всему фронту перед нами. Они рычат, воют, шипят, и от их вида становится не по себе. А это еще что? Некоторые из тварей прыгают по самым верхушкам столбов. Они цепляются за древесину длинными когтями, которые видно даже с такого расстояния. Их сильные тела мелькают в воздухе, их становится все больше и больше. Несколько, неудачно прыгнув, срываются и со вскриками падают вниз, на своих товарок. Моментально вспыхивают короткие, но яростные схватки, когда мощные тела сплетаются в неразличимые клубки, кусают и рвут друг друга когтями.

Воины Старика слева и справа от нас с Мишей стоят неподвижно, словно каменные изваяния. Они сжимают в руках хатисы, клинки которых жадно ловят лучи солнца, прежде чем обагриться кровью. Интересно, сколько из них переживет предстоящий бой… Или, правильнее сказать, бойню?

Я «созерцаю» последний раз перед началом схватки, и мой взгляд утопает в беспросветном мраке нависшей над нами стены из тварей. Нет, их хозяина так и не видно.

– Пора, – поворачиваюсь к Мише, когда ближайшим монстрам остается совсем немного, чтобы выбраться из древесного плена. – Жги!

Мой друг ничего не отвечает, продолжая глядеть перед собой, и лишь кивает.

Проходит секунда, вторая, третья, и вот наконец ближайшие к нам деревянные столбы вспыхивают так, будто облиты бензином.

– Назад! – выкрикиваю я, но ряды защитников и без моей команды откатываются назад и неподвижно замирают.

Пламя стремительно распространяется по всему фронту, и огненный рубеж перекрывает все видимое пространство. Ни одна тварь не любит огня, точнее все из них боятся огня, и неважно, какой он формы или размеров. Жуткий вой, с которым кошки еще несколько секунд назад пытались добраться до нас, перекрывает рев яростного пламени, жадно пожирающего дерево. А потом раздается оглушительный визг сотен тварей, попавших в огонь. Жар от него настолько силен, что нам приходится снова пятиться, и теперь до ближайших хижин остается совсем немного.

В нос бьет вонь жженной шерсти и горелого мяса, которую не в силах перебить даже запах горящего дерева. Дыма почти нет, но глаза все равно начинают слезиться, несмотря на защитные очки.

– Ветер! – поворачиваюсь к Мише. – Пусть будет ветер!

В спину начинают бить сильные порывы ветра, относящие прочь гарь и сажу. Пламя бушует, перекидывается на другие столбы, и от усиливавшегося визга сгорающих заживо тварей закладывает уши.

Мы снова отступаем от нестерпимого жара и практически подпираем стены ближайших лачуг.

– Молодец, Миша! Отлично! Теперь жги бревна посредине! – кричу я.

– Ты говорил, что с другого края, у самых джунглей! – отвечает друг.

– Да, но не сразу! Твари могут ринуться на нас, если до них дойдет, что они в ловушке. Жги посредине, а потом – самые дальние!

– Хорошо! – он вытирает пот с раскрасневшегося лица.

Кажется, более шумно быть не может, но спустя несколько секунд от страшного визга, перешедшего, похоже, в ультразвук, я перестаю слышать даже свои мысли. Миша болезненно морщится и, отпустив автомат, зажимает уши руками. Воины Старика стоят так же неподвижно, даже в лицах не изменились. Одно слово – твари.

С неразличимым на общем фоне треском некоторые бревна обрушиваются на землю, прогорев полностью. В дымный воздух взлетают тучи злых искр. Ветер их тут же подхватывает и швыряет в бушующее пламя. Честно говоря, огонь завораживает и кажется по-своему красивым.