Владимир Корн - Энстадская бездна

И все же, это лучше чем деньги, потому что обычные с виду кругляши не менее чудесные вещь, чем другие диковины. Достаточно поместить такой кругляш в кружку с пивом или бокал с вином, как через считанные мгновения их содержимое станет холодным. Именно холодным, не ледяным, брось их хоть несколько штук. Отличная находка, особенно в жарком климате Островов, где зачастую так хочется хлебнуть чего-нибудь холодненького.

Цветок. Выглядит как настоящий, как только что сорванный и пахнет так, как и должен пахнуть, никакого подвоха. Мни его, ломай, скручивай, затем брось в огонь, подожди добрые полчаса, вынь из пламени, а он все будет прежний, даже не закоптится.

— Николь, это тебе, — протянул я его девушке. — Никто ничего не будет иметь против? — поинтересовался я, оглядев плотно обступившую стол команду 'Небесного странника'.

— Нет, капитан, все справедливо, — ответил за всех Родриг, по-прежнему не сводивший глаз с инструмента, но все еще не решавшийся взять его в руки, пока дележка не закончилась полностью.

Да и кто, собственно, будет на цветок претендовать? Разве что Мирра, единственная, помимо Николь, девушка на борту корабля. Но у нее есть почти такой же, когда-то я сам его ей и подарил.

Следующим предметом, попавшим мне в руки, была обыкновенная трубка, длиной в мужскую ладонь. С виду она выглядела как единое целое, но ухватив, и потянув в разные стороны, мне удалось сделать ее вдвое длиннее, причем вся она покрылась мельчайшими отверстиями.

Поднеся к носу, я почувствовал запах моря, мне даже крики чаек на миг почудились. В этом и есть ее секрет: испускать запах, причем настолько сильный, но в тоже время ненавязчивый, что он может убить практически любую вонь. К тому же, запах можно менять, и для этого достаточно прокрутить. Внутри нее раздастся едва слышный щелчок, и он станет другим: ароматом цветущего лесного луга, фруктов, да всего что угодно, но все как один приятных. Хорошая вещь, и придется она к месту.

— Родриг, — снова обратился я к нашему боцману. — Подвесишь ее в кубрике, там она будет кстати.

— Сделаем капитан, — ответил тот, наконец-то положивший ладонь на инструмент.

Не то, чтобы в кубрике стоит вечная вонь, но помещение неважно проветривается — недоработка при строительстве корабля. Кроме того, через перегородку расположен трюм, из кубрика в него ведет дверь, а в самом трюме бывает все, что угодно… В общем, трубка там явно не помешает.

Я снова взял так похожий на монету кругляш. Затем присоединил к нему еще парочку — на столе их добрая дюжина: пусть эти три будут моей долей.

— С остальным разберетесь сами.

На столе оставалось несколько древних светильников: овальных полупрозрачных камней, испускающих мягкий голубоватый свет, с виду очень похожих на л'хассы, разве что меньше их чуть ли не вдвое. И еще немало предметов, чье предназначение было для меня непонятным. Но ничего, пусть новые владельцы сами разбираются с ними, и тем приятнее им будет открыть их секреты. А они иной раз бывают такими!.. Ну а мне все же стоит хорошенько отдохнуть перед тем, как мы попытаемся отсюда выбраться.

* * *

Убежище мы покинули через два дня, на третий. Для начала я подвел 'Небесный странник' точно провалу в своде. Провал, через который мы и рассчитывали выбраться наружу, оказался достаточно широк для того, чтобы 'Небесный странник' сквозь него протиснулся. В 'воронье гнездо', к тому времени отремонтированное Родригом, взобрался Аделард в кирасе и шлеме, держа наготове арбалет.

Далее мы осторожно подняли корабль вертикально вверх так, чтобы мачта высунулась из провала. Внимательно осмотрев все вокруг с помощью трубы, Лард стукнул по бочке кулаком — выше!

Поднялись выше, и снова осмотрели, теперь уже все вместе — и снова никого.

Вероятно, Ночной убийца, выждав какое-то время, решил убраться восвояси. Что, конечно же, всех порадовало и, судя по лицам, люди были довольны тем, что он вообще появился, иначе мы никогда бы не оказались в гроте, где нашлось немало чудесных вещей, когда-то принадлежавших Древним.

* * *

К расположенному на острове Эстольд поселению Банглу, обозначенному на карте как Виридиан, мы приближались под парусом. Ветер дул в полборта и потому время от времени приходилось пользоваться приводом Аднера, что, в общем-то, с земли определить при всем желании невозможно.

— Здесь 'Мантельский удалец'! — сообщил мне как новость Аднер, на миг оторвавшись от окуляров зрительной трубы.

'Без всякой оптики вижу, — подумал я. — У корабля капитана Кеннета слишком характерные обводы корпуса. Ты вот лучше скажи, Берни: что это ты на нем так внимательно рассматриваешь? Уж не ту ли знойную ли красотку-паури, с которой тебе удалось познакомиться очень близко на борту 'Удальца' в Монтоселе? А как же одна прелестная особа по имени Роккуэль? Когда мы вылетали из Эгастера, на тебе лица не было'. Но спрашивать, конечно же, я ничего не стал.

Сам Банглу чем-то напоминал столицу архипелага. Тот же водный поток, разделяющий город надвое, такая же недалекая гора, откуда он и выходит.

'Банглу и размерами немного уступает Монтоселу, если уступает вообще, — размышлял я, забрав у Аднера трубу, и разглядывая подходы к посадочному полю. — Ветер восточный и, если через некоторое время мы подвернет вправо, с посадкой никаких проблем не будет'.

Затем вернул трубу Берни, пусть любуется.

— Обратили внимание, капитан?

Навигатор Брендос имел в виду высыпавшую из таверны толпу, где все как один смотрели в нашу сторону. Ничего удивительного: на поле, среди прочих, я разглядел и два корабля из тех, что присутствовали при нашей лихой посадке в Алавесире. Только представления на этот раз им не дождаться: выпендриваться нет абсолютно никакого желания. После погони Ночного убийцы, когда мы едва спаслись, слишком по-детски показались мне мои выкрутасы в Алавесире. Так что скромненько приземлимся в сторонке.

— Обратил Рианель, как тут не обратишь? Но на этот раз балагана точно не будет: посадим 'Небесный странник' на самом краю поля, поближе к заливу. И желания нет, и рыбки чего-то хочется, давно ее на столе не было.

Заядлых рыбаков у нас целых два: Аделард и Гвенаэль. В случае с Гвеном сие даже удивительно: в отличие от флегматика Ларда, неугомонный живчик Гвен на рыбалке мог замереть часами, уставившись на поплавок из куска пробочного дерева с воткнутым в него гусиным пером. Я взглянул на солнце — до захода еще далеко, после чего обратился к Николь:

— Прогуляемся по Банглу? Говорят, если подняться во-он на ту гору, можно разглядеть статую Богини-Матери, одну из тех самых.

Существует легенда, что однажды, прогневавшись на род человеческий, Создатель твердо решил обрушить небо на землю, и спасло его только заступничество Богини-Матери. Благодарные люди воздвигли заступнице исполинские изваяния. Одно такое я видел в горной долине на берегу Небесного острова. Николь тогда с нами не было, и когда я рассказал ей, она очень сожалела, что не присутствовала при этом.