Дмитрий Григорьев - Кровь, или 72 часа

— И как же вы смогли разглядеть светофор?

— Ну, я видел, что машины ехали, — промямлил свидетель. — Ну а раз ехали, стало быть, им был зеленый.

— Так вы видели сигнал светофора или нет?

— Я же сказал! Машины ехали!

— Мне нужен простой ответ: да или нет.

«Плакали мои денежки!» — грустно подумал свидетель и виновато зыркнул в сторону защиты, неопределенно пожимая плечами.

Так и не дождавшись ответа, судья вызвал обвиняемую.

— Я ехала на зеленый свет! — бросилась она с места в карьер. — А этот придурок с непроизносимой фамилией прыгнул прямо мне под колеса.

Судья с интересом разглядывал подсудимую. Облаченная в шикарное дизайнерское платье, она стояла рядом с защитником и не давала ему вставить слова. Когда ей были показаны фотографии травм потерпевшего, она театрально хмыкнула:

— А какие ко мне-то могут быть претензии? Сам виноват! Меньше ворон считать надо!

«Как ты, смазливая скотина, посмела сделать моему Дине больно? — беззвучно шептала Ника. — А теперь еще и стоять здесь, как на подиуме для показа мод?!» — клокотала в ней нарастающая ярость.

Темнокожая красотка откровенно любовалась собой. Мужчины в зале не сводили с нее глаз. Она с упоением купалась в их недвусмысленных взглядах.

«Неужели кто-то думает, что суд признает обоснованными притязания этого тупого иностранца?!» — всем своим видом говорила она.

Зал был побежден, и она потеряла к нему интерес. Вернувшись на место, обвиняемая выдвинула из-за стола стул намного дальше, чем нужно, и уселась со скучающим видом. Теперь стол не скрывал ее ног от высоко сидевшего судьи. Как бы невзначай она так умело одернула платье, что еще больше обнажила свои точеные бедра. Защитник покосился на поднятый до грани приличия подол и слабо улыбнулся. Его клиентка поняла это как одобрение и в довершение всего закинула ногу за ногу. Эта выходка не осталась без внимания судьи. Его взгляд медленно скользил по вызывающе обнаженному бедру. В отличие от вершителя правосудия, зал не мог насладиться этим зрелищем. Защитник мулатки, как нарочно, тоже выдвинулся из-за стола и закрыл собой самое интересное.

«А я бы не отказался потешиться эротическим танцем этих бедер на моих коленях!» — подумал судья, позабыв о слушании.

Никто на свете не знал о его излюбленном времяпрепровождении. Он был отличным конспиратором. Ссылаясь на дела, он оставлял дома жену с детьми и отправлялся в один из стриптиз-баров на одноименной с городом улице. Прошедшие выходные не были исключением. Поздним вечером он подъехал к знакомой стоянке. Перед тем, как выйти из машины, он привычно наклеил усы и надел кустистый парик с черными завитушками «а-ля семидесятые». Родной бар встретил полумраком и привычной пустотой. Сердце его учащенно забилось в предвкушении любимого развлечения. Он с легкой самоиронией вспомнил свое первое появление в этом злачном месте.

«А туда ли я попал?» — подумал он тогда, обводя взглядом мрачное заведение.

Полупустое помещение с рассевшимися поодиночке посетителями совсем не походило на ожидаемое великолепие мужского рая. Его воображение рисовало яркий, гламурный зал, до отказа набитый разудалыми подвыпившими парнями. Выкрики и одобрительный свист должны были взрывать атмосферу ночного клуба после каждого эффектного трюка полуголых девиц, вьющихся вокруг отполированного телами шеста. Все эти картины, почерпнутые из многочисленных фильмов, не шли ни в какое сравнение с тем, что он увидел. Шест был, спору нет. Даже не один, а целых два, и были они расположены по краям подиума, что тянулся узкой дорожкой вдоль стойки бара. Полуголые девицы тоже присутствовали. Они скучно, как карусельные лошадки, вышагивали перед редкими посетителями. Дойдя до конца дорожки-подиума, они брались за шест, но только для того, чтобы развернуться и с такой же кислой миной отправиться в обратный путь.

Разочарованный такой безрадостной картиной, судья направился к выходу.

— Уже уходишь, красавчик? — вдруг проворковал бархатный голосок.

Он почувствовал спиной жар чьего-то тела. Пухлая ладошка нежно коснулась его рыхлого брюшка. Он обернулся. Ему обворожительно улыбалась милая толстушка. Ее молочно-белое тело светилось в темноте и влекло своей полуприкрытой наготой. Непреодолимое желание овладеть белой женщиной взяло верх над разочарованием. Он позволил ей отвести себя к бару, где они уселись поодаль от других посетителей. После третьей бутылки пива он наконец оценил практичность окружающей обстановки. Он бы чувствовал себя крайне неуютно, если бы рядом кто-то сидел и видел, как девушка невзначай положила руку ему на колено и принялась что-то жарко шептать в самое ухо. Разбуженный в нем самец уже не вникал в болтовню толстушки, но, очевидно, рассказ требовал того, чтобы ее рука поднималась все выше и выше…

Перемещения на подиуме выдернули судью из приятных воспоминаний. Он неохотно оторвался от голых коленок обвиняемой. К сожалению, перед ним была не соблазнительная стриптизерша, а давал показания невзрачный потерпевший.

— Я переходить улицу на зеленый свет! — уверял суд молодой человек.

От волнения и творящейся несправедливости его акцент был особенно заметен. Он так перевирал слова, что под конец его объяснения превратились в полную кашу.

— Да вы посмотрите! — вскочила обвиняемая. — Он же двух слов связать не сможет! Он наверняка и надпись «не переходить» прочитать не смог!

— Успокойте свою клиентку, — мягко обратился судья к защитнику мулатки.

Та ухмыльнулась и села на место.

«Что они тут судят-рядят? — думала она. — Во всем виноват тот идиот, что ехал передо мной и не захотел проезжать на желтый. Вот мне и пришлось проскакивать вдоль тротуара. Кто же мог знать, что под колеса бросится этот безграмотный придурок?»

Она наблюдала за жалкими потугами пострадавшего и его адвоката, и чувство собственной непогрешимости окончательно укрепилось в ней.

«Может, уже и был красный, — внутренне соглашалась она, — но кому веры больше? Уж точно не этим иммигрантишкам, из-за которых уже по улице нельзя спокойно проехать!»

Она продолжала ловить на себе восхищенные взгляды из зала, пока не заметила среди них сверлящий взгляд какой-то замухрышки. Худой заморыш смотрел на нее глазами опытной, видавшей виды женщины и что-то бубнил себе под нос. Мулатке показалось, что девушка как-то неестественно широко зевнула, и в этот момент ярко-зеленая пелена заслонила от нее зал. Перед глазами замелькали зеленые всполохи, которые плавно превратились в кроваво-красное марево.

«Совсем как светофор!» — она нервно тряхнула головой.

Когда красная пелена рассеялась, кресло худышки зияло пугающей пустотой…