Дмитрий Григорьев - Кровь, или 72 часа

Девушка слабо улыбнулась и едва покачала головой.

«Где я видел эту глупую улыбку и такой же рассеянный взгляд?» — подумал стражник, позабыв о тянущей вниз алебарде.

Помощница кухарки беззвучно шевелила губами, отчетливо проговаривая слова.

«Спаси меня! — прочитал он по ним. — Она что, дразнится?! О-о-о, нет! — он вспомнил: „Точно так же меня молила о спасении одурманенная черной ворожеей любовница Эрнеста в охотничьем домике герцога!“»

— Сидония-я-я! — проорал он прорезавшимся вдруг голосом, падая вслед за алебардой, которую так и не сумел выпустить из одеревеневших рук.

К счастью, его последние минуты не были так ужасны, как Клауда. Войдя в трясину головой, он долго не мучился.

Прибежавший на шум герцог истерически орал:

— Идиоты, спасайте доспехи! Им же цены нет!

— Еще двое, мамочка! — прошептала Венди и незаметно ускользнула на кухню.

— Малыш! Ты не представляешь, что произошло! — заскочил за ней Дерек. — Нас с дядей вызвали на мост!

— Беги, любимый. Мы тебя догоним! — тихо ответила она, не выпуская из рук кошку.

После ухода Дерека она смогла без помех изучить кошачьи глаза, как учила мама в далеком детстве…

Ника начала ворочаться. Сквозь ускользающий сон она увидела себя маленькой девочкой на лесной поляне. Какая-то тетенька учила ее, как искать черную энергию. Женщина достала из корзины кошку и протянула ей.

— Коснись носом ее уха, — услышала Ника. — Не бойся, дочка, она тебя не обидит!

«Почему она назвала меня дочкой?!»

Коснувшись мохнатого уха, девочка поморщила нос от желания чихнуть, кошка нежно замурлыкала. Только сейчас Ника заметила, что на поляне удивительно легко дышится. Свежий лесной ветерок кружил среди высоких сосен, прозрачный воздух с запахом моря легко наполнял грудь. Она никогда не думала, что можно вот так дышать, ни чуточки не напрягаясь.

«Зачем же взрослеть, чтобы задыхаться?» — хотела спросить она эту милую женщину.

Но все вдруг закружилось в стремительном водовороте: и женщина, и кошка, и поляна, и сосны. Неведомая сила оторвала девочку от земли и понесла куда-то вверх. Деревья стали стремительно удаляться, а вместе с ними и удивительный воздух. Вот лес уже превратился в сплошную зеленую круговерть с голубым венчиком моря по краям.

— Не отпускайте меня! — беззвучно кричала она и тянулась к исчезающему круговороту. — Я остаюсь с вами! — И слезы будущих мучений заструились по ее щекам…

Ника очнулась и увидела, что лежит на плече у мужа, уткнувшись влажным от слез носом в его мохнатую бородку. Она не сразу поняла, где находится, и лишь спустя какое-то время сообразила, что лежит в собственной постели.

«Как я сюда попала? Когда Диня успел меня переодеть и принести наверх?»

Услышав, что она заворочалась, муж проснулся:

— Как ты себя чувствуешь, наркоша?

— А куда делась черная кошка?

— Какая кошка? Да вы, ваше благородие, нарезались! — улыбнулся он.

Ника долго смотрела на него широченными зрачками. Он мог поклясться, что слышит, как ворочаются мысли в ее одурманенной головке.

— Наверное, приснилось, — после долгой паузы пробормотала она и, упав на подушку, отключилась.

Денис поправил грелку у нее на пояснице и нежно накрыл одеялом. Он еще долго лежал, прислушиваясь к ее дыханию, и не заметил, как заснул.

Уронив голову на подушку жены, муж пациентки тринадцатого бокса пребывал в тревожном забытье. Медсестра с большими шприцами на подносе никак не могла протиснуться к изголовью пациентки.

— Время ужина, — растолкала она мужчину и виновато улыбнулась.

— Да, конечно, — Денис вскочил, освобождая ей место.

Массируя себе виски, он смотрел, как медсестра подсоединила к желудочному зонду шприц и стала медленно выдавливать его содержимое. Когда все шприцы были опорожнены, она промыла зонд питьевой водой. В этот раз врачи увеличили количество жидкости, чтобы помочь организму бороться с жаром естественным путем.

Ника долго не могла привыкнуть к чувству переполненного желудка. По рекомендации нефролога она начала вливать в себя по три литра травяного чая в день. Избыток воды неприятно распирал не привыкший к таким нагрузкам желудок.

— Уж лучше недолго побыть Водяным, с громко булькающим брюшком, чем мучаться с почечной коликой! — подбадривал ее Денис. — А желудок скоро под тебя подстроится. Такие уж у него анатомо-физиологические особенности — подстраиваться под гастрономические привычки хозяина.

— Ты, анатомо-физиологическая особенность! Когда на врача доучиваться пойдешь?

— Да надо бы уже, пока все не забыл!

— Так в чем же дело?

— Да нужно сравнивать пройденную мной программу с американской, а потом уже смотреть, на каком мы свете.

— Ну так не сиди сиднем, а сравнивай!

После муторной беготни с бумагами на кафедре иностранных студентов Балтиморского университета выдали неутешительное заключение: «Список предоставленных к рассмотрению дисциплин не соответствует нашей врачебной программе, однако может рассматриваться как необходимый минимум для поступления в аспирантуру».

— Диня, быть ученым намного почетнее! — успокоила Ника. — Хороший ученый своими открытиями способен помочь миллионам. А сколько больных вылечит один врач?

Так, с благословения жены, Денис ступил на научную стезю и отправился на экзамены. Ника с необычным упорством упрашивала взять ее с собой.

— Пока ты будешь блистать знаниями, я схожу на могилу Эдгара По!

Она совсем недавно узнала, что родоначальник жанра ужасов похоронен в старинной часовне на территории университета.

— Вдруг он принесет нам удачу?! — подбадривала Ника.

Муж и не догадывался об истинных причинах ее настойчивости. А у нее уже давно созрел план. Мимо ее ушей не прошло возмущение мужа на одной из вечеринок.

— Почему, интересно, государство заставляет университеты принимать студентов из числа национальных меньшинств?! — недоумевал он. — С какой такой стати негры и мексиканцы имеют преимущество перед остальными абитуриентами?

— Так тебе же лучше! Ты тоже из меньшинства! — с набитым ртом отвечал Тимоха.

— Вовсе нет! — вмешался в разговор американский бойфренд Лели. — Русские меньши́нством не считаются!

— Не гони! — не поверил Тимоха. — Нас в Америке намного меньше тех же мексиканцев!

— Может быть и меньше, да только вы цветом кожи не вышли!

Вспоминая ту перепалку, Ника сразу выделила из числа сдающих экзамены чопорного негра и смуглую девицу неопределенной расы.

— Я жду тебя в часовне! Ни пуха! — напутствовала она мужа.