Алекс Орлов - Тени войны

— Нет!!! Нет и нет! — заорал очнувшийся Морис и изо всей силы ударил по полу кулаком.

Внутренности «сороконожек» брызнули во все стороны.

— Я сказал, нет… — сквозь зубы процедил Морис уже тише, судорожно сглатывая и пытаясь избавиться от спазмов, сдавивших горло. — Все, я успокоился… — уговаривал он себя. — И когда я выйду отсюда, я стану прежним Морисом Листом. Трезвым и рассудительным, хладнокровным и беспощадным.

Вверху что-то зашуршало, и вместе с посыпавшейся на голову трухой в темноту подземелья проник тусклый свет угольного фонаря. В проеме узкого люка показалось несколько лысых голов.

— Выбирайся, голубчик! Пришел твой час вступить в общество избранных! Вот тебе дорога к счастью! — ехидно прогнусавил какой-то остряк наверху. Последние его слова утонули в дружном хохоте. Морису сбросили веревочную лестницу, и он, не раздумывая, полез наверх.

Едва он показался из горловины люка, как сразу несколько сильных рук подхватили его и вытащили. Морис выпрямился и потер грязными кулаками глаза. После пребывания в абсолютной темноте подвала его слепил даже тусклый свет угольного фонаря.

— Куда идти? — спросил он, щурясь.

— Я покажу. — И рослый раб с фонарем в руке пошел первым.

Морис двинулся следом за ним, ориентируясь на блеск его вспотевшей головы. В каменных коридорах было душно, по стенам стекала влага. Извилистые туннели казались бесконечными. Морис чувствовал, что позади него идут еще человека четыре или даже больше, и сбежать отсюда не представляется реальным. Оставалось только ждать.

От переднего раба жутко разило потом. К этому примешивался еще запах хлорки и жареного мяса. «Что же здесь могли жарить? Или кого?» Морис вспомнил, что примерно так же пахли трюмы пиратских кораблей, захваченных флотским патрулем. Там смешались запахи кухни и нужника.

«Ну вот наконец и пришли», — догадался Морис. Проводник остановился и потянул за конец замусоленной бечевки. Поднялись деревянные жалюзи, открывая вход в новое помещение.

— Давай вперед, — приказал проводник, и Морис повиновался. В ту же секунду в нос ударил едкий запах, как в коридоре, но только во много раз сильнее. За спиной мелодично щелкнули дощечки-жалюзи, и вход закрылся.

При красном свете угольных фонарей, висевших на закопченных стенах, Морис осмотрелся.

Вокруг шла какая-то зловещая работа. Повсюду сновали рабы в белых накидках, перетаскивая с места на место окровавленных, обессиленных людей. У многих из этих бедняг ноги безжизненно волочились по измазанному кровью полу. Время от времени с разных концов зала доносились леденящие душу жуткие крики, которые затем резко обрывались.

В воздухе бурым маревом висел зловонный пар. Мориса передернуло. Казалось, что громадное нечистоплотное животное дышит ему в лицо. Он не заметил, как с двух сторон к нему подошли два мускулистых раба и крепко схватили за руки.

Не сопротивляясь, он шел туда, куда его вели. Лица конвоиров были спокойны и не выражали ничего. Эти люди были на обычной скучной работе.

Наконец пленника подвели к какому-то странному приспособлению. Это была сложная деревянная конструкция с уймой винтов и рычагов. От нее исходила некая опасность. Морис чувствовал себя в этом помещении все более неуютно. Слепое повиновение могло повлечь за собой большие неприятности.

Между тем спутники Мориса крепко держали его за руки, но не двигались с места. Причина их заминки была очевидна: два других раба запихивали в адскую машину голову очередного несчастного. Он сопротивлялся как мог, но они повидали всякого и, заломив своей жертве руки, зажали голову в специальном устройстве. Затем растянули конечности и крепко привязали их кожаными ремнями.

К торчащей в зажиме голове подошел человек в большом кожаном фартуке. На его темнокожем лице играла белозубая улыбка. В руках у него был небольшой металлический ковшик. Человек улыбался, как добрый повар, который хочет угостить малыша припрятанными для такого случая сладостями.

Вот он нагнулся к нелепо торчащей голове и что-то быстро проговорил на ухо, все время улыбаясь, и это возымело действие. Стянутый ремнями человек перестал трястись, прислушиваясь к тому, что ему говорят. Выбрав удобный момент, палач опрокинул на голову жертвы содержимое ковша…

Дикий крик разрезал бурый туман зала и тут же смолк — несчастный потерял сознание. Его голова начала дымиться, а волосы приняли пепельный оттенок. Специальной щеточкой палач смел легко вылезшие волосы и сбросил их в сторону, в общую кучу, довольно большую. Сняв с гвоздя острую зубчатую струну, он снова приблизился к жертве. Перед тем как пустить в ход свое орудие, мастер внимательно осмотрел его и проверил на прочность. Два быстрых движения, и уши полетели на пол. Подобрав струну потолще, человек в фартуке сделал еще два движения и кивнул: можно забирать. Освободив голову, двое рабов взяли бесчувственное тело и утащили, а в зажимах остались висеть руки.

Улыбаясь каким-то своим мыслям, палач отстегнул их и положил в отдельную кучу. Затем повернулся к Морису и будничным голосом произнес:

— Проходи следующий…

Морис порядком струхнул. До сих пор ему казалось, что еще немного, и он пробудится от страшного сна. Но реальность развивалась своим чередом без всяких счастливых пробуждений.

Пленника подвели к зажимам. Он не сопротивлялся, казался покорным. Даже его сопровождающие поверили, что он окончательно смирился и не доставит беспокойства. Тот, что был слева, потянулся к запястью Мориса, чтобы было удобнее вывернуть руку, если пленник вздумает сопротивляться. Морис отчаянно рванулся, пытаясь высвободить руку, но раб был здоровым парнем и не думал его выпускать. Однако он потерял равновесие и начал падать на Мориса.

Последовал встречный удар головой в лицо, и кровь хлынула на белую одежду раба. Он схватился за сломанный нос, со стоном заваливаясь на бок. Освободившейся рукой Морис тут же ударил второго охранника, и тот отлетел на кучу ошпаренных волос, картинно раскинув руки.

Палач расширенными от ужаса глазами смотрел на Мориса.

— Чего уставился, болван?! Живо сюда самого главного, кто только есть! Я хочу говорить с императором по важному делу! Я жду! — С этими словами Морис схватил человека в фартуке и, развернув его, наддал под зад коленом, придавая нужное ускорение. Тот споткнулся и едва не упал, однако сумел выровняться и вскоре затерялся в туманном полумраке зала.

Морис огляделся: раб с подбитым носом, шмыгая и всхлипывая, словно ребенок, поспешно отползал на четвереньках, а его напарник, сидя на полу, тряс головой и время от времени осторожно дотрагивался до нижней челюсти.

— Что, брат, болит? — поинтересовался Морис.