Грэм Макнилл - Я, Менгск

— Выходит, что я глуп?

— Я этого не говорил. Ты даже не слушаешь меня. Ты слышишь лишь то, что хочешь слышать, таким образом, лишь раздувая спор.

Арктур знал, что отец говорит правду, но воспоминания о рядовом Шоу, всплыли в памяти, заполонив сознание. Образ разорванного в клочья парня, лежащего в луже крови на полу бара Тирадора-9 затуманил рассудок.

— Нет, все совсем не так, — сказал он.

— Тогда как это понимать? — потребовал объяснений Ангус. — Потому что мне действительно хочется это знать.

— Это то, что ты делаешь на Корхале, — сказал Арктур. — Подрывы и бунты. Ты, Фелд, и ваша банда революционеров раздуваете здесь пламя ненависти. Не так ли?

— Попридержи свой проклятый язык! — прошипел Ангус.

— Почему? Боишься, что десантник Конфедерации может донести на тебя властям?

— Ты же не донесешь? — спросил Ангус, искренне ужаснувшись тому, что взгляды сына могут обернуться против него.

— Нет, конечно, нет. Но я видел в реальности то, что делают такие люди как ты, — сказал Арктур. — Я видел трупы и кровь на Тирадоре-9, я слышал крики. Ты можешь оправдывать свои дела разговорами о коррупции и другими умными речами, но я видел то, что остается за кадром. Я видел людей, расстрелянных без пощады, и Бог знает, сколько невинных свидетелей погибло под перекрестным огнем. Если это то, что ты делаешь, то я не хочу участвовать в этом.

— Нападение на Тирадоре-9 никак не связано со мной, Арктур, — сказал Ангус, делая шаг к сыну. — Клянусь. Мы атакуем только военные цели. Боевые средства. Потому что мы на войне и не совершили бы такой ошибки как эта.

— Военные цели? — переспросил Арктур, нащупывая "смертник" под рубашкой. — И что по-твоему мне теперь делать? Скажи, ты бы разрешил сбросить на меня бомбу или совершить еще какое-нибудь нападение, которое могло повлечь мою смерть, если бы это было бы необходимо для твоего грандиозного плана?

— Конечно нет! Арктур, зачем ты такое говоришь? Твоя мать хотела, чтобы сегодня мы снова стали семьей. Ради нее не разрушай все снова.

— Приехать сюда было ошибкой, — сказал Арктур. Он поставил стакан на стол и повернулся к двери. — Я, пожалуй, пойду.

— Нет, Арктур, пожалуйста, останься, — сказал Ангус, подойдя к нему и взяв его за руку. — Ради матери и Дороти, если не ради меня.

Арктур повернулся к отцу.

— Я уеду утром.

Вдалеке от Стирлинга, что сверкал в ночи как драгоценный камень, мрак неба был абсолютен. Арктур сел на скамью из орехового дерева, которую отец соорудил у конца дорожки от виллы, и стал смотреть на море. Волны внизу бились об утес и разлетались серебряными каскадами брызг. Арктур обратил внимание на бронзовую табличку по центру скамейки, с выгравированными на ней памятными словами в честь Августа, деда Арктура. Однако надпись полностью исчезла под слоем зеленого налета, и Арктур не смог прочитать ее.

Он сидел и смотрел на звезды, размышляя о том, на какие из них его занесет в будущем. Вариантов было море и, без сомнений, будучи десантником, обилие разнообразных миров ему гарантировано.

А когда он устанет от военной жизни, а он чувствовал, что этот момент быстро приближается, то он соберет манатки и рванет к Периферии. Только как можно дальше, чтобы быть свободным.

Арктур почувствовал вибрацию в кармане и достал смартфон. Он подождал, пока вызов не прекратится, затем щелчком открыл аппарат. Пришло сообщение от Жюлианы. Уже пятнадцатое по счету, с того момента как он прибыл на Корхал.

Он вздохнул и, услышав за спиной шаги, сунул смартфон в карман.

— Не возражаешь, если я присяду, — сказал Эктон Фелд.

— Если ты здесь, чтобы убедить меня остаться, то зря не старайся.

— Да нет. Я знаю, что пытаться в чем-то тебя убедить — безнадежное дело.

Арктур кивнул на скамейку.

— Тогда садись.

Двое мужчин некоторое время сидели в тишине, просто наслаждаясь величием зрелища. До самого горизонта океан был как черное зеркало, — огромное зеркало, отражающее звезды в виде покачивающейся россыпи булавок. Иногда небо перечеркивали сверкающие полосы. Арктуру нравилось думать, что это метеоры, хотя он знал, что на самом деле это следы от бороздящих атмосферу звездолетов.

— Ты же знаешь, что будешь сожалеть об этом, — в конце концов, произнес Фелд.

— Что?

— Из-за такого отъезда. Ты не знаешь, что может произойти в будущем, и ты действительно хочешь, чтобы этот момент остался последним в твоей памяти о своих родных?

— Ты излишне драматизируешь Фелд, — сказал Арктур. — Тебе это не идет.

— Нисколько. Арктур, поверь мне то, что творится на Корхале гораздо опасней, чем ты думаешь. Конфедерация в панике бежит отсюда, и любой, кто бывал в бою, знает, что противник наиболее опасен, когда загнан в угол. Они предпримут что-нибудь, и насколько хорош бы я не был, я не могу гарантировать чью-либо безопасность перед лицом такого, своего рода, отчаяния.

— Неужели действительно все так плохо?

Фелд утвердительно кивнул.

– Ты можешь никогда не вернуться домой. Разве тебе этого не говорили? — сказал он.

— Кто?

— Родители, друзья… Да кто угодно. Это не важно.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты жил здесь, на Корхале, то думал, что это центр мира. И ты считал, что так будет всегда, что ничего не изменится. Тогда ты уехал и не возвращался в течение пары лет. А когда вернулся, все изменилось. Связь потеряна. Ты приехал, чтобы найти то свое, чего уже нет. Тебе придется уехать на долгое время, прежде чем ты сможешь вернуться и найти свое. Мир, где ты родился. Но пока для тебя это невозможно. Ты еще не готов вернуться на Корхал. А может он не готов для тебя. Я не знаю.

— С каких это пор ты стал философом, Фелд?

— Я многое повидал, — ответил Эктон, — и по пути кое-что для себя вынес. Просто не стоит пороть горячку, хорошо? Если хочешь уехать, прекрасно, но для начала попрощайся. Не уезжай как в прошлый раз.

— Не сжигать за собой мостов? Ты это имеешь в виду?

— Да, можно сказать и так, — согласился Фелд. — Скажи "до свидания", и только потом уходи. И не возвращайся, пока не будешь готов вернуться. И до тех пор никаких контактов.

Смартфон Арктура снова затрещал, и он, даже не глядя, уже знал кто это.

Жюлиана.

— Полная изоляция, говоришь?

— Угу.

— Я думаю, может ты и прав, Фелд.

Арктур откинул голову назад, оперевшись затылком на пластиковую перегородку офиса. Закрыв глаза, он расслабился. Звук работающих кондиционеров и щелканье клавиш клавиатуры лейтенанта Цестоды нагоняли на него дремоту. В любом случае, ранее чем через полчаса попасть в кабинет комдива Фоула ему не светило. Аудиенции с Брантиганом Фоулом всегда начинались с опозданием. По бычьи упрямый командир 33-й десантно-штурмовой дивизии всегда придерживался только собственного графика и никакого другого.