Владимир Корн - Энстадская бездна

— Кушай мой маленький, кушай мое солнышко, — и столько в ее голосе было ласки, что я невольно вздрогнул.

Николь кормила ребенка, что-то ласково ему нашептывая, а мама стояла за ее спиной, и улыбалась. Стоял и я, по-прежнему боясь пошевелиться и даже вздохнуть в себя воздух поглубже. Затем, погладив ее по волосам, мама ушла, я пошевелил затекшим от тяжести подарков плечом, и в сундучке что-то звякнуло. Николь посмотрела в мою сторону, и я, как будто бросаясь в ледяную воду, сделал шаг вперед, и снова застыл как истукан, на большее у меня не хватило решимости. Оторвав ребенка от груди, отчего малыш недовольно сморщился, Николь повернула его лицом ко мне и сказала:

— Посмотри, Люк, это твой папа. Я знаю, он очень злой на нас, но сейчас мы ему все объясним, и он ругаться не будет. Ведь он нас любит.

Иркутск, 2014.