Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

Об этом и забота!

Вокруг урановых пещер и судьбы их обитателей и пошёл основной разговор. А вовсе не о купах, как я надеялся…

Тушин доложил, что можно отдать племени урумту все пустующие дома из Нефти. Перевезти их на Западный материк способны дирижабли — в спокойную погоду. Безветренных дней хватает. Их намного больше, чем пустых домов… Надо лишь определить и подготовить место… Вот это «подготовить» — самое сложное.

Ну, а жизни в деревянных домах должны научить своё племя сегодняшние наши пленники. Для того они и взяты… Механику же вытеснения племени из урановых пещер объяснит Фёдор Красный.

— Я должен извиниться, — начал Фёдор, — за то, что не вся информация о наших кораблях была доведена до астронавтов перед вылетом с Земли. Необходимости в том раньше не возникало. Всё равно, при срочном торможении положено будить командиров. И только командиры да связисты знали о голографической аппаратуре при каждом узле связи. Вот Омар должен знать…

— До сих пор шифр помню, — тихо отозвался Омар. — Тринадцать лет прошло…

— Да-а… — Фёдор кивнул. — Без того шифра дверку голографии не отопрёшь… Именно динамическими голограммами, — продолжил Фёдор, — мы и должны были общаться с чужими космическими кораблями. Если они встретятся… Наши бестелесные копии обеспечили бы взаимную передачу информации и не принесли бы никакой инфекции. Ни на наш корабль, ни на чужой.

Фёдор слегка пожевал кончики своих длинных, «запорожских» усов, которые прикрывали давний, ещё в молодости, в первом космическом полёте полученный шрам. Затем командир подвигал по столу перед собой проектор для чтения микрофиш, и я вспомнил, что на столе моей каюты, среди вынутых из карманов ракетниц и ракет, остались так и не возвращённые Розите микрофиши её книги исторических новелл. Не до того было…

Не забыть бы вернуть! Может, ей книга понадобится, а я когда дочитаю!..

— Вот эту аппаратуру, — уточнил Фёдор, — можно расконсервировать. На трёх кораблях у нас три голографических узла. По три динамические голограммы можем мы одновременно послать в пещеры. Прозрачные, неуязвимые и настырные «привидения» постепенно вселят в дикарей ужас. По-моему, они побегут из пещер. Когда-то вселяли ужас привидения в старинных европейских замках. И замки пустели… А там всё-таки жили граждане более цивилизованные…

— Это компьютерный вариант? — спросил я. И подумал: «Прекрасная идея! Просто и удобно. Не то что в скафандрах живьём бродить…»

— Он самый, — согласился Фёдор. — Один из восьми. Тебе нравится?

— Очень.

— А мне — не очень, — хмуро произнёс Женька. — Рай, в который загоняют страхом или силой, всегда становится адом.

— Никто и не считает раем для урумту жизнь в деревянных домах, — раздумчиво заметил Бруно. — Поначалу им, понятно, покажется хуже. Без тёплой водички… Зато станет лучше всем окружающим. А потом и самим урумту. Когда поймут, что жизнь удлинилась…

— Главное — снять у них агрессивность, — вставил Тушин. — В домах они будут чувствовать себя более уязвимыми, чем в пещерах. Придётся стать более осторожными… Я читал английскую поговорку: тому, кто живёт в стеклянном доме, не стоит бросаться камнями… Надеюсь, и до них это дойдёт.

— Женщины в домах станут жить намного дольше, — добавил я. — Это тоже снизит агрессивность племени. Случайно выяснилось, что они вообще не выпускают женщин из пещер. Боятся массового бегства.

— Как это выяснилось? — Мария Челидзе вскинула на меня пронзительный взгляд своих больших голубых глаз. После гибели её мужа, киберремонтника Вано, я никак не мог долго выдерживать её взгляд. Становилось стыдно за то, что я тогда остался жив. Хотя был рядом…

— Рассказал охотник Сар, — ответил я. — Он бродил возле этих пещер. Хотел вызволить сестру.

— А я-то гадала, — потрясённо произнесла Мария, — почему женщины у них живут меньше мужчин. Ведь должно быть наоборот! Оказывается, эти рабыни вообще света белого не видят! Свежим воздухом не дышат! Какое-то кошмарное племя!

— Плохих народов нет! — глядя в потолок пробасил Джим. — Но есть рабовладельцы…

«Молодец Джим! — подумал я. — Рискнёт теперь Женька вспомнить о правах их личностей?»

Женька не рискнул. Трезво оценил обстановку. Один против всех он никогда не шёл. С детства. Только поинтересовался:

— Имя их вождя так и осталось неизвестным?

— Даже Тор его не знает, — ответил я. — Хотя с другими соседними вождями знаком.

— А вообще, что такое Тор? — спросил Бруно. — Как личность. Он тебе ясен?

— Пока ясен, — признался я. — Он считает себя только военным вождём. Не вмешивается в мирный быт. Ищет колдуна. То есть, готов поделиться властью. Справедлив в оценке охотников. Не корыстен. Предусмотрителен в военных решениях. Уважает разведку. А чего ещё надо от власти? Если она дальновидна, справедлива и бескорыстна — это идеальная власть! Тор всё это сочетает. Потому купы и производят впечатление счастливого племени. Если, конечно, не считать налёты урумту…

— То есть, не считать главного! — Фёдор Красный слегка хохотнул и опять пожевал «запорожские» усы. — А как купы относятся к тебе?

— Я у них ничего не прошу.

— И?..

— И не пытаюсь изменить их поведение.

— То есть, не даёшь оснований для плохого отношения?

— Стараюсь.

— Тогда объясни мне вот что… Компьютер сообщил, что ты запросил крупнокалиберный карабин. Зачем?

— Для охоты на ломов. Какие-то громадные мохнатые животные. Племена охотятся на них сообща, допускаю, пистолет их не возьмёт. А увиливать от охоты мне будет неудобно. Я уж вот Бруно по дороге объяснял…

— Ну, карабин тебе не Бруно будет выдавать… — Фёдор усмехнулся. — Зайдёшь перед вылетом. Я пока живу на корабле. А какой-нибудь работе ты своих купов уже учил?

— Меньше, чем хотелось бы, — признался я. И перечислил то немногое в строительстве, что успелось. — Приходится прежде всего заниматься обороной.

— Хотя надо бы — экономикой, — вставил Женька. — А не в войну играть.

— Без обороны там станет не до экономики, — возразил я. — Если бы урумту сожгли хижины, угнали женщин — кому нужны были бы мои экономические советы? И с какими глазами я бы их давал? Странно даже, что приходится это объяснять…

— И вообще… — Фёдор тяжело вздохнул. — Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны… Это ещё великий Руставели подметил.

Женька покосился на командира нашего корабля и умолк. Ни слова больше не произнёс.

Зато, наконец, раскрыл рот Теодор Вебер, молчавший до сих пор.

— Ты упомянул хижины, — произнёс он. — Был ты внутри их? Осматривал?

— Внутрь не был зван. — Я усмехнулся. — Видно, пока не заслужил… Снаружи, понятно, осматривал. Раз уж помогал строить… Так что представление есть.