Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

— Можете не разуваться, — крикнул им Фергюссон. — Все равно тут такой бардак, что…

Он прошел на кухню и поставил ящики на обеденный стол. Громко звякнули стеклянные бутылки. Крозье поставил свою ношу рядом и огляделся.

Эта квартира явно не знала слова «ремонт». На стенах — клочья ободранных обоев, потолки — в каких-то подтеках. Крозье прошел в одну из комнат. Там у стены на застеленном газетами полу стоял широкий, потертый кожаный диван — в разложенном состоянии он являл собой нечто отдаленно похожее на двуспальную кровать. У соседней стены стоял книжный шкаф. Из шести его полок лишь на одной стояло несколько книг. Крозье открыл запыленную стеклянную дверцу и провел пальцем по корешкам книг. Его поразил тот факт, что за книгами в отличие от всего остального в этой квартире явно ухаживала чья-то заботливая рука, во всяком случае, литература содержалась в безупречной чистоте. Виктор вчитался в названия книг.

— Освальд Шпенглер, «Закат Европы», — чуть слышно произнес он вслух. — Гегель, Эрих Фромм, Карл Ясперс, Ницше. Надо полагать, личная библиотека Анджеллы.

— Правильно полагаешь, — раздался у него за спиной нежный женский голос.

— Ни за что бы не подумал, что ты читаешь книги. Да ещё такие, — сказал Крозье, обернувшись. — Я думал, ты только виски хлещешь да оружие чистишь. А иногда и в людей постреливаешь, на полставки.

— Ну, во всяком случае, теперь ты будешь знать, что я ещё и читать умею, — усмехнулась Анджелла. Она стояла в проходе, опираясь спиной на дверной косяк и скрестив руки на груди.

— Анджелла, Виктор, ну где вы там! — раздался на кухне вопль Фергюссона. — У нас тут без вас выпивка стынет!

На столе стояло пять наполненных до краев какой-то подозрительной жидкостью стаканов и несколько литровых бутылок виски. Одна из них была уже почти пуста. Джиллиан Бернски неторопливо разрезала на дольки уже третий лимон, Веймар посыпал эти дольки растворимым кофе и сахаром. Фергюссон огромным кинжалом резал толстыми ломтями ветчину. Рядом с ним лежал нарезанный такими же толстыми кусками голландский сыр.

— А закусывать чем будем? — спросил вошедший Виктор.

Фергюссон без слов отложил кинжал и поставил на стол четыре бутылки темного нефильтрованного пива.

— Я так понимаю, будет пьянка? — спросил Виктор.

— Пьянка — это когда без тоста. С тостом — уже банкет, — объяснила Анджелла. И добавила удивленно. — Сыр, ветчина, лимоны,… зачем столько пищи на столе?

— Это не пища, это закуска! — отчаянно запротестовал Фергюссон. — Я не позволю превратить закуску в пищу!

— Это точно. Доминантная самка Анджелла опять ассимилирует все ресурсы, — мрачно произнес Веймар. — Давайте уже пить, что ли?

Они встали вокруг стола и подняли стаканы.

— За что пьем? — спросил Веймар.

Анджелла вытянула руку и поставила на тыльную сторону ладони емкость.

— Прощай, разум! — сказала она. — Встретимся завтра! — И залпом осушила стакан.

Веймар понюхал виски, сморщился.

— И как вы пьете эту гадость безо льда? — спросил он.

— Ну, смотри, — Фергюссон осушил свою емкость, со звоном поставил на стол, взял ломоть ветчины, положил его между двух кусков сыра, и откусил.

— Ужас, — сказал Веймар и выпил. — Ой…. — Он сморщился, поставил пустую рюмку на стол и схватил лимон. — Нет, на трезвую голову это пить совершенно невозможно. Только на пьяную.

— Ну, вот мы до неё скоро и дойдем, — сказал Крозье, попивая пиво.

— Анджелла! — позвал стоящий у окна Фергюссон.

— Чего тебе? — Анджелла наливала себе виски в пиво. Горлышки бутылок были слишком узкими, что заметно осложняло процесс.

— Смотри, кто приехал, — сказал Фергюссон, наливая себе водки.

Анджелла подошла к окну. У крыльца дома рядом с ее «Кадиллаком» стоял черный седан «Ауди А8».

— Только его здесь и не хватало… — сказала Анджелла обреченно. — У меня с самого утра сердце ныло — теперь понятно, почему…

— Я смотрю — отношения у вас с князем имеют свою историю… — заметил Веймар как бы между делом.

Анджелла метнула в него недовольный взгляд.

— Просто слышал ваш разговор сегодня, — оправдываясь, сказал Люк.

— Князь имел неосторожность втюриться в меня по самое не могу, — сказала Анджелла. — С тех пор за эту неосторожность он и расплачивается. Понятно?

— Вполне, — сказал Веймар. — Значит, вы с ним давно знакомы?

— И с ним, и с Альком, и еще много с кем, — отмахнулась Анджелла. — Веймар, ты решил стать моим биографом? Брось, пустое это — в моей жизни было столько крутых поворотов, что сам черт теперь уже ногу сломит.

Кто-то громко ударил кулаком в дверь, несколько раз.

— Кто же это у нас такой сильный… — Анджелла выдернула пистолет из кобуры и пошла в прихожую.

— Может, не та дверь? — спросил фон Штернгольдт и в его голосе прозвучали нотки сомнения.

Альфан резким движением отпихнул своего начальника в сторону. Тотчас хлопнул выстрел, что-то громко звякнуло, и в двери появилась небольшая аккуратная дырка диаметром почти 12 миллиметров.

— Нет-нет, дверь правильная, — сказал Альфан довольно.

Фон Штернгольдт подошел к двери и увидел, что пулевое отверстие находится как раз на уровне его паха.

— Помнится, когда-то давно Анджелла грозилась тебя кастрировать, — услужливо подсказал Альфан.

Князь растерянно кивнул.

Дверь открылась. На пороге стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону, Анджелла с «Кольтом» в руке.

— А мы к вам, — сказал фон Штернгольдт.

— Ну, заходи, — Анджелла гостеприимно махнула дулом пистолета.

Гости вошли.

— Так вот она какая — твоя берлога, — сказал князь.

— Не разувайтесь, — предупредила Анджелла, опустила оружие и разжала пальцы — пистолет послушно скользнул в кобуру. — Пойдем на кухню, там мы вам нальем той самой сволочи, что и в тени — 40 градусов.

— Мне нельзя, — сказал Альфан.

— Что, печень? — сочувствующе спросила Анджелла.

— Нет, руль, — горько произнес Симон.

Фон Штернгольдт вошел на кухню, снял с головы цилиндр, вынул из него пивной бокал и поставил емкость на стол.

— Да-а, а в наше время страусы скромнее были… — заметил Фергюссон, открывая новую бутылку виски и наполняя «рюмку» префекта.

Фон Штернгольдт поднял стакан. Остальные последовали его примеру.

— Не чокаясь, — предупредил префект. Крозье несколько удивленно посмотрел на него. — Час назад пришла депеша из Пражской префектуры. Взорван лимузин Светлейшего Князя Августа. Сам князь и два его телохранителя погибли. В связи с этим там вводят чрезвычайное положение; между тем издан приказ о переводе Фергюссона в Пражскую префектуру, на должность префекта. Отъезд планируется на следующую неделю, к этому времени обещают прислать гвардейскую группу — для сопровождения. Полетишь частным самолетом, фрахтовать его будем в самую последнюю очередь — так меньше шансов, что информация куда-нибудь «утечет».